Хорошо.
— Ваша светлость, дело обстояло так. Я искала способ проникнуть в кабинет герцога, чтобы найти там бумагу на передачу опекунства, которую он заставил подписать леди Анель, — начала я.
Почему-то казалось, что называть герцога Эл’Денота Кабаном в присутствии другого герцога — неразумно. Такое может быть принято за фамильярность, развязность и неуважение к титулу, в каких бы отношениях герцоги между собой ни были.
— Однажды вечером, незадолго до ужина, кабинет оказался не заперт. Но не успела я зайти, как в коридоре послышались шаги. Я спряталась.
— Где?
— Там есть шкаф, в нём.
— Хорошо. Что дальше?
— Вошли двое. Первый — герцог Эл’Денот. Голос второго был незнаком. Низкий, чуть хрипловатый. А ещё этот второй звал герцога «вашсветлость», в одно слово. И шаги казались грузными. Он сказал, что тело не найдут, потому что его бросили в Меру. — И сообразила: — Но, если «бросил-и», выходит, он не один, у него подручные есть?
— Вероятно, — кивнул Коршун. — Что дальше?
— Дальше герцог произнёс что-то вроде: «Ладно, свободен, будешь нужен — позовут». Второй ушёл, герцога скоро пригласили на ужин, а я выбралась из шкафа и сбежала. Всё.
— Понятно. Тогда слушай, что ты сделаешь.
Ой, что-то мне это не нравится!
— Завтра ты отправишься к их светлости и скажешь, что на улице к тебе подошёл незнакомый мужчина и предложил доносить ему обо всём, что происходит в особняке. Естественно, за деньги. Сначала предложил золотой в месяц, но, когда ты отказалась, поднял цену до трёх. Ты ответа не дала, потому что возникла мысль, что следует доложить хозяину — пусть он решает, как поступить. Поняла?
М-да, поняла. А кто-то в прошлый раз обещание давал, что не станет втягивать меня ни во что опасное.
— Я должна поговорить об этом с тётей, — твёрдо посмотрела я Коршуну в глаза. — Как понимаю, герцог Эл’Денот велит мне встретиться с заказчиком, а следом пошлёт своих убийц, чтобы избавиться от шпиона. Я, конечно, отлично правлю лошадьми и замечательно пишу куртуазные ответы на приглашения на званые обеды, но если герцог сочтёт, что я знаю слишком много, — то без сожалений спустит всё в ту же Меру, благо, та широка и глубока. Закончить так жизнь в семнадцать лет мне бы не хотелось. Поэтому прошу вас подумать, как свести риск к минимуму. И, повторюсь, я должна поставить в известность леди Анель как единственного и старшего родственника. И получить от неё разрешение.
— Неожиданное благоразумие, — поморщился Коршун. — Но справедливо. Хорошо, обсудите всё с леди Эл’Сиран. Как будете готовы, дадите мне знать о согласии.
— Ваша светлость, пока расскажите мне, как я должна описать человека, который подошёл ко мне на улице. Я бы не хотела приходить сюда снова. Знаете ли, когда я только начала разносить корреспонденцию, люди герцога ходили за мной по пятам почти две недели. Сейчас я уверена, что хвоста нет. Но если следят за вами? И если увидят меня, выходящую из этой гостиницы? В следующий раз, когда захотите поговорить, попросите герцога дать прокатиться на четвёрке меровенцев — кучером буду я.
— Однако… — прищурился герцог. — Ну, хорошо, слушай. Средних лет темноволосый мужчина в синем камзоле. Голова непокрыта — то есть дворянин он или нет, не понять. Бритый, но с усами. Рост средний. Говорит грамотно. Запомнила?
— Да. Какая обувь и какие руки? И есть ли оружие?
— Сапоги. На широком кожаном поясе ты заметила кинжал. Руки не холёные, но и не крестьянин.
Гм. Ну и описание. Как говорила тётя, таких на каждом перекрёстке «пучок на пятачок». То ли мелкий дворянин, то ли наёмник, то ли приказчик, то ли охранник.
— Ваша светлость, мне бежать надо. Не хочу, чтобы что-то заподозрили.
— Хорошо, иди.
Эх, так мне лимонаду и не предложили!
Я была в двух домах от гостиницы, когда неведомо откуда вынырнул Сейсиль и буквально припечатал меня к стене дома, впихнув в неглубокую нишу под деревянным навесом. Упёрся ладонями справа и слева от плеч и навис над испуганно присевшей мной, буравя взглядом.
— Сейсиль! Ты что, отпусти!
— Хватит убегать, Тьери! Поговорить надо.
Вот же! Нашёл время и место.
— Не сейчас!
— Нет. Здесь и сейчас. У меня только один вопрос — почему, если ты нравишься мне, а я — тебе, ты считаешь, что нам не стать парой?
Эх, видно, никто меня больше не поцелует… Но, раз так сложилось, выложу как на духу. Сколько можно человеку голову морочить? Скажу — и он сам уйдёт.
— Потому что я — не парень.
— А кто же ты? — вытаращился Сейсиль.
Вот так вопрос. И что я должна отвечать? Не выдержав, съехидничала:
— А какая есть альтернатива?
— Не знаю, — твёрдо ответил фей.
Я влюбилась в идиота? Но прежде явных признаков слабоумия, кроме отданных подлинников документов, я за феем не замечала. Так что же тупит теперь?
— Почему?
— Что почему?
— Почему не знаешь?
— Потому что уже голову сломал, пытаясь разобраться, о чём ты думаешь. И играть в «угадайку» больше не хочу. Так что спрашиваю прямо в лоб, в чём дело. Скажешь наконец?
— Я уже сказала! Сейсиль, я — девушка!
— Что-о?!
Ну, у него и выражение лица! Эк челюсть-то отвисла! Надолго запомню… хоть какая-то сатисфакция за моральный ущерб!
Вздохнув, продолжила:
— А тебе нравятся парни. Поэтому мы не можем быть парой. Ну никак…
— Тьери, ты идиот! Ой, прости, идиотка! Но это правда?!
— Да, — всхлипнула я.
— Я тоже идиот. Мы — идиоты! — невесть с чего развеселился вдруг Сейсиль.
А потом вдруг притиснул к себе — и впился в губы.
Мир, покачиваясь, уплывал куда-то вбок и вверх ногами… И мне было без разницы, что я, леди, целуюсь в людном месте, на улице. Главное — то, что он узнал, что я девушка, и всё равно меня любит!
Я уже совсем расплылась было розовой лужей, когда откуда-то сбоку послышался знакомый голос:
— Тьери, это ты?
Ой, Мерзьен? Откуда взялась тут эта зараза?! А я почти лежу на руках у фея и не падаю лишь потому, что тот поддерживает меня под поясницу. И мы целуемся…
Дёрнулась:
— Тут Мерзьен, слышишь? Отпускай меня и беги! Только лица не показывай!
— Понял!
Соображал и действовал Сейсиль быстро — отпихнул меня и молнией метнулся в проулок между домами. Я привалилась к стене — ноги не держали.
— Так, Тьери, чем это ты тут занимался? — навис надо мной секретарь.
