– Что с твоим отцом?
– А ты не знаешь? – робко улыбается она, вздыхает, пытаясь отпустить напряжение, придвигает стул поближе к кровати, но старается не прикасаться ко мне. – Да, нелегкая мне предстоит работа! Ты столько всего пропустил!
– Уверен, ты справишься.
– Отец жив. Когда защитный купол был снят, золотые, уже находившиеся в цитадели, повели отряд ищеек к нему на выручку. Оказывается, у моего брата длинные руки. Потом явились всадники-олимпийцы, чтобы забрать отца и Октавию, но им пришлось уйти с пустыми руками. А Рока в видеосети все называют «новой реинкарнацией Нельсона». Он захватил восемьдесят процентов флота Беллона, – мрачнеет Мустанг. – А значит, будучи командиром флота, имеет право получить не менее тридцати процентов кораблей, остальные переходят в распоряжение дома Августусов.
– То есть теоретически у него теперь армия больше, чем у меня.
– Некоторые эксперты ставят под сомнение, что он останется с нами, раз…
– Да это все Шакал развлекается, – со смехом перебиваю ее я.
– И как ему не надоело…
– Не думаю, что Рок пойдет против меня. Как считаешь?
– Власть дает новые возможности, – пожимает плечами она. – Я тебе говорила, что вам надо помириться…
– Рок на нашей стороне, он всегда поддержит нас, ты же знаешь.
– Он провел у твоей постели столько же времени, сколько Севро, – едва заметно улыбается Мустанг. – Вчера даже заснул здесь, пришлось его выпроваживать. Но я не была бы экспертом по таким делам, если бы сделала вид, что он не представляет для нас угрозы.
«Для нас»? Это что-то новое!
– Экспертом? По каким таким делам? – удивляюсь я.
– Я назначила себя на должность твоего старшего политика.
– Серьезно?
– Серьезно. Придворные игры – грязное дело. Ты для такого слишком честный. Напоминаешь ягненка, который решил, что волки пригласили его на банкет в знак особого уважения.
– А если в первую очередь меня нужно защищать от тебя самой?
– Что ж, – поднимает она левую бровь, – тогда твоя песенка спета, Андромедус!
Смеюсь, а потом спрашиваю о Севро. Мустанг понарошку вертит головой по сторонам и заглядывает под кровать:
– А что, его разве здесь нет? Кажется, он уехал с отцом. Я сама только вчера вернулась, навещала Кавакса на орбите. Теодора сказала, что Севро поужинал с Фичнером, а потом быстро собрался в дорогу. Надо же, а я думала, он отца ненавидит…
– Так и есть.
– А что изменилось? – настораживается она, но я лишь пожимаю плечами.
Интересно, когда Севро узнал, чем на самом деле занимается его отец? Не мог же Гоблин быть так же слеп, как я! Неужели наконец кто-то врал мне, а не наоборот?!
– А что Лорн? – спрашиваю я.
– Он теперь заодно с этой гарпией, Виктрой, – недовольно отвечает Мустанг.
– А чем тебе Виктра не угодила?
– Да ничем! Просто она флиртует со всем, что шевелится! А так – все нормально!
– Погоди, что, и с тобой тоже? На этом месте поподробнее!
– Прекрати! – ухмыляется Мустанг, но тут же убирает руку подальше от моей и перестает улыбаться. – Лорн взял Виктру под крыло. Похоже, ему по душе иметь в союзниках семью Юлиев. Мать Виктры подписала соглашение, так что теперь три самых влиятельных дома на Марсе объединились во главе с Августусами. Эдакий триумвират против правительницы. Губернаторы Газовых Гигантов летят в Эгею на саммит. Реформаторы тоже. Ты был прав: теперь, после захвата Марса, мы сможем противостоять Октавии. Это уже не просто битва, а гражданская война. Причем, судя по всему, не бесцельная. Отец заговорил о том, что надо ввести реформаторов в совет. Это… это серьезный шаг.
– А ты ему веришь? – интересуюсь я, вспоминая свой последний разговор с Августусом.
– Да, Дэрроу! – радостно улыбается она. – Впервые за долгое время я действительно ему верю!
Рано делать выводы, думаю я, пока лучше оставить свои соображения при себе.
– А что с…
– С Кассием? – угадывает Мустанг. – Его отца убили Телеманусы, а потом он сразился с Рагнаром на стене. Все его братья и сестры мертвы. Кассий и его мать пропали без вести, – тихо добавляет она.
– Ты переживаешь за его жизнь?
– Он наш враг, – холодно отвечает она. – Его благополучие меня не волнует. Погоди-ка, а ты за него волнуешься?
– Не знаю, – неуверенно отвечаю я.
– Черт возьми, Дэрроу! Иногда ты кажешься просто нежным цветком! Жалеешь, что отрубил ему руку?
– Я жалею, что мне пришлось убить Юлиана…
– Мы все не без греха… – возражает Мустанг. – Не забывай, что и мне выпала эта участь на Пробе. Каждый нобиль со шрамом прошел через убийство: Лорн, Севро, Крошка, Тактус, Октавия, Даксо – все мы начинали с этого. Иногда кажется, что мы слишком часто жалеем о том, что делаем.
Она говорит о нас? Жалеет о том, что связалась со мной?
– Да, я пытаюсь ненавидеть Кассия, – медленно произношу я. – Правда пытаюсь. Только подумаю о нем, и сразу хочется что-нибудь расколотить. Окно разбить. А лучше двинуть ему от души по его отвратительной роже!
– Отвратительной? – скептически переспрашивает она.
– Такой красивой роже, что аж воротит! – не остаюсь в долгу я, и Мустанг смеется.
– Но долго ненавидеть кого-то сложно, правда? – роняет она.
Киваю в знак согласия. Ненависть заставила семью Кассия пойти против Августуса, и с чем они остались?
– Мне его жаль. Где бы он сейчас ни находился.
– Я уже говорила тебе, что ты не должен доверять моему брату, – меняет тему Мустанг. – И повторяю еще раз! Я знаю, что ты продолжаешь сотрудничать с ним. На его фоне ты выглядишь божеством, но этому надо положить конец! Ты ничего ему не должен. Будь с ним ласков, вежлив, всегда уважителен на людях, но никаких тайных встреч, никаких договоренностей! Ты должен отдалить его от себя. Он тебе больше не нужен, теперь с тобой я!
Огонь, а не девушка! Если бы я мог познакомить с ней маму, Кирана и Лианну… Они бы ее хорошо приняли. И Эо она бы понравилась, думаю я, и мне тут же пережимает горло.
– Ты не со мной, – тихо произношу я.
– Дэрроу…
Внутри меня что-то ломается. Как будто фонтан эмоций наконец-то старается пробиться наружу.
– Там, на дне реки… я думал, что уже никогда тебя не увижу…
Мустанг растеряна. Она хочет обнять меня, но медлит из-за всего, что произошло между нами до сражения.
– Знаешь, если надумаешь умереть, то необязательно ждать, пока я уйду, – пытается пошутить она. – Но Севро с упырями тебе этого не простили бы. Да и все остальные тебе такого не простят. У тебя так много друзей, Дэрроу! Готовых пойти за тобой в огонь и воду!
