В здешних краях это была обычная история. Блохи кусали крыс, крысы — детей.
Тиффани кое-как выбралась на воздух, голова у нее кружилась. Когда тетушка Вровень вышла за ней через несколько минут, девочка стояла, прислонившись к стене, и ее трясло.
— Выглядишь ты просто ужасно, — сказала ведьма.
— Папоротники! — вскрикнула Тиффани. — Папоротники повсюду! Огромные! И какие-то большие твари, будто коровы, сделанные из ящериц! — Она повернулась к тетушке, и та попятилась, увидев ее оскал. — Их можно есть! — сообщила Тиффани и вдруг заморгала. — Что со мной? — шепотом спросила она.
— Не знаю, но сейчас я заберу тебя домой на метле, — сказала тетушка Вровень. — Я уже на подлете!
— Они смеялись надо мной, когда я сказал, что могу заманить одно такое существо в ловушку. Ну и кто смеется последним, а?
Выражение тревоги на лице тетушки сменилось почти что ужасом.
— Ты говоришь не своим голосом, Тиффани! Прямо как мужчина! Как ты себя чувствуешь?
— Так, будто… во мне слишком много народу, — промямлила Тиффани.
— Много народу? — не поняла тетушка.
— Странные… воспоминания… помогите…
Тиффани посмотрела на собственную руку. Рука была покрыта чешуей. А через мгновение — шерстью. А вот она уже гладкая и коричневая, и сжимает…
— Сэндвич со скорпионами?
— Ты слышишь? — донесся до Тиффани откуда- то издалека голос тетушки Вровень. — У тебя горячечный бред. Вы там с девочками точно никакими зельями не баловались?
Вторая половина тетушки резко зашла на посадку и едва не свалилась с метлы. Вдвоем тетушка усадила Тиффани на метлу между собой.
Лететь до дому было совсем недалеко, так что добрались они быстро. Тиффани весь полет провела в полузабытьи — голова была словно горячей ватой набита, девочка не очень понимала, где она и что с ней происходит. Зато тело ее все поняло правильно, и ее опять вырвало.
Тетушка Вровень помогла ей слезть с метлы и устроила на скамейке в саду, у дверей домика.
— Просто посиди пока тут, — сказала тетушка. Когда случалась беда и надо было действовать быстро, она всегда начинала тараторить без умолку, то и дело вставляя словечко «просто», ведь оно звучит так успокаивающе. — А я просто пойду принесу тебе попить, и потом мы просто посмотрим, что случилось…
Некоторое время было тихо, потом неудержимый поток слов хлынул из двери наружу и принес с собой тетушку:
— Я просто проверю… кое-что. А ты просто выпей это, пожалуйста!
Пока Тиффани пила воду, она краем глаза заметила, что тетушка Вровень обвязывает ниткой яйцо, украдкой пытаясь сделать путанку.
В голове Тиффани теснились странные образы. Отзвуки голосов, обрывки воспоминаний. А один голос, слабый и тоненький, был ее собственный. Он звучал все тише и тише, но упрямо пищал:
— Ты — не я! Ты просто вообразила, что ты — это я! Кто-нибудь, помогите!
— Ну вот, — сказала тетушка. — Давай-ка просто посмотрим, что мы увидим…
Путанка взорвалась. Ее не только разнесло в клочья — она полыхнула огнем и задымилась.
— Ох, Тиффани. — Тетушка суетливо замахала руками, разгоняя дым. — С тобой все в порядке?
Тиффани медленно встала со скамейки. Тетушка вдруг подумала, что девочка как будто сделалась выше, чем ей помнилось.
— Думаю, да, — сказала Тиффани. — Думаю, это прежде со мной все было в беспорядке, но теперь в порядке. И я напрасно потратила кучу времени, тетушка Вровень.
— Что?.. — заикнулась было та.
Тиффани наставила на нее палец:
— Я знаю, почему вам пришлось уйти из цирка, тетушка. Из-за той истории с клоуном Флоппо, стремянкой и… заварным кремом…
Старая ведьма побледнела:
— Но как ты узнала?
— Просто поглядев на вас! — Тиффани, оттолкнув ее, прошла в молочню. — Смотрите, тетушка Вровень!
Она указала пальцем на деревянную ложку, и та взлетела на дюйм над столом, закружилась в воздухе, все быстрее и быстрее, и наконец громко треснула и превратилась в щепки, которые разлетелись по всей молочне.
— И еще я могу так! — гаркнула Тиффани.
Она схватила бадью с сычугом, вывалила сычужные комки на стол и взмахнула над ними рукой. Комки превратились в сыр.
— Вот как надо делать сыры! — воскликнула Тиффани. — Подумать только, я, как последняя идиотка, тратила годы на то, чтобы научиться их делать обычным способом, который отнимает столько сил! Настоящая ведьма не опускается до всей этой возни! Почему мы барахтаемся в грязи, тетушка Вровень? Почему мы шляемся по округе с пучками трав и перевязываем раны вонючим старикам? Почему нам платят яйцами и черствым печеньем? Аннаграмма глупа, как пробка, но даже она понимает, что так не должно быть! Почему мы не используем магию? Чего мы боимся?
Тетушка Вровень попыталась улыбнуться.
— Тиффани, дорогая, мы все через это прошли, — проговорила она, и голос ее дрожал. — Хотя и не таким… взрывным образом, должна сказать. А почему мы не используем магию… просто потому, что это опасно.
— Да так говорят детям, когда хотят их запугать! — сказала Тиффани. — Нам навешали лапши на уши, чтобы мы боялись! «Не ходи в большой дремучий лес помогите, там тебя съедят», — твердят нам. А на самом деле это большой дремучий лес должен нас бояться. Я ухожу!
— Пожалуй, тебе и правда лучше уйти, — слабым голосом проговорила тетушка. — До тех пор, пока не научишься себя вести.
— Я не обязана все делать по-вашему! — прорычала Тиффани и хлопнула дверью.
Тетушкина метла стояла у стены поблизости. Тиффани остановилась и уставилась на нее, лихорадочно размышляя.
Вообще-то она старалась держаться подальше от метлы. Однажды тетушке удалось уговорить ее на тренировочный полет. Тиффани тогда сидела на метле, вцепившись в нее руками и ногами, а тетушка бежала одновременно справа и слева, придерживая привязанные к метле веревки и подбадривая девочку. Когда Тиффани вырвало в четвертый раз, пришлось прекратить.
Но ведь это было раньше!
Тиффани схватила метлу, перекинула ногу… и обнаружила, что вторая нога намертво приклеилась к земле. Она попыталась заставить метлу подняться выше, та бешено закрутилась в воздухе, и когда непослушная нога наконец оторвалась от земли, метла перевернулась и Тиффани повисла на ней вверх тормашками. Пожалуй, не самая подходящая позиция, чтобы гордо улететь в сверкающую даль.
Тиффани тихо проговорила:
— Нет, я не стану учиться летать на тебе. Ты сама научишься возить меня. Иначе на следующий урок я прихвачу топор.
Метла приняла нормальное положение и плавно поднялась в воздух.
— То-то же, — сказала Тиффани.
