— Не уверена, — начала я, — но, возможно, я знаю о судьбе вашего человека. Только вести печальные.
— Говорите!
— Примерно два с половиной месяца назад я слышала разговор, происходивший в герцогском кабинете. Посетителя я не видела, но голос запомнила. Речь шла об убийстве, после которого тело бросили в Меру.
— Вы не выдумываете, леди? — герцог наклонился, буквально вперившись в меня острым взглядом.
— Клянусь родителями, это правда.
— Ладно… Что у вас есть ещё?
— У герцога Эл’Денота назревают неприятности с Храмом. История с призрачным глазом — не первая. До того горничная видела огромного синего светящегося паука, после чего немедленно уволилась. Леди Цирвее Эл’Дур-Пилт, сестре их светлости, явился горящий голубой череп, а какой-то леди на званом балу, вздумавшей заняться амурами в герцогском кабинете, синяя мышь, — с добродетельным видом наябедничала тётя.
Я сидела тихо и скромно, сложив ручки, глазки долу.
— Гм… — Коршун озадаченно почесал нос. — Любопытно… Ещё?
— Герцог хранит у себя гравюры и книги фривольного содержания.
— А кто их не хранит? Хотя… Названия книг известны? Тут может быть что-то интересное.
— «Настоятель женского монастыря», — смущённо потупилась тётя.
— Не слышал, но наведу справки. Ещё?
Я заёрзала. Как-то слишком много Коршун хочет… Сколько ни дашь — всё мало.
— Возможно, — подняла глаза тётя, — мы могли бы достать для вас список должников герцога Эл’Денота. Хотя, как понимаете, такое непросто. Это была бы достаточная плата за вашу помощь? — Сладко улыбнулась: — Ведь, чтобы выкорчевывать большое дерево, надо сначала подрубить ему корни.
— Вы меня заинтересовали, леди Эл’Сиран. Не желаете морсу?
Я сглотнула.
Тётя сочла, что визит прошёл успешно. Тем более что под конец она сумела обаять герцога Эл’Дрэго настолько, что тот дал обещание не заставлять делать «бедняжку Эль, которой и так досталось», ничего слишком опасного.
Правда, на прощание тётя погладила меня по плечу и вздохнула:
— Эль, не обольщайся. Союзник — не значит друг.
— Ты поэтому не стала говорить, что список должников у нас уже есть?
— Ну кто же выкладывает все козыри сразу? — лукаво улыбнулась леди Анель.
Но просидели мы долго… к фею я теперь точно не успею. Надеюсь, это не критично.
Я всё же рассказала напоследок, как на меня напал Рупперт, а Сейсиль спас. А потом — поцеловал. И была искренне возмущена реакцией тёти, которая, слушая меня, едва не хихикала.
— Значит, поцеловал? А что сказал?
— В том-то и дело, что ничего! Точнее, ещё хуже — он извинился!
— М-да, совсем наивный мальчик. Извиняться перед девушкой после того, как её поцелуешь, — действительно, хуже ничего не придумаешь! — рассмеялась леди Анель.
— Я вообще не уверена, что он догадался, что я — не парень. Думала, думала, уже голову сломала.
— Гм. Знаешь, вообще говоря… — тётя замялась, — …в общем, существуют мужчины, которым нравятся именно особы собственного пола, то есть парни. Так тоже случается. Но голову побереги — ещё пригодится. Думать о чём-то, не зная фактов, значит выдумывать. Не спеши, что будет, то будет.
Утешила. Чую, спокойной ночи мне сегодня снова не светит.
Потому что, когда уже выходила из «Лучшей моды для лордов и леди», в голову неожиданно стукнуло: а вдруг Сейсиль поцеловал меня именно потому, что считает парнем? Вдруг он такой?
* * *
На следующее утро, когда я, снова невыспавшаяся и оттого сердитая, гоняла в леваде на корде Фарша, к ограде загона подошёл герцог Эл’Дрэго. Встал, опёршись на верхнюю жердь, и уставился на меня.
Ну и чего, спрашивается, пялится? Прямо-таки буравит орлиным взором.
— Можешь поднять коня в галоп?
Это мне? Но могу. Отвернулась так, чтобы Коршун не видел моего лица, и беззвучно свистнула. Фарш всхрапнул и послушно пошёл галопом.
— А рысью?
Просто.
После этого мы немножко постояли, пошагали, повернули направо, а потом налево, после чего мне всё же позволили отвести замороченного Фарша в конюшню.
— Интересно, — Коршун стоял уже около денника. — Я не заметил движения корды. Как ты управлял конём?
— Я начал ездить прежде, чем ходить, — сообщила я в ответ, снимая уздечку. — И, ваша светлость, к этому и вон к тому, — ткнула в сторону Кусаки, — лучше не вставать слишком близко. Пара крокодилов с норовом. А управляю я тихим свистом.
Совсем уйти от ответа на вопрос — значит почти наверняка рассердить Коршуна. А так — вроде бы и правда, но не вся.
— Что же, я лично наблюдал работу с меровенцами. Думаю, этого довольно.
Ух ты! Вот оно как! Я уже писала под диктовку Коршуна письмо, а теперь он видел, как я тренирую лошадь. И может поклясться о том в суде.
— Могу прокатить вас на четвёрке, ваша светлость. Я — отличный кучер.
— Буду иметь в виду, — сухо произнёс Коршун.
Развернулся на каблуке и, заложив руки за спину, зашагал прочь.
Естественно, наш короткий разговор видели. И, само собой, тут же донесли Мерзьену, после чего меня вызвали на допрос. Я, не скрывая ничего, кроме беззвучного свиста, пересказала содержание беседы и добавила, что постаралась быть любезной с важным гостем елико возможно и что сам герцог Эл’Дрэго однозначно интересовался конями больше, чем мной, мальчишкой-кучером.
— Думаю, он завидует нашей светлости!
— Ладно. Но если станет тебя о чём-нибудь спрашивать, немедленно докладывай!
— Всенепременно, лорд Мерсьен!
Может, поиграть в дурочку и, пользуясь удобным предлогом, подоводить пару дней Мерзьена, докладывая по три раза в час, что гость осведомлялся, когда будет обед, как пройти в оранжерею, сколько стойл в конюшне и есть ли в библиотеке полный сборник Храмовых гимнов? По одному вопросу за раз. Или не стоит гусей дразнить?
Ладно… решу по итогам разговора с феем. Если мне не понравится результат нашей беседы, одна страдать не стану, прихвачу Мерзьена!
К дому фея я пробиралась кружным извилистым путём.
Потому что на подступах к обители моей отрады, прямо напротив ворот, расположился какой-то хлыщ в лавандовом берете с пышным пером. Причём выглядело всё так, что окопался здесь этот тип надолго и всерьёз: устроился, вытянув ноги, на пухлой малиновой подушке, рядом лежит зонтик и красуется корзина с торчащим из неё бутылочным горлышком. Это что, влюблённый кавалер, по правилам куртуазной науки ведущий осаду предмета воздыхания? Экий популярный у нас фей!
