— Думаю, да.
— Ну что же, тогда, выходит, я должен сказать тебе спасибо, — подытожил господин Заткачик.
— Что?!
— Ну как же, ведь если б ты не выгребла все серебро и медяки, сдается мне, в шкатулке не нашлось бы места для золота, так? — пояснил старик. — А тому королю стародавнему оно, я считаю, уже без надобности.
— Да, но…
Господин Заткачик порылся в шкатулке и достал оттуда золотую монету, на которую можно было бы купить весь его дом.
— А это тебе, малышка, — сказал он. — Купи себе ленты или еще чего…
— Нет! Я не могу! Я не заслужила! — испугалась Тиффани. Все шло совсем не так, как должно было.
— Думаешь, не заслужила? — Господин Заткачик задержал на Тиффани внимательный, осмысленный и хитрый взгляд. — Тогда давай так. У меня есть для тебя поручение, сделаешь — эта монетка будет тебе уплатой. Поднимись-ка наверх, самому-то мне эту лестницу уже не осилить, да принеси костюм, что висит за дверью. А чистую рубашку найдешь в сундуке, который стоит в ногах кровати. И начисти мне ботинки, чтоб блестели, и помоги мне встать, а уж по дорожке, думаю, я и сам дойду. Тут такое дело: для похорон у меня теперь денег слишком много, а вот чтобы жениться — будет, пожалуй, в самый раз. Так что пойду я предложу вдове Тусси связать себя со мной узами брака.
Тиффани понадобилось время, чтобы уловить смысл последних его слов.
— Вы серьезно? — ахнула она, когда наконец поняла, о чем говорил старик.
— Серьезней некуда, — подтвердил господин Заткачик. — Вдова Тусси — хорошая женщина, пироги с мясом и луком у нее недурно получаются, и зубы у нее в полном порядке. Насчет зубов я точно знаю, она мне их сама показывала. Ее младшенький отличные зубы ей подарил, в большом городе в магазине их прикупил. И они ей очень к лицу. Вдова Тусси мне как-то раз даже дала попользоваться этими зубами, чтоб один непростой кусок свинины одолеть. Это, знаешь ли, не забывается, когда женщина так выручит тебя по доброте душевной.
— Э… А вы не думаете, что сначала лучше хорошенько подумать? — робко спросила Тиффани.
Старик рассмеялся:
— Думать? Это мне уже ни к чему, голубушка! Нос у тебя не дорос советовать мне подумать. Мне девяносто один год, во как! Мне думать нечего, мне дело делать надо. А кроме того, сдается мне, вдова Тусси не станет воротить нос от моего предложения. Я-то видел, как она мне подмигивала. Я всяких подмигиваний за свою жизнь навидался, и ее подмигивания были какие надо. А полная шкатулка золотишка загладит все неровности, как говаривал мой папаша.
На переодевание у господина Заткачика ушло десять минут, много усилий и немало крепких слов, но помощи Тиффани не потребовалось — ей было сказано отвернуться и заткнуть уши. Когда старик был готов, она помогла ему выйти в сад. Там он отбросил одну из двух своих тростей и ткнул пальцем в разросшиеся сорняки.
— Завтра же вас покрошу в капусту! — крикнул он боевито.
Добравшись до ворот, господин Заткачик ухватился за столб и встал почти прямо.
— Ну ладно. — Тут стало видно, что он немного волнуется. — Сейчас или никогда. Как я выгляжу — все в порядке?
— Вы прекрасно выглядите, господин Заткачик.
— Нигде не испачкался? Все застегнуто как надо?
— Э-э… да, — сказала Тиффани.
— А прическа как, в порядке?
— У вас ее нет, господин Заткачик, — напомнила Тиффани.
— Ах да, точно, лыс, как коленка. Надо будет купить себе этот, как его там… ну, вроде шапки из волос. Как думаешь, хватит у меня денег на эту штуку?
— Парик? Вы можете купить хоть тысячу париков, господин Заткачик!
— Ха! И то верно. — Он сияющими глазами оглядел сад. — Цветет тут еще что? Глаза уже не те… Очки, вот что мне нужно! Видел я как-то раз их, говорят, сквозь них все ясное, как в молодости. Хватит у меня на очки-то?
— Господин Заткачик, — сказала Тиффани, — вы теперь можете позволить себе все, что угодно.
— Ах, чтоб ты была жива-здорова! — воскликнул старик. — Но прямо сейчас мне нужен букет, голубушка. Не могу ж я делать даме предложение без цветов. А я ничего не вижу. Остались тут цветы-то?
Несколько роз еще цвели среди зарослей сорняков и колючек. Тиффани принесла с кухни нож, срезала их и собрала букет.
— Вот и славно, — сказал господин Заткачик. — Молодцы какие, цветут, хоть время их и прошло. Совсем как я — понимают, что никогда не поздно!
Он взял букет свободной рукой, но вдруг нахмурился, умолк и застыл, как изваяние.
— Хотел бы я, чтобы на свадьбу пришли мои Тоби и Мэри, — проговорил он наконец. — Да только они, видишь ли, давно умерли.
— Да, господин Заткачик, я знаю, — сказала Тиффани.
— И хотел бы я, чтобы моя Нэнси была жива, хоть и странно, наверное, желать такого, когда собрался жениться на другой. Ха! Да чуть ли не все, кого я знал, уже на том свете. — Старик некоторое время молчал, сжимая букет, потом выпрямился. — Но их ведь не вернешь, верно? Даже за полную шкатулку золота.
— Верно, господин Заткачик, — сказала Тиффани севшим голосом.
— Ой, только не плачь, голубушка! Солнышко светит, птички вон поют, а что было, то прошло, правду говорю? — весело подмигнул господин Заткачик. — А вдова Тусси ждет!
Он вдруг испугался чего-то и откашлялся:
— От меня хоть не пованивает, а?
— Разве что нафталином, господин Заткачик.
— Нафталином? Нафталином — это ничего. Что ж, вперед! Время дорого!
И, опираясь только на одну трость и размахивая букетом, чтобы не упасть, господин Заткачик двинулся по тропинке с удивительной для его возраста резвостью.
— Что ж, — сказала госпожа Ветровоск, когда старик скрылся за углом, взметнув полами пиджака напоследок. — Все кончилось хорошо, верно?
Тиффани резко обернулась. Госпожи Ветровоск по-прежнему нигде не было видно, но кое-где — особенно. Тиффани, прищурившись, уставилась на старую стену, заросшую плющом. Там была стена и ничего больше, и только когда старая ведьма шевельнулась, Тиффани смогла ее разглядеть. Ведьма не делала ничего, чтобы замаскироваться обычными средствами и, насколько могла судить Тиффани, не использовала магии, она просто… сливалась с фоном.
— Э-э, да. — Тиффани достала носовой платок и высморкалась.
— Но у тебя все равно душа не на месте, — заметила госпожа Ветровоск. — Тебе кажется, что оно должно было сложиться совсем иначе, да?
— Нет! — горячо сказала Тиффани.
— По-твоему, было бы лучше, если бы его похоронили в самом дешевом гробу, на который скинулись бы соседи?
— Нет! — Тиффани в отчаянии стиснула руки. Старая ведьма колола больнее, чем целый лес булавок. — Просто… ну да, это все выглядит как-то… несправедливо. То есть зря Фигли это сделали. Я бы… как-нибудь сама… скопила бы понемногу…
