Но Саня вдруг засомневалась:
— Слушай, а может, оно на Среднем?
Они повернули налево, вышли на Средний проспект и некоторое время шли по нему. Но теперь сомнения посетили уже Наташу, и, когда они добрели до автозаправки, она без лишних слов купила там карту города. Быстро развернув ее на капоте чужой заправляющейся машины и предотвратив возмущение хозяина очаровательной улыбкой, Наташа обнаружила, что они были близки к цели, пока не повернули на Средний.
Как заправский штурман, она привязалась к местности и наметила маршрут. По кривой улице Беринга они вышли на зады Смоленского кладбища.
На кладбище еще было полно снега. Памятники, стоявшие не по-русски без оградок, издалека казались людьми, собравшимися для беседы.
Саня вдруг почувствовала себя счастливой, как в юности. «Что-то очень хорошее должно произойти со мной, — подумала она и не сразу вспомнила, что хорошее уже произошло. — Нужно рассказать Наташе. Нет, не сейчас. И вообще — не сегодня».
Пусть Бог поможет Наташе найти новую любовь, пусть она устроит наконец свою жизнь, вот тогда Саня ей все расскажет.
Она покосилась на Наташин профиль. Как она, должно быть, устала от постоянных разочарований!
В юности Наташа получила серьезную психологическую травму, а никто этого не понял. Родители объявили ей, что она развратница и шлюха, и сплавили с глаз долой. А она так нуждалась в помощи, в поддержке опытного и доброго человека. Была бы жива Санина мама, она никуда бы не отпустила Наташу. Помогла бы ей прийти в себя и перестать относиться к людям как к врагам. Саня подумала, что последствия незалеченной психологической травмы не дают Наташе стать счастливой, хотя она сама этого не понимает.
Саня вспомнила давнюю чеченскую историю с Колдуновым.
Однажды он поехал за перевязочным материалом и медикаментами, и автомобиль, управляемый неопытным солдатом-срочником, съехал в кювет. Все остались живы, но Колдунов вылетел через лобовое стекло, выбив его головой. Он выпил граммов двести спирта и решил, что инцидент исчерпан.
И целую неделю после этого бродил по госпиталю с лицом радостного маразматика, понимая, что от него хотят, только с третьего раза.
«Вот здесь подпишите!» — просила сестра. «Где?» — «Вот здесь!» — «А что это?» — «Журнал движения наркотических ампул». — «Так где подписать?» — «Вот здесь!!!» — «Здесь?» — «Нет! Вот! Здесь!!!» — «Пожалуйста…» — расслабленно соглашался Колдунов и подписывал документ совершенно не там, где было нужно. А ведь за неправильное ведение журнала учета наркотиков можно было влипнуть в крупные неприятности, вплоть до уголовного разбирательства!..
В историях болезни Колдунов писал абсолютно непонятные каракули, так что посторонний мог подумать, что в госпитале подрабатывает личный врач Усамы бен Ладена, который ведет документацию на своем родном языке.
И при этом Колдунов был уверен, что он абсолютно здоров и с ним все в порядке. Он не мог понять, что от удара мозги его взболтались и, возможно, даже перевернулись, как блин на сковородке.
Но кругом были врачи, и это упрощало ситуацию.
А рядом с Наташей не было никого.
Поэтому, наверное, у них с Миллером и не срослось. Встретились двое контуженных… Но почему за одну ошибку Наташа должна расплачиваться всю жизнь?
Правда, в последнее время она изменилась, стала более спокойной. Если бы Саня не знала, как Наташе тяжело, она бы подумала, что разрыв с Миллером пошел ей на пользу. Но о какой пользе может идти речь, если она опять осталась одна?..
Черт, как ужасно все получается! Пусть Наташа больше не любит Миллера, все равно ей будет очень неприятно узнать, что он так быстро нашел утешение, да еще с ее лучшей подругой!
Она не смогла помочь Наташе тогда, после школы, а сейчас, как на все это ни посмотри, выходило еще хуже…
Погруженная в свои мысли, Саня не заметила, как они пришли.
Возле часовни толпился народ, бродили озабоченные монахи в накинутых на рясы болоньевых куртках.
Когда Саня была здесь студенткой, часовня стояла закрытая, с тяжелыми железными ставнями на окнах. Никаких служб здесь тогда не велось, и люди, приходившие со своими просьбами к святой, писали их на листочках и засовывали в щели между ставнями…
Они перекрестились и вошли в часовню. Внутри распоряжались деловитые старухи.
— Проходим к мощам, — командовали они. — Прикладываемся к мощам и на выход. Ко мне, ко мне на выход, там вход.
— Как медкомиссия в военкомате, — шепнула Саня, становясь в очередь за свечками.
Наташа не удержалась — хихикнула.
Потом они поставили свечи, следом за всеми преклонили колени перед гробом с мощами, поцеловали его и вышли через боковую дверь.
Саня вдруг опомнилась: что же это она ничего не попросила у святой? Ведь нужно было помолиться о своем будущем счастье, о любви, о том, чтобы Бог послал им с Миллером ребенка…
— Зайдем куда-нибудь, выпьем кофе? — предложила Наташа, когда они снова вышли на проспект.
— Давай.
Они шли, на ходу изучая вывески, чтобы не пропустить подходящее кафе. Разглядывая очередную вывеску, Саня замедлила шаги, и на нее тут же налетел какой-то мужчина.
— Ну что ж вы, девушка?! — укоризненно сказал он и придержал ее за плечи, помогая сохранить равновесие…
— Твою мать!!! — неожиданно закончил мужчина, всматриваясь в Санино лицо. — Шура?!
Дальше началось сумасшествие. Два взрослых человека стояли посреди тротуара, держась за руки и не обращая внимания ни на обтекающий их людской поток, ни на оторопевшую Наташу. Потом осторожно, будто не веря в реальность происходящего, они расцепили руки и начали трогать друг друга за плечи, за лицо…
«Если я сейчас уйду, они не заметят, — решила Наташа. — Вот это да, святая быстрого реагирования!.. Интересно, что за мужик-то?»
— Как ты живешь? — спросил Иван Семенов, тяжело дыша. — Замужем, наверное? Детей куча?
Саня отрицательно помотала головой.
— А ты? Женат?
— Развелся недавно.
— …Ну, что же мы стоим? Я с подругой. Наташа? Где Наташа? Ушла…
— Шура… А я еще не хотел идти в этот бассейн!
Они засмеялись и обнялись.
— Что же мы стоим?.. — в который раз повторяла Саня. — Но нет, этого просто не может быть! Я искала тебя и не нашла.
— Неудивительно. Я неделю назад приехал на курсы. Вообще я на Камчатке служу.
Саня постояла еще немного и сказала:
— Пойдем домой.
Она не сразу вспомнила, что еще сегодня утром ждала другого мужчину и собиралась за него замуж. Но необычный порядок в квартире освежил ее память. Черт, Миллер мог нагрянуть в любую минуту!
