Эрин снова взяла меня за руку и повела к рыдающей девушке.
– Привет, – мягко сказала она. – Мы не хотим навязываться, но нам важно знать, все ли с тобой в порядке. Можем мы чем-нибудь помочь?
Незнакомка вскинула голову и внимательно взглянула на мою жену, а затем на меня. В руках она сжимала маленькую, ничем не примечательную сумочку. Слезы градом катились по ее лицу. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Симпатичная девушка, каких полно в округе. Что же она делала здесь одна, в такой поздний час? Тут глаза ее вновь наполнились слезами, и она поспешила уткнуться лицом в ладони.
Эрин, которой не нравилось, что я отмалчиваюсь, бросила на меня многозначительный взгляд, но я лишь неопределенно пожал плечами. Да и что бы я мог сказать? Будь это больной пес или захворавший кот, я бы знал, что делать. А рыдающий подросток был существом, выходящим за рамки моего ветеринарного опыта.
Тогда Эрин попыталась вновь:
– Ты заблудилась? Тебя обидели?
Моя жена, готовая поддержать любого несчастного, присела рядом с девушкой на ступеньку.
Та, прежде чем ответить, откинула за ухо белокурый завиток. Незнакомка смотрела на Эрин, однако краешком глаза наблюдала и за мной.
– Я… мне бы не хотелось говорить в его присутствии, – выдавила она, кивая в мою сторону.
– Понятно, – сочувственно произнесла Эрин. – Огаст, дорогой, ты не пройдешься до книжного магазина? А мы тут потолкуем наедине.
Я вновь пожал плечами и зашагал прочь. Все это время девушка не переставала плакать. Магазин располагался шагах в пятидесяти от церкви. С этого места до меня доносился звук голосов, но слов я уже не различал. Минут через десять девушка вытащила из сумочки ручку и листок и начала что-то писать, тщательно прикрываясь рукой от Эрин. Закончив, она свернула листок и протянула его моей жене. Та встала и зашагала в мою сторону.
– И что все это значит? – поинтересовался я, когда Эрин добралась до магазина.
– Понятия не имею. Все очень странно. То она рыдает над разбитым сердцем, то вдруг принимается писать записку, настаивая, чтобы я отнесла ее тебе. И записка эта, судя по всему, не предназначена для моих глаз.
Я бросил взгляд в сторону церкви, и девушка помахала мне рукой.
– Действительно странно.
В глубине души я размышлял над тем, что делают сейчас ее родители. Неужели они даже не беспокоятся? И знают ли вообще, что их дочери нет дома? А может, это такие родители, которым все равно? Я взял листок и повернул его так, чтобы на строчки падал свет фонаря: «Дорогой сэр. Я просто хотела поблагодарить вас за то, что вы позволили поговорить с вашей женой. Мы славно пообщались, и теперь мне намного легче. Еще я хотела извиниться перед вами. В то время, как вы ушли, у моего парня появилась превосходная возможность стащить у вашей жены…»
– Дьявол! – Мой взгляд метнулся в сторону церкви, но там уже никого не было. Девица исчезла.
Эрин невольно застонала, когда поняла, что происходит. Разумеется, поиски сумочки не дали результата.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга в полном недоумении. Нас только что ограбили плачущая девчонка и ее незримый приятель. Оба, должно быть, уже давно скрылись… а может, прячутся где-то в тенях Берлингтона, пересчитывая доставшиеся им денежки.
Эрин нервно расхаживала перед магазином, одной рукой прикрыв рот, другую уперев в бок. Оба мы раз за разом прокручивали в памяти произошедшее. У меня перед глазами отчетливо стояла картина: Эрин садится на ступеньку, снимает с плеча кожаный ремешок и кладет сумочку позади себя. Поскольку я уходил, повернувшись к ним спиной, пронырливому пареньку ничего не стоило выскользнуть из-за угла церкви и схватить бесхозную сумочку… тем более что девица умело отвлекала на себя внимание.
– Дочитай письмо, – сказала Эрин. – Я хочу знать все, прежде чем мы обратимся в полицию.
– Да тут, собственно, и осталось всего ничего. Так, так, так… Вот: «…в то время как вы ушли, у моего парня появилась превосходная возможность стащить у вашей жены сумочку. Мне стыдно, что пришлось так поступить, но нам срочно нужны деньги. Приятного вам вечера. С признательностью, Маленькая Притворщица».
* * *
На следующее утро я провисел несколько часов на телефоне, пытаясь аннулировать наши кредитные карты. Внезапно мне позвонил Лондон. Он даже не удосужился сказать «привет».
– Отец первым должен узнавать, Огаста, что его сына и невестку обчистили! Тебе так не кажется?
– Смотрю, ты сегодня в превосходном настроении. Откуда ты узнал?
– Из чертовой газеты! Зацепился взглядом за заголовок на второй странице: «Маленькая Притворщица обвела вокруг пальца ветеринара».
– И ты расстроился из-за того, что я тебе не позвонил? Знаешь, я даже польщен. Когда я звонил тебе в последний раз, чтобы о чем-нибудь рассказать?
– Вот именно! Когда? – возмутился Лондон.
– Эй, не стоит выворачивать все наизнанку! Я почти всю ночь просидел в полиции и не готов пока к спорам. В любом случае я следую твоему примеру. Когда ты сам звонил мне в последний раз?
В трубке воцарилось молчание. Я терпеливо выжидал.
– Ладно… в следующий раз, когда тебя ограбят, не забудь позвонить мне.
У меня вырвался нервный смешок.
– Договорились. Надеюсь, что ничего подобного не произойдет. Но если что-нибудь случится, я обязательно сообщу. Так ты позвонил, просто чтобы отругать меня, или тебе еще что-то нужно?
– Ну… пожалуй, да. Я определился с темой нашего следующего урока гольфа.
– Хочешь сказать, урока жизни?
– Это одно и то же, – отбрил он.
– Ладно, так о чем речь?
– Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону.
Я начал терять терпение, поэтому спросил:
– Тогда зачем ты звонишь?
– Я надеялся, что мы сдвинем наш четвертый урок на неделю пораньше. Сейчас самый удачный момент.
– Но мы же договаривались на следующую неделю?
– Я знаю.
– Стоп… ты хочешь, чтобы я приехал сегодня? – решил уточнить я.
– Минут через тридцать… ты очень меня обяжешь.
Я шумно вздохнул. Хотя мысль о том, что придется играть в гольф, не вызывала ни малейшего восторга, это было лучше, чем весь день переживать из-за пронырливой девчонки, обокравшей жену. Вдобавок я мог заполучить новую стопку карточек уже сейчас.
– Ладно, – согласился я, – увидимся на месте.
Эрин не слишком-то обрадовалась, когда узнала о моем отъезде. Она уже составила список дел, которые мне предстояло переделать – поменять замки во всем доме, установить сигнализацию… и еще ряд подобных мелочей. Ее явно раздосадовал тот факт, что я решил «поразвлечься», предварительно не посоветовавшись с ней. Я заверил ее, что развлекаться мне точно не придется, а с делами я управлюсь и в следующие выходные. В этот раз она даже не поцеловала меня на прощание.
