Эх-х… понимаю, что разумно, а всё равно обидно.
Фей вздохнул и поднёс мою руку к губам.
Ладно, прощу…
Просовещались мы ещё почти час. Главное, что было решено, — ни в чём не верить герцогу на слово. Постараемся каждый шаг подтверждать бумагой с подписью и личной печатью их светлости. И никаких «завтраков» — всё сегодня, даже прямо сейчас и натурой!
Вечером я уже засыпала, лёжа в кровати за запертой дверью, когда голова вдруг резко закружилась, всё поплыло… а потом из-за окна, откуда-то со двора послышался истошный визг.
В коридор мы высунулись одновременно с мажордомом. Переглянулись и, нервно водя свечами так, чтобы по пути не оставалось тёмных углов, отправились на разведку. Я, в общем-то, уже догадалась, что особняк в очередной раз посетила моя прапрапра, но постороннему же такого не расскажешь? Так что буду показательно праздновать труса в мажордомовой компании.
Во дворе, на земле, в окружении сабельников с горящими факелами и саблями наголо, сидела Лейлис. Почему-то мокрая. С обвисших кудряшек капало, с носа тоже. Лейлис всхлипывала, икала и нервно озиралась. Очевидно, бравые сабельники достаточной защитой горничной не казались.
Когда за дознание взялся мажордом, дело пошло веселее. Выяснилось, что после того как все отправились спать, Лейлис за каким-то фигом понесло во двор. Вроде как прогуляться. Или не во двор, потому что тут девица начала мямлить, бросая быстрые взгляды в мою сторону. Угу, ясно, чем была недовольна леди Фейли. А вот в чём это выразилось? Что? Собака? Во-о-от такая! Прям как лошадь в холке, по шерсти вдоль хребта голубые искры, клыки в палец, а вместо морды — череп? М-да, я бы, наверное, тоже не обрадовалась, такое встретив.
А почему все вдруг внезапно начали расходиться? Торопливые какие!
Так мне кто-нибудь объяснит, отчего с Лейлис лила вода?
А, это её в чувство, оказывается, приводили… А заодно охладили пыл. Ну что же, случается. Нечего на добронравных помощников секретарей охоту устраивать!
Наутро Лейлис, бормоча под нос, что по порядочным домам призраки не шастают, с котомкой за плечами покинула особняк, лишь только рассвело. В наших лучших традициях, до завтрака.
Ну вот, опять у нас недокомплект горничных… Надеюсь, на сём их кабанья светлость прекратит аморальные провокации!
Кабан вызвал меня, не дав дописать прочувственное послание к леди Эл’Орлетт, которой — вот странность! — до сих пор не удалось пристроить своих двух дочерей и племянницу. Кстати, эта леди меня замучила — попробуй, не повторяясь, в двадцатый раз подобрать вежливые формулировки, дабы объяснить, что их светлость не желает принимать участие в занимательной викторине и на дегустацию домашних пирогов, испечённых юными леди, также не прибудет. Я б на месте Кабана тоже от таких инициатив шарахалась — себе дороже такие пироги!
Ладно, пойдём, послушаем, что нам скажут…
— Ваша светлость, Тьери Сиран явился по вашему приказанию! — отрапортовала я с энтузиазмом, преданно вылупившись на сидящего в кресле Кабана.
Светлость поморщилась, словно у неё разом заныли зубы и уши. Потом прищурилась на меня:
— Значит, Тьери, твой отец был лордом?
— Был, — коротко ответила я.
— А мать — нет?
— Нет.
А что, правда. Лордом мама не была, она была леди. Хочешь получить верные ответы, аккуратно формулируй вопросы!
— Ладно. — Помолчал немного, а потом спросил внезапно: — А девушки тебя не привлекают?
— Не, — замотала я головой. И испуганно воззрилась на Кабана: — А к чему вы это спрашиваете?
— Женить тебя хочу.
Наверное, изобразить нужную реакцию мне удалось исключительно потому, что фраза прозвучала как «сожрать тебя хочу!».
Хищное предвкушение с издевательскими нотками…
— За что-о?! — взвыла я. И запричитала: — Я ж вам верно служил! И кони в порядке, и писем каждый день по сто штук пишу!
— Значит, не хочешь? А в лорды, берет носить, хочешь?
— Берет?
— Да, берет. Вот думай. Жена и берет или останешься навсегда слугой, как сейчас.
— А с этой… с женой… мне надо будет… — замялась я, изображая смущение, — супружеский долг исполнять?
— Не надо. Более того, ты поклянёшься, что не станешь выказывать к леди мужского интереса.
Ну, это я могу… с моей стороны точно никакой леди мужского интереса не дождаться!
Я почесала нос, потопталась, изображая глубокие раздумья, а затем выдала:
— Значит, вы мне даёте поместье, чтобы титул появился, и жену… так? А для чего?
Кабан пристально уставился на меня недобрым взглядом. Это чем я его разозлила? Тем, что упомянула поместье, или тем, что проявила излишнее любопытство? Или до их светлости внезапно допёрло, что любовница может обойтись дороже, чем он рассчитывал?
На мой вопрос он так и не ответил.
Махнул белой холёной кистью:
— Пока свободен. О нашем разговоре молчи. Начнёшь болтать — язык отрежу!
Передумал, что ли?
Закивала и задом, пятясь, выкатилась в коридор.
Ну и что, спрашивается, делать дальше?
Эх, пойду допишу письмо. У меня как раз придумалась изящная формулировочка, способная охладить марьяжный пыл леди Эл’Орлетт.
Глава 26
Если хочешь выигрывать наверняка, изобрети свою собственную игру, а правил никому не рассказывай.
Э. Брильянт
Мы решили, что раз Кабан колеблется, надо его соблазнить.
Вначале думали подтолкнуть, играя на ревности. Фей готов был поведать шутя, что к нему на улице обратился явно знатный лорд с чуть хищным лицом и сказал, что подобных красавиц не видел и в столице. А на негодование леди, что негоже заговаривать с той, кому не представлены, ответил, что положение и титул позволяют ему обращаться к кому угодно, кроме Владыки, но Владыку он уже и так знает лично. Думалось, что узнав по описанию Коршуна, Кабан встанет на дыбы и сделает всё, чтобы не позволить тому присвоить желанную добычу.
Но леди Анель наш энтузиазм не разделяла:
— Эль, может, конечно, всё сложится, как вы задумали. Но может статься и наоборот. Кабан — мужчина своенравный, хладнокровный и подозрительный. Такого надёжнее манить пряником, а не показывать хлыст. Вот что, Алэр, попроси пригласить в особняк приехавшее из столицы струнное трио и потанцуй со своим кавалером. С платьем я помогу, кое-каким уловкам тоже научу. Твоя задача — манить райскими наслаждениями, но издали. Будь как солнечный зайчик — рядом, а ладонью не закроешь и в кулаке не сожмёшь.
М-да, думается, на месте леди Эл’Орлетт тётя уже бы выдала замуж и дочек, и племянницу. Бедные наивные мужчины!
