– Да просто… – пытаюсь успокоиться я, – просто пытаюсь представить, что великому лорду-губернатору Августусу снятся ночные кошмары про роботов! – с трудом говорю я, и меня снова сгибает пополам. – А он что, думал, они потребуют больше смазки?! Или увеличения отпуска?!
– Ты нормально себя чувствуешь? – спрашивает меня Мустанг, которую явно забавляет моя реакция.
– Да-да, – постепенно прихожу в себя я, держась за живот, – все хорошо! Погоди, а инопланетян он не боится?
– Не знаю, не интересовалась, – отзывается Мустанг, постукивая по доспехам. – Ты, кстати, в курсе, что они существуют?
– В архивах об этом ни слова! – пораженно смотрю на нее я.
– Нет, ну что ты! Контактов не было! Но, согласно уравнению Дрейка – Родденберри, гипотетическая вероятность их существования равна N = R*fp×ne×fl×fi×fc×L, где R* – среднее количество появляющихся в нашей Галактике звезд, а fp – доля звезд, имеющих пригодные для обитания планеты… Погоди, ты меня совсем не слушаешь!
– Как считаешь, что они подумали бы о нас? – спрашиваю я. – Ну, о людях вообще.
– Думаю, они решили бы, что мы красивые странные существа, которые по непонятным причинам очень жестоко обращаются друг с другом. А это что? – показывает она на коридор. – Зал для тренировок?
Мустанг скидывает тапочки и удаляется по мраморным полам, бросив на меня взгляд через плечо. Иду за ней. Бесшумно включается свет. Она шагает быстрее меня, но в конце концов я нагоняю ее в центре круглого зала для тренировок. На полу лежит мягкий белый мат, на стенах – резные деревянные панели.
– Гримусы – потомки древнего рода, – произносит она, показывая на барельеф воина в доспехах. – Это предок Повелителя Праха Аукус Гримус – первый золотой, чья нога ступила на сушу во время Железного дождя. Он захватил восточное побережье Америки после того, как один из предков Кассия, забыла, как его звали, прорвал оборону Атлантического флота. А эта дама – Виталия Гримус, Великая Ведьма, – оборачивается она ко мне. – Ты хоть знаешь историю тех домов, которые пытаешься уничтожить?
– Атлантический флот потерпел поражение от Сципиона Беллона.
– Уверен? – спрашивает она.
– Я изучал историю и знаю ее не хуже тебя.
– Но это все как будто не касается тебя, правда? – Мустанг начинает расхаживать взад-вперед по залу. – Так было всегда. Словно ты не такой, как все, и не имеешь к истории отношения. Все дело в том, что ты вырос вдали от центра, на астероиде твоих родителей, да? Поэтому ты можешь задавать вопросы вроде: «А что подумали бы о нас инопланетяне?»
– Ты тоже не такая, как все. Я читал твои диссертации.
– Правда?! – удивляется она.
– Ты не поверишь, но читать я тоже умею, – качаю головой я. – У меня такое впечатление, будто все подзабыли, что на вступительном экзамене в училище я неправильно ответил всего на один вопрос!
– Мм, неправильно ответил на вопрос? – морщит носик она, беря со скамьи учебное лезвие-хлыст. – Вот почему ты не попал в братство Минервы.
– Кстати, никогда не понимал, как туда умудрился попасть Пакс… Академические знания… как бы это сказать… не его сильная сторона.
– А как Рока приняли в братство Марса? – пожимает плечами она. – У всех нас есть темные уголки души. Пакс, конечно, был не таким умным, как Даксо, но мудрость – в сердце, а не в голове. Меня этому научил сам Пакс, – отстраненно улыбается она. – Единственный подарок, который мне сделал отец после смерти матери, – отправил меня погостить к Телеманусам. Он разлучил нас с Адриусом, чтобы убийцам было не так легко добраться до его наследников. Мне повезло. Хотя, с другой стороны, если бы я к ним не поехала, то, вероятно, Пакс не был бы мне так предан. Может, он не попросил бы, чтобы его взяли в братство Минервы, и остался бы жив. Прости, я отвлеклась, – берет себя в руки она и пытается улыбнуться. – И как тебе мои диссертации?
– Которая из них?
– А какая тебе больше понравилась? Ну давай, удиви меня!
– «Специалиазация насекомых», – отвечаю я, и тут раздается резкий щелчок хлыста, Мустанг ударяет меня по плечу. Я вскрикиваю от боли и неожиданности. – Какого черта?!
– Просто проверяю твою реакцию, – с невинным видом отзывается Мустанг, вращая вокруг себя тренировочное лезвие.
– Реакцию?! Да я же отвечал на твой вопрос!
– Ладно, допустим, – пожимает плечами она. – Может, мне просто захотелось тебя ударить, – снова взмахивает хлыстом она.
– Но почему?! – Я успеваю увернуться.
– Да просто так, – снова поднимает хлыст Мустанг, и мне опять приходится отскакивать в сторону.
– А говорят, что глупец познает только то, что свершилось…
– Не смей… цитировать… при мне… Гомера! – Хлыст щелкает после каждого слова. – Почему эта диссертация понравилась тебе больше всего? – спокойно спрашивает она, раскручивая над головой оружие.
Тренировочное лезвие не заточено, но жесткое, как деревянная трость. Подпрыгиваю, разворачиваюсь в воздухе, будто маневрирую в шахте Ликоса.
– Потому что… – снова уворачиваюсь я.
– Ты умеешь врать, когда крепко стоишь на ногах, а вот сейчас я выжму из тебя правду! – Мустанг щелкает хлыстом. – Давай! Мне нужна правда!
Удар по коленной чашечке. Я уклоняюсь, пытаюсь дотянуться до стойки с тренировочными хлыстами, но Мустанг не дает мне и близко к ним подойти.
– Ну же, давай!
– Она мне понравилась… – бормочу я, отпрыгивая назад, – потому что там ты пишешь: «Специализация превращает нас в обычных ограниченных насекомых, и золотые здесь не исключение».
Она перестает нападать, обвиняюще смотрит на меня, и я понимаю, что попался в ловко расставленную ловушку.
– Если ты тоже так считаешь, то почему упорно пытаешься быть только воином, и никем иным?
– Потому что я воин!
– Правда? – смеется она. – Воин? Который доверяет Виктре? Женщине из рода Юлиев?! Доверяет Тактусу?! Позволяет оранжевому давать советы по тактике и стратегии?! Назначает командовать своим кораблем докера и в основном общается с бронзовыми? – Она грозит мне пальцем. – Не смей лукавить сейчас, Дэрроу Андромедус! Если ты всем говоришь, что они могут сами выбирать свою судьбу, то лучше тебе поступить так же!
Она слишком умна, ее не обманешь. Вот почему мне так неловко в присутствии Виргинии, так тяжело отвечать на ее вопросы и выпутываться из объяснений. Многие мои действия совершенно абсурдны с точки зрения Андромедуса, выросшего в семье золотых в шахтерской колонии на астероиде. Моя история ничего не говорит Виргинии. Мои порывы сбивают ее с толку, ведь она думает, что я рожден золотым. Мною должны руководить амбиции и жажда крови. Если бы не Эо, так бы оно и случилось.
