Мы уже заждались, когда на повороте дороги показалась коляска. Лошади еле плелись, на удилах висели клочья пены. Вот же! Загоняли бедных. А нечего было руками на пчёл махать — сидели б тихо, может, и обошлось бы.
На лицах сабельников читалось нечто такое-эдакое, что благовоспитанным леди знать не положено. Хорошо, сделаем вид, что не знаем.
Герцог Ульфрик был зол. Очень зол. Это было видно безо всякого лорнета. Крылья носа даже побелели. Костяшки сжатых кулаков тоже. Тем страшнее было то, что он даже не повысил голос, когда скомандовал кучеру:
— Останови коляску!
Тётя на секунду зажмурилась, словно призывая всех святых заступников, а потом шагнула вперёд — встречать грудью прикатившую бурю.
— Ваша светлость, не пострадали? Вы же знаете, что пчёлы плохо относятся к чёрному и не любят резких движений. Не стоило вашему секретарю руками махать…
Угу, секретарю. Но тётин политес герцог оценил, чело слегка прояснилось.
Однако мне было тоже интересно — пострадал или нет? Неужели ни одна не укусила? Обидно, если плюнули на герцогский филей и ужужжали восвояси.
Сабельники соскочили с коней. Один озабоченно ощупывал у своего гнедого ноги, второй свистнул пробегавшему с тачкой конюху:
— Бросай тачку, води коня, пока не остынет.
Забота похвальна, но вот такая манера распоряжаться в чужом доме, как — нормальна? Хотя не возразишь…
Кучер тоже, кряхтя, сполз с козел и, чуть прихрамывая — зад, что ли, отбил на ухабах наших каменистых просёлков? — заковылял к лошадям.
Тем временем герцог, забыв о неурядицах, зачарованно уставился на выписывающего в леваде плавные стремительные виражи Фарша. Широкий круп коня сиял ярче моего медного таза, длинные золотые хвост и грива стелились по ветру, ход был размашист и летящ… Не конь — мечта! И впрямь засмотришься, пока не вспомнишь, на что способна эта дурноезжая скотина при попытке использовать её по назначению.
Кстати, сейчас, наверное, Верна как раз покупает на базаре гуся…
Управляющий хлопнул в ладоши, подавая знак конюху. Тот направился к леваде с недоуздком в руках, якобы собираясь увести Фарша.
— Стойте! — скомандовал герцог. — Я хочу этого коня!
— Но он не до конца выезжен, — как договаривались, запротестовал управляющий. — Мы не можем отдать его вам!
Угу, теперь герцог уверен, что ему под надуманным предлогом не дают взять особенно ценную лошадь — ведь отсутствие физических пороков, скорость и красоту он видел сам! Спорить могу, теперь без Фарша его отсюда не выпихнешь.
Но мы предупредили, что конь не выезжен.
А ещё могу спорить, что даже медяка ни за этого, ни за остальных коней — а Фаршем дело явно не ограничится — мы не получим.
Узаконенный грабёж и не возразишь…
Эх, отвлеклась я, а стоило бы послушать.
Сейчас герцог, объявив, что теперь распоряжаться здесь будет он, интересовался у управляющего ценой завода и содержащегося на нём племенного поголовья. Интересно, он верит, что господин Арно, ещё прадед которого работал тут, будет разговорчивее тёти?
— Последние годы дела шли не очень. Мы пробовали заменить покупной овёс более дешёвой покупной же пшеницей, но это чуть не закончилось катастрофой. Зерно оказалось заражено спорыньёй, часть кобыл скинули жеребят, а несколько лошадей даже погибли, и среди них наш лучший производитель. Потому и продажи упали. Хотя сами понимаете, мы это не афишируем.
Герцог поджал губы, обретя удивительное сходство с сердитым сомом.
— Но и это не всё. Один из секретов успеха — мы продаём коней вместе с точно подогнанной по ним сбруей из лучшей кожи. Так откуда-то взялся жучок-кожеед — и все запасы, и даже часть готовой сбруи пропали. Вытравить не удалось, всё пришлось сжечь. Положение дел таково, что даже пришлось… — управляющий закашлялся и виновато покосился на тётю.
— Пришлось что? — прищурился и раздул ноздри герцог.
— Взять кредит.
— Кредит?
— Кредит.
Печали в голосе господина Арно позавидовали бы профессиональные плакальщицы. Даже мне захотелось всхлипнуть.
— Кредит где?
— В банке.
— Вот я и спрашиваю, в каком банке?! — герцог, уже не сдерживаясь, рычал.
— В Центральном Фалерийском, — промокнула уголком платка глаза тётушка Анель. — Мы подумали, что он самый большой, значит, надёжный.
— Когда отдавать деньги?
— В следующем году… — всхлипнула тётя.
Пояснять, что к тому моменту Эльма Эл’Сиран станет совершеннолетней и распоряжаться здесь, если, конечно, сам на мне не женится, этот паук не будет, не требовалось.
Герцог нахмурился и уставился в землю. Потом поднял голову, обвёл нас холодным взглядом:
— Коня, который мне понравился, желаю взять сейчас. Подберите к нему пару и заложите в коляску. Ещё двух пришлёте не позднее, чем послезавтра. Да, своих лошадей я пока оставлю тут, позаботьтесь о них как следует. Как отдохнут, отгоните в дом городского Главы, где я остановился.
Угощаться вином, которое предложил управляющий, герцог почему-то не захотел. Застыл чёрным столбом посреди чисто выметенного двора и стал ждать, когда запрягут Фарша и его пару.
Парой выбрали одногодку Фарша, получившего прозвище Кусака за редкий талант закусывать удила, невзирая на два надетых на морду капсюля. Правда, команд, поданных свистом, Кусака слушался хорошо, на что я и рассчитывала.
В какой-то момент Паук поманил перстом маявшуюся у стенки меня и, покрутив в пальцах мелкую серебряную монетку, поинтересовался:
— То, что тут говорили, — верно?
— О кредите все работники слышали, — закивала я. — А конь и вправду с норовом. Я здесь тренеру помогаю, так непростой этот Ферраш, с секретом. Но зато выносливый и ход на редкость плавный!
— Ладно, лови! — снизошёл герцог.
Монетка сверкнула в солнечных лучах… вот же! Я ж не кошка, так подпрыгивать! Хорошо, что постриглась, а не стала пытаться косы под париком или беретом прятать. Хотя каким беретом? Он мне теперь не положен, Тьери же по легенде не дворянин.
Поймав, зажала награду в кулаке и решилась:
— А возьмите меня с собой, за конями смотреть!
— Зачем мне деревенская шпана нужна?
— Я не шпана, — на всякий случай решила я обидеться на незнакомое слово. — Я про меровенцев всё знаю! А ещё грамотный!
— Пшёл вон, — равнодушно произнёс герцог и отвернулся.
Вот же гад мой новый опекун!
Когда Длани уже усаживались в коляску, запряжённую парой золотых красавцев, произошёл ещё один интересный разговор.
