На землю дятел спускаться не любит: коротконогий он – неловко ему на земле. Не летает он и на водопой – на речку или к ручью. Пьёт как придётся. Зимой схватит снежку, летом слизнёт росинку, осенью – капельку дождя. Дятлу немного надо. И только весной – дело особое. Весной дятел любит пить берёзовый сок. Для этого и делает дятел питьевое колечко.
Колечко, наверное, видели все. Даже на берёзовых поленьях. Дырочка к дырочке на берёзовой коре – колечком вокруг ствола. Но мало кто знает, как дятел делает это кольцо. И почему оно сделано не как-нибудь, а всегда кольцом… Я стал следить и понял, что дятел… и не думает делать кольца!
Он просто дырочку в берёзе пробьёт и слизнёт капельку сока.
Немного погодя опять прилетит: ведь на дырочке набухает сок. Сядет так, чтобы удобно было слизнуть, слизнёт набухшую каплю – вкусно. Да жалко, сок из старой проклювинки тихо течёт. Дятел чуть голову вбок отведёт и пробивает новую дырку.
Ещё прилетит – садится уже под новую дырочку, старая-то заплыла. Выпьет из новой сок – рядом свежую дырочку продолбит. И опять ни выше, ни ниже, а сбоку, где, не трогаясь с места, удобно клювом достать.
Дел весной много: дупло, барабан, станок. Охота и покричать: прямо в горле всё пересохло! Потому то и дело летит на берёзу – горлышко промочить. Сядет, лизнёт, добавит к ряду проклювинку. Так и получается на берёзе колечко. И ничто другое получиться не может.
Сколько птицы пьют? И где пьют лесные птицы? Насекомоядные птицы воду пьют гораздо реже, чем зерноядные. Оно и понятно. Насекомоядным птицам вполне достаточно влаги, которую содержит их добыча. Сухой корм нужно запивать, как это делают овсянки, воробьи, куропатки, перепёлки… Они пьют часто. Приходят или прилетают к лужицам, лесным ручейкам и речкам. Сколько они потребляют воды в сутки, точно ответить не берусь. Живущие у меня дома канарейки за день выпивают по напёрстку воды.
Пеночкина чашка с дождевой водой
Жаркая идёт весна.
Кольцует дятел берёзы. Нижет колечко к колечку.
Мастер дятел на штуки.
Барабанщица
«Барабанщик» – мужественное, крепкое слово!
И барабанить – дело мужское. Дятел-барабанщик – звучит вполне подходяще.
Бьёт дятел в барабан весной. Дятлов барабан – это сухой звонкий сучок. Но хоть и сучок, а дробь на нём получается настоящая барабанная. Палочек тоже нет: барабанит собственным носом.
Здорово получается: дрррррр! – и эхо за рекой.
Я сам думал и в книжках про то читал, что барабанит на барабане только дятел-самец.
Всем заявляет: «Тут моё дупло, я тут хозяин – поберррегись!» Так я и задумал его снять.
Услышал дробь, увидел барабанщика и стал подходить, прикрываясь деревьями. Я подходил, а барабан гремел. Это был особенный барабан: всем барабанам барабан! Сучок был сухой и звонкий, а барабанщик лихой. Он откидывался назад, опираясь на хвост, гордо осматривал лес с высоты и, дрогнув, вдруг начинал стучать носом по сучку с такой быстротой, что головка его виделась как расплывчатое, неясное пятнышко. Приложи ухо к дереву – оглушит! Что за молодец! Да, барабан – мужской инструмент.
Зачем дятел барабанит? Весенняя «дробь» у большого пёстрого дятла – элемент брачной демонстрации. В каком-то смысле она заменяет дятлу песню. Петь он не мастер, а вот барабанить у него получается. Барабанят только самцы. Описанный случай крайне сомнителен. Это выглядит примерно так, как если бы у соловья запела самка. У некоторых дятлов-самцов красная полоса на затылке бывает неяркая, блёклая. Мне попадались самцы с настолько «выцветшей» полоской, что издалека она казалась белой. Думаю, что-то подобное увидел и автор. Он повстречался именно с таким «седым» дятлом-самцом и принял его за самку.
Самец и самка дятла
Я навёл фоторужьё и вдруг близко увидел не барабанщика, а… барабанщицу! Не дятла, а дятлиху! На затылке у неё не было красной полоски – украшения дятла-самца.
Видом не видал, слыхом не слыхал. И никому бы никогда не поверил, но своими глазами вижу: музыкантша, а не музыкант!
Я отступаю спиной, след в след, от дерева к дереву, унося своё маленькое открытие.
А барабан гремит. Лихой барабан! Даже эхо откликается за рекой.
Ивовый пир
Зацвела ива – гости со всех сторон. Кусты и деревья ещё голые, серые; ива среди них как букет, да не простой, а золотой. Каждый новый барашек – пуховый жёлтый цыплёнок: сидит и светится. Пальцем тронешь – пожелтеет палец. Щёлкнешь – золотой дымок запарит. Понюхаешь – мёд.
Спешат гости на пир.
Шмель прилетел – неуклюжий, мохнатый, как медведь. Забасил, заворочался, весь в пыльце измазался.
Прибежали муравьи: поджарые, быстрые, голодные. Набросились на пыльцу, и раздулись у них животы как бочки. Того и гляди, ободки на животах лопнут.
Комарики прилетели: ножки горсточкой, крылышки мельтешат. Крошечные вертолётики.
Жуки какие-то копошатся.
Мухи жужжат.
Бабочки крылья распластали.
Шершень на слюдяных крыльях полосатый, злой и голодный, как тигр.
А что, все насекомые любят пыльцу? Давай-ка разберёмся в «гостях», которых принимает цветущая ива. Шмель прилетел по делу, за мёдом. Жёлтенькие цветочки ивы богаты нектаром. Пыльцой вымазался, когда тянул хоботок за сладким соком. Муравьёв на иве пыльца не интересует, а мёд они собирать не умеют. Скорее всего, у ивы сломана веточка, и течёт сладковатый древесный сок, который по вкусу муравьям. Комарам ничего не нужно. Жуки обожают пыльцу. Бабочки с хоботком, такие как крапивница, могут кормиться на иве цветочным нектаром. Шершень тоже прилетел не за мёдом. Он охотится на ос, пчёл и бабочек.
Шершень
