Она являет собой ответ на мой немой вопрос. Эта женщина заняла Трон Зари не по праву наследницы, а взяла его силой у того, кто был недостаточно умен, чтобы вовремя умереть. И вот она сидит здесь, вечная и неуязвимая, словно те самые легендарные бриллианты.
– Почему ты не подчинился моему приказу? – спрашивает она.
– Потому что у меня была такая возможность.
– Объяснись!
– Протекция фаворитам – опасное дело. Когда вы решили встать на защиту Кассия, толпа взбунтовалась, усомнившись в законности и морали вашего правления. Уж не говоря о том, что вы на их глазах изменили собственное решение, а это, как известно, проявление слабости. Я воспользовался ситуацией, зная, что смогу получить желаемое без каких-либо последствий.
Айя, любимая убийца верховной правительницы, сидит на стуле у окна – не женщина, а настоящая пантера с узкими вертикальными зрачками, более темнокожая, чем ее сестры. Она – одна из двенадцати всадников-олимпийцев, Рыцарь Протея. Айя – последняя ученица Лорна, если не считать меня, но ее он не стал учить всему, что знал. На ней золотые с синим доспехи, на которых извиваются морские змеи.
В комнату тихо входит мальчик и садится рядом с Айей. Я тут же узнаю Лисандра, единственного внука верховной правительницы. Ему едва исполнилось восемь, но он на удивление сосредоточен. Худой как щепка, но величественный в своем спокойствии. А что за глаза! Не просто золотые, а желтые кристаллы, такие яркие, что сравнить их можно разве что с солнечным светом. Айя замечает, как пристально я разглядываю мальчика, и тут же сажает его к себе на колени. На темном лице сверкают ослепительно-белые зубы. Она игриво скалится, словно огромная кошка. Впервые в жизни я отвожу глаза при виде потенциальной угрозы, внезапно охваченный жаркой волной стыда. Мне хочется встать перед фурией на колени.
– Последствия есть всегда, – продолжает верховная правительница. – Ты разбудил во мне любопытство, Дэрроу. Чего ты хотел от этой дуэли?
– Того же, что и Кассий Беллона. Вырвать сердце своего врага.
– Ты так сильно ненавидишь его?
– Нет. Но мой инстинкт самосохранения… редко меня подводит. Кассий – глупый мальчишка, испорченный дурным воспитанием. Он мало на что способен. Говорит о чести, а потом опускается до подлости.
– Значит, ты затеял все это не ради Виргинии? – спрашивает она. – Не для того, чтобы потребовать ее руки или утихомирить свою ревность?
– Я зол, но не мелочен, – резко отвечаю я. – К тому же Виргиния не из тех женщин, кому по нраву такое поведение. Если бы я сделал это ради нее, то потерял бы ее навсегда.
– Ты и так потерял ее! – рычит на меня Айя.
– Да, я понимаю, что теперь у нее новый дом, Айя. Надо быть слепцом, чтобы не заметить этого.
– Осмеливаешься дерзить мне, патриций? – Айя кладет руку на рукоять лезвия.
– Осмеливаюсь, госпожа, – слегка улыбаясь, отвечаю я, не сводя с нее глаз.
– Она разделает тебя как свинью, парень, – быстро произносит Фичнер. – Не воображай, что ты теперь тут самый крутой, раз Лорн научил тебя подтирать задницу! Думай, с кем разговариваешь! Истинные клинки Сообщества не сражаются из спортивного интереса, так что попридержи язык! – набрасывается на меня он, но я лишь со значением сжимаю рукоять своего лезвия. – Думаешь, тебе оставили бы оружие, если бы ты представлял собой хоть малейшую угрозу? – фыркает он.
– Хорошо, – киваю я Айе, – возможно, в другой раз.
– Не стоит ли обсудить, почему вы держите мой дом под вооруженным конвоем? – поворачиваюсь я к правительнице, выпрямляя спину. – Мы арестованы? Я пленник?
– На тебя надели кандалы?
– Пока что нет, – поглядывая на Айю, отзываюсь я.
– Ты здесь, потому что я так захотела, – со смехом отвечает правительница, и тут мне в голову приходит отличная идея.
– Госпожа, – с трудом сдерживая улыбку, громко восклицаю я, – хочу принести извинения! Мои манеры… оставляют желать лучшего. А средства почти всегда уводят меня слишком далеко от поставленной цели. Главное, что Кассий заслуживает куда худшей судьбы! Мое неподчинение не вызвано желанием оскорбить вас, и лорд-губернатор также не хотел бы этого! Если бы из-за вашего верного пса, – кошусь я на Фичнера, – мой хозяин не лежал сейчас без сознания, то, бьюсь об заклад, он наверняка сделал бы все, чтобы возместить причиненный ущерб.
– Причиненный ущерб, – повторяет она, – что ты…
– Я имел в виду доставленное вам неудобство, – тут же поправляюсь я.
– Неудобство! – восклицает она, глядя на Айю. – Вот если бы ты, Андромедус, случайно разбил тарелку или насладился телом чужой жены – это было бы неудобство! А ты убил моих гостей и отсек руку всаднику-олимпийцу! Это называется по-другому!
– По-другому, госпожа? А как? Веселым времяпрепровождением?
– Это называется изменой! – подается вперед она.
– И ты прекрасно знаешь, как мы поступаем с изменниками, – подхватывает Айя. – Мой отец прекрасно научил этому нас с сестрами!
Ее отец – Повелитель Праха, человек, спаливший дотла Рею. Лорн был о нем невысокого мнения.
– Твоих извинений недостаточно, – продолжает верховная правительница.
– Ошибаетесь, – спокойно говорю я, и она недоуменно смотрит на меня, встревоженная моим тоном. – Я сказал, что хочу принести вам извинения, однако не могу этого сделать, потому что это вам стоит извиниться передо мной!
В комнате воцаряется мертвая тишина, а потом Айя медленно поднимается со стула и глухо рычит:
– Ах ты, щенок!
Правительница останавливает ее и произносит ледяным, звенящим голосом:
– Я не просила прощения у отца, отсекая ему голову. Я не просила прощения у внука, когда всадники уничтожили корабль его матери. Не просила прощения, когда сожгла дотла одну из лун. Почему я должна извиняться перед тобой?
– Потому что вы нарушили закон, – отвечаю я.
– Видимо, ты плохо меня расслышал! Закон – это я!
– Нет. Неправда.
– Значит, ты действительно ученик Лорна… А он рассказал тебе, почему оставил свой пост? Почему отказался выполнять свой долг? Почему покинул своего внука? – спрашивает она.
А я и не знал, что мальчишка приходится Лорну внуком. Теперь понятно, почему мой учитель ушел в отставку. Он всегда говорил, что звезда Сообщества закатилась и слава его померкла. И добавлял: «Люди забыли, что смертны».
– Потому что он видел, во что вы превратились. Вы – не императрица. Мы живем не в империи, а в Сообществе. Подчиняемся законам, иерархии. Никто не должен ставить себя выше остальных. Фичнер, Айя, – обращаюсь я к этим убийцам, – вы защищаете Сообщество! Обеспечиваете мирное существование для всех! Вас отправляют в дальние уголки Солнечной системы, чтобы с корнем вырвать ростки хаоса! Но в чем состоит главное предназначение двенадцати?
