– Я мертв только здесь, в этом Городе, – не обращая внимания на её замечание, продолжал Блум. – И вовсе не потому, что так считает инфор, а потому что я уже не принадлежу этому миру.
Одарив Блума надменным взглядом человека, которому известно нечто такое, о чем даже не догадывается его собеседник, Мейла поднялась из-за стола.
– Ты ошибаешься, Блум, – она подошла к монитору, установленному слева от гостевого экрана, и включила пульт инфора. – Ты принадлежишь Городу, так же, как любой другой его житель…
– Зачем ты включила инфор? – настороженно спросил Блум.
– Чтобы объяснить тебе, каким образом я узнала о том, где ты сегодня побывал, – интонации голоса Мейлы не давали повода предположить, что она говорит несерьезно. – И чтобы ты понял, почему Город никогда не отпустит нас.
– Мейла…
– Подожди, Блум! – женщина вскинула руку, направив в сторону Блума открытую ладонь. – Давай я сначала расскажу тебе о том, что мне удалось разузнать. А после, если у тебя возникнет такое желание, мы сможем снова затеять какой-нибудь бессмысленный и бесполезный спор.
Похоже, ответ Блума не слишком-то её интересовал. Не дожидаясь его реакции на свои слова, Мейла быстро набрала код уже подготовленной команды и легко коснулась клавиши ввода, как будто даже не надавила её, а просто погладила.
– Для того, чтобы разобраться в пространственной структуре Города, всего-то и нужно было, что обратиться за помощью к инфору, – глядя на экран, на котором пока что было видно только тусклое отражение силуэта стоявшего у неё за спиной Блума, начала объяснять Мейла. – Я знаю, что ты считаешь инфор чем-то вроде наделенного самосознанием злого гения, подобравшего под себя весь Город. Даже, если это и так, – а я сейчас не хочу обсуждать эту тему, – то, как бы там ни было, инфор ни при каких условиях не способен причинить умышленный вред человеку и выдать заведомо ложную информацию. Сделав это, он тем самым разрушил бы собственную базисную программу, что для логической системы типа инфора равнозначно самоуничтожению. Я запросила у инфора данные о пространственной структуре Города и получила стандартный пакет информации: семь уровней, пять линий, девяносто две улицы. Когда же я попросила план Города, то получила семь листов, на каждом из которых был изображен один из уровней.
Мейла снова нажала на клавишу, и на экране появилась хорошо знакомая Блуму схема. Мейла сделала ещё одно движение пальцем, и ещё шесть точно таких же схем, только вычерченных разными цветами, наложились сверху на первый.
– Я попросила обозначить на схемах условные границы Города и получила то, что и следовало ожидать, – в качестве границ были указаны начала и концы всех улиц. Предположив, что, если Шестьдесят третья улица Четвертого уровня состыкуется с Шестьдесят третьей улицей Пятого уровня, то и все остальные улицы этих двух уровней связаны с одноименными, я попыталась смоделировать пространственную структуру, которая позволяла бы двум плоскостям, одна из которых расположена над другой, быть связанными между собой подобным образом. Учитывая огромные размеры Города, я решила, что внутренними объемами уровней при моделировании можно пренебречь. И вот, что у меня получилось.
Два плана уровней, красный и зеленый, на мгновение слились вместе, а затем раскрылись, подобно крыльям большой и сильной птицы. То, что получилось на экране, напоминало по форме застывшую волну, развернутую на 45 градусов в горизонтальной плоскости, – красный уровень нависал над зеленым, прилепившись к нему краем.
– Но это всего лишь плоскостная модель! – едва ли не с возмущением ткнул пальцем в экран Блум. – В реальности же получится, что уровень, находящийся сверху, висит кверху ногами!
– Именно так и получается, – наклонив голову, согласилась с ним Мейла. – Но, тем не менее, я решила довести работу до конца. Используя программу экстраполяции, я попыталась определить, каким образом к образовавшейся пространственной конструкции могут быть присоединены другие уровни. Принцип был тот же самый, – соединение одноименных улиц, – Мейла нажала клавишу, чтобы сменить картинку на экране и с гордостью, глянув краешком глаза на Блума, произнесла: – По-моему, получилось неплохо.
– Во всяком случае, красиво, – заметил Блум и, озадаченно прикусив губу, склонился к экрану.
Семь разноцветных плоскостей переплетались друг с другом, образуя правильный цилиндр, состоящий из разноцветных секторов.
– Лучше будет видно, если убрать окраску плоскостей, оставив только линии улиц, – сказала Мейла и быстро ввела требуемую команду.
Теперь картинка на экране сделалась похожей на жгут, скрученный из разноцветных нитей. Переплетение цветов было не слишком плотным, так что между ними оставалось свободное пространство.
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво провел пальцами по подбородку Блум.
– А так? – щелкнув клавишами, Мейла оставила на экране только две разноцветные нити.
– Схематичное изображение двухцепочечной ДНК! – радостно воскликнул Блум.
– Совершенно верно, – подтвердила его догадку Мейла. – Только в нашем случае цепочек не две, а семь. При этом каждая связана с двумя соседними. В результате получается максимально устойчивое пространственное образование.
– Да, но как быть с тем, что на этой схеме каждая вторая улица перевернута кверху ногами? – Блум глянул на Мейлу. Лицо женшины было сосредоточено и напряжено, словно в ожидании удара. И все же Блум не удержался от язвительного замечания: – Или кто-то уже отменил закон гравитации?
Сделав над собой усилие, Мейла едва заметно приподняла уголки губ.
– Дальше одни загадки. Однако, твоя сегодняшняя прогулка… – Мейла бросила быстрый взгляд на Блума, чтобы оценить его реакцию на эти слова. Не заметив ничего необычного, она почувствовала некоторое облегчение. – То, что удалось разузнать тебе, подтверждает, как мне кажется, справедливость сделанных мною предположений.
Мейла сделала паузу, словно собираясь с духом перед тем, как сказать заранее приготовленные слова.
Блум не проявлял ни малейших признаков нетерпения. Он просто стоял и ждал, положив руку на спинку стоявшего перед пультом стула. Сейчас он был похож на врача-психокорректора, который прежде, чем поставить диагноз, обязан был внимательно выслушать все, что хотел сказать ему пациент, даже если это был полнейший бред.
– Возможно, тебе это покажется странным… – неуверенно начала женщина.
– Я в жизни не встречал вещи более странной, чем наш Город, – попытался шуткой подбодрить её Блум. – Еще одна дополнительная странность вряд ли сильно повлияет на уже сложившийся у меня образ.
– Тебе знакомо имя Август Мёбиус? – взглянув на Блума через плечо, спросила Мейла.
– Мёбиус? – Блум в задумчивости поскреб ногтем подбородок. – Кажется, где-то слышал… Вот только где?.. А, собственно, при чем здесь Мёбиус?
– Если моя теория верна, то выходит, что наш Город был спланирован ещё в XIX веке профессором Лейпцигского университета Августом Фердинандом Мёбиусом.
