– Домой, – сказал Блум, захлопнув дверцу машины.
Не задавая никаких дополнительных вопросов, автоэл сорвался с места.
Стили Блум
«Что же все-таки произошло на Пятом уровне?.. Не вызывает сомненний, что кому-то очень не понравилось то, что мы с Шейлисом оказались вдали от своих домов. Нас попросту вытолкнули к месту нашего постоянного проживания.
Допустим, мы не должны были находиться на Пятом уровне… Но почему, в таком случае, тревога не была поднята сразу же после того, как мы пересекли условную границу?… Сейчас у меня нет ни сил, ни желания думать об этом. Ощущение такое, словно от меня осталась только внешняя оболочка. А все, что когда-то находилось внутри, вытекло сквозь поры и трещины. Голова – как сложенные вместе две половинки съеденного грецкого ореха – пустая и, по сути, ни на что не пригодная безделушка. Покрутив в руках, её без малейшего сожаления можно кинуть в стену, и она расколется на десятки острых осколков…»
Глава 9
Синие тени в углах
(4-й уровень, 63-я улица, дом 24)
Прежде чем отправиться в ванную Блум заказал ужин и свежее белье.
Бросив снятые с себя вещи в мусороприемник, он открыл кран с горячей водой и встал под душ. Закрыв от наслаждения глаза, он подставлял то одно, то другое плечо под упругие струи, разбивающиеся о кожу и широкими потоками стекающие вниз по телу. Сейчас ему не хотелось ни о чем думать. Он просто наслаждался покоем, полностью отдавшись во власть охватывающих его, подобно кокону, потокам воды. И он не имел ничего против того, чтобы это волшебное состояние умиротворения и блаженной истомы длилось без конца.
Однако спустя какое-то время в глубине его отрешенного от всего сущего сознания зародилась черная точка беспокойства. Блум пока ещё и сам не мог понять причины её появления. Вернее, ему попросту не хотелось сейчас этим заниматься. Но тревожное ощущение, подобно однажды возникшему зуду, не желало исчезать до тех пор, пока ему не будет уделено определенное внимание. Покой и гармония, возникшие было в результате погружения в потоки воды, ломались и выворачивались наизнанку под воздействием проедающей их червоточины, трансформируясь в свои полные противоположности.
Блум почему-то вдруг отчетливо вспомнил приступ омерзительной тошноты, скрутивший его возле кабины инфора. Ему даже показалось, что он вновь чувствует неприятный кислый привкус во рту.
Беззвучно выругавшись, Блум закрыл кран и, накинув на плечи широкое полотенце, вышел из душа.
Наскоро обтеревшись, он натянул свежее белье, которое достал из ячейки доставки.
В другой ячейке, расположенной рядом со столом, на подносе с подогревом его уже ждал заказанный ужин.
Блум переставил блюдо на стол и снял с него крышку.
И вновь, в который уже раз за сегодняшний день, у него возникло мерзкое ощущение тошноты, стоило ему только взглянуть на выложенный на блюде натюрморт. Слегка недожаренная яичница из трех яиц, желток одного из которых частично растекся, была похожа на уродливую маску искаженного нестерпимой болью лица. Розоватые кусочки ветчины сворачивались и изгибались, словно клочья содранной кожи. Мелко нарубленная зелень, которой была приправлена сверху яичница, придавала всей картине окончательно отталкивающий сюрреалистический вид.
Прихлопнув тошнотворное видение крышкой, Блум левой рукой сдавил себе горло. Другой рукой он схватился за стакан с соком и торопливо, давясь и проливая питье на грудь, сделал несколько судорожных глотков.
Поставив стакан на стол, он с трудом перевел дыхание и вытер ладонью подбородок.
Краем глаза он опасливо поглядел на прикрытую крышкой тарелку и прислушался к своим ощущениям.
Хороший ужин был бы сейчас совсем не лишним.
Секунду подумав, Блум схватил тарелку и швырнул её в мусороприемник.
Он не мог понять, что с ним происходит, почему привычная пища вызывает вдруг омерзение, но твердо знал, что, несмотря на голод, не сможет заставить проглотить себя ни кусочка из того, что находилось на блюде.
Почти без сил упав в кресло, Блум закинул ноги на край стола.
Машинально взгляд его скользнул по циферблату настенных часов. Было без десяти десять. Обычно в это время он уже ложился спать.
Но сейчас ему было не до сна. Он не смог бы заснуть, так же, как не мог заставить себя есть. Что было тому причиной? Нервное перевозбуждение? Чрезмерная, непривычная усталость?…
Нет. Здесь было что-то другое.
Блум посмотрел по сторонам.
Комнату освещал единственный тусклый ночник, закрепленный на стене возле окна. Большая часть помещения была скрыта полумраком. Чуть синеватые тени, кажущиеся густыми и вязкими, как кисель, лежали по углам, возле самого пола…
Блума передернуло, когда он представил себе, как вся комната превращается в клубок тьмы, которая обволакивает его тело со всех сторон, присасывается к нему, растворяет в себе его тело…
Блум вскочил на ноги, прыгнул к стене, затем метнулся к журнальному столику и, схватив дистанционный пульт управления, включил верхний свет. Тени, испуганно шарахнувшись в стороны, спрятались в углах. Но они никуда не исчезли. Затаившись, они терпеливо ждали.
– Проклятие…
Блум обеими руками взъерошил волосы на голове.
Сомнений не оставалось, – его пугала собственная квартира.
Это был панический, ничем не объяснимый и не мотивированный страх. Пища, предложенная в этом доме, казалась опасной. Постель становилась похожей на смертный одр. Впору было бы посмеяться над собой, но Блуму было совсем не до смеха.
Его подмывало вновь оглядеться по сторонам, чтобы убедиться, что в помещении кроме него больше никого нет.
Быстро глянув через плечо, Блум с облегчением вздохнул и провел ладонью по внезапно покрывшемуся испариной лицу.
Ничего подобного прежде с ним не случалось. А, следовательно, объяснение невесть откуда навалившейся на него фобии следовало искать в событиях сегодняшнего дня.
Да! Именно так!
Чтобы победить страх, ему нужно найти объяснение!
Самым простым, лежащим на поверхности объяснением была психотронная атака, которой они с Шейнисом подверглись возле кабины инфора. Страх, который Блум испытывал сейчас, мог быть всего лишь остаточным явлением.
В чрезвычайном возбуждении Блум сделал несколько быстрых шагов по комнате. Он чувствовал, что подошел вплотную к какому-то чрезвычайно важному открытию, которое должно было объяснить многое из того, что произошло с ним сегодня. Нужно было сделать всего лишь одно последнее усилие, чтобы взять его в руки. Как в старой детской игре: теплее – ещё теплее…
Психотронный удар обрушился на них сразу же после того, как инфор предложил прислать автоэл, а Блум, в ответ на это, разорвал с ним контакт. Если это послужило поводом, то источником неизвестного воздействия, приковавшего людей к месту и тем самым заставившего их дождаться посланного за ними автоэла, мог быть только инфор.
