Стол Александра Алексеевича располагался в дальнем конце лабораторной комнаты, у окна. Компьютер с ультраплоским экраном соседствовал с пузатым заварочным чайником с большим ярко-фиолетовым цветком на боку, желтой кружкой с зеленым попугаем и стопкой реферативных журналов, из которых торчали многочисленные закладки.
Не обращая внимания на недоуменные взгляды сотрудников, мы с Гамигином прошествовали к столу заведующего лабораторией.
– Как поживаете, Александр Алексеевич? – поздоровался я.
Алябьев положил на стол книгу, которую читал, и с интересом посмотрел на меня поверх очков.
– А, я вас припоминаю, – произнес он медленно.
– Каштаков, – напомнил я. – Дмитрий Алексеевич Каштаков. Мы с вами встречались около года тому назад по поводу…
– Да-да, – перебил меня Алябьев. – Вы выясняли обстоятельства гибели Ника Соколовского.
– Совершенно верно, – подтвердил я. – Анс Гамигин, – представил я демона, – мой коллега.
– Очень приятно, – приподнявшись со стула, Алябьев пожал руку Гамигину, а затем и мне. – Чаю не желаете?
– Нет, спасибо, мы только что из-за стола. – Я взял свободный стул, пододвинул его к краю стола и сел.
Анс последовал моему примеру.
Алябьев выглядел озадаченным. Он переводил взгляд с меня на демона, явно гадая о причине нашего визита. Я даже подумал, что Александр Алексеевич вполне мог решить, будто я заглянул к нему просто так, по старой памяти, узнать как дела. Поэтому именно с этого я и начал.
– Я смотрю, дела у вас пошли в гору, Александр Алексеевич. – Легким взмахом руки я обвел лабораторию, на которую, право же, приятно было посмотреть, даже не зная назначения ни одного из украшавших ее приборов.
– Да. – Алябьев через плечо глянул на свои владения так, будто впервые их видел. – Полгода назад я получил вполне приличный грант, – он бросил взгляд на Гамигина, – от Центра биотехнологических исследований Ада.
Анс улыбнулся с таким видом, будто это лично он поспособствовал тому, чтобы грант достался именно доктору Алябьеву.
Мой взгляд скользнул по яркой обложке лежавшей на столе книги, явно не научный трактат.
– Что читаете, Александр Алексеевич?
Гамигин уставился на меня так, будто я принялся пальцем в носу ковыряться. Но я-то знал, с чего следует начинать доверительную беседу с Алябьевым. В прошлый раз он, помнится, «Фрегат «Паллада» читал.
– Современный автор. – Алябьев провел двумя пальцами по обложке, будто невидимые крошки с нее сметая, и перевернул книгу так, чтобы мне стало видно название и имя автора.
Алексей Калугин. «Не так страшен черт». На обложке серьезный, представительный мужчина в сером двубортном пиджаке и надвинутой на глаза шляпе. Чем-то на меня похож.
– И о чем это? – поинтересовался я.
– Детективная история, – ответил Алябьев. – Действие происходит в Московии в наши дни.
– Интересно?
– Ну, не Джойс, конечно. – Алябьев едва заметно улыбнулся. – Но почитать стоит. Рекомендую. Тем более при вашей профессии…
Ну, это я сразу понял. Таким не особо хитроумным образом Алябьев пытался подвести меня к разговору о цели нашего визита. В самом деле, не о литературе же мы пришли поговорить.
– Александр Алексеевич, – произнес я негромко, – мы хотели бы поговорить с вами наедине. – И многозначительно посмотрел на спину юноши, с многоканальной пипеткой в руке склонившегося над плашкой. – Много времени это не займет.
– Надеюсь…
– Нет-нет. – Я снова угадал ход мыслей Алябьева. – На этот раз никакого криминала. Мы всего лишь хотим проконсультироваться с вами по вопросу, имеющему, как мне кажется, самое непосредственное отношение к вашей работе.
– Ну, если так… Саша! Танечка! – окликнул своих сотрудников Алябьев. И распорядился по-деловому: – Идите обедать.
– Александр Алексеевич, – обиженно прогнусавил юноша, – у меня пробы пропадут.
– Вот она, нынешняя молодежь, – словно за поддержкой, обратился ко мне Алябьев. – Если бы мне в его годы завлаб в девять утра сказал, иди, Саша, обедай, думаете, я стал бы спорить? Иди! – махнул он рукой на молодого человека.
Тот посопел недовольно, но все же скинул халат и пошел, ссутулившись и приволакивая ноги, к двери, за которую уже успела выскочить более проворная Танечка.
– Итак. – Алябьев переплел пальцы рук на груди. – Я вас слушаю.
– Александр Алексеевич, вы знакомы с Виктором Ризелем? – спросил я.
– Да, – кивнул Алябьев, – я знаю Виктора. Очень способный молодой человек.
– Способный в какой области? – решил уточнить Гамигин.
– Виктор занимается транс-программированием, – ответил Алябьев.
– Вы давно его знаете?
Алябьев ненадолго задумался.
– С полгода. Самое большое девять месяцев. Простите, – Алябьев, как птица крылом, взмахнул кистью левой руки, – я плохо запоминаю даты. Даже дни недели, случается, путаю.
По тому, как Алябьев говорил о Ризеле, можно было сделать вывод, что Александр Алексеевич не знал о смерти ти-кодера. Что ж, я тоже не собирался становиться носителем дурных вестей.
– Как вы познакомились с Ризелем?
– Да, можно сказать, случайно. У меня компьютер полетел. – Большим пальцем Алябьев указал на стоявший под столом процессорный блок. – Сам я в этом ничего не смыслю, только клавиши нажимать могу, вот сын и предложил мне пригласить одного из своих знакомых, который за умеренную плату все быстро исправит. Виктор действительно все очень хорошо сделал. Даже пару новых программ мне установил. Пока он работал, мы с ним разговорились. Интересный оказался парень, эрудированный, много читает. Кстати, это он мне книгу Калугина посоветовал.
– Вы часто встречались?
– Нет, – подумав, качнул головой Алябьев. – Раз в месяц, а то и реже. Правда, в последнее время Виктор ко мне зачастил. Ему так же, как и вам, требовалась консультация.
– Ризель увлекается молекулярной биологией? – вполне убедительно изобразил удивление Гамигин.
– Нет. – Алябьев усмехнулся. Должно быть, сама мысль о том, что Читер мог заняться наукой, показалась ему абсурдной. – Он с приятелем сделал новую компьютерную программу. Игру. Что-то вроде виртуального генетического конструктора. Играющий по собственному желанию может изменять свойства тех или иных генов, с тем чтобы попытаться создать сверхчеловека.
– Это так просто сделать? – спросил я.
– Совсем не просто, – покачал головой Алябьев. – Для того чтобы заниматься таким конструированием, нужно хотя бы в общих чертах знать законы генетики. Например, вы хотите, чтобы у вашего героя были голубые глаза. Для этого на определенном участке генома вы меняете некую последовательность аминокислот, кодирующую цвет радужной оболочки глаза. Но при этом за счет работы сцепленных генов ваш герой становится более восприимчив к боли. Нужно вам это или нет? Может быть, лучше отказаться от голубых глаз? И это только самый простой пример.
