Клайв вернул Калькутту и пошел наступлением на армию наваба, базировавшуюся в Плесси. Силы наваба насчитывали тридцать тысяч солдат, в том числе отряд французских артиллеристов, которых Сираджу одолжил французский губернатор Жозеф-Франсуа Дюпле, обеспокоенный ростом влияния Английской Ост-Индской компании. Армия Клайва была примерно в десять раз меньше, и в ней служили как европейцы, так и индийцы. 23 июня 1757 года Клайв вопреки всему одержал победу, которая укрепила и представления о неуязвимости британцев, и репутацию самого Клайва как строителя империи.
Сам этот подвиг был не столь героическим, как о нем рассказывали. Чтобы свергнуть Сираджа, Клайв заключил сделку с одним из генералов наваба, Мир Джафаром, и с группой недовольных придворных. Мир Джафар, командовавший тысячами пехотинцев наваба, удержал их от вступления в бой, позволив Клайву одержать победу. На следующий день англичанин встретился с Мир Джафаром, обнял его и провозгласил новым правителем Бенгалии. Начальству Клайв доложил, что устроил «революцию». Британцы, писал он, «вернутся в Калькутту и займутся торговлей, которая была нашим главным делом и нашей единственной целью в этих местах». Влияние Франции быстро пошло на спад. Французская Ост-Индская компания задолжала 2 миллиона франков и зависела от подачек государственной казны; английская же компания стала столь богатой, что ежегодно ссужала правительству в Лондоне те или иные суммы на финансирование военных кампаний в других странах. Дюпле отозвали на родину, где он умер в бесчестии; позднее французские историки возложили вину на малодушие короля Людовика XV, отказавшегося послать подкрепления.
В 1759 году Клайв написал премьер-министру Уильяму Питту-старшему: потенциал Индии слишком велик, чтобы им пользовалась только одна компания. Страна, утверждал он, созрела для завоевания:
Столь крупное государство может оказаться целью слишком дорогостоящей для коммерческой компании; и есть опасения, что они сами по себе, без помощи нации, не способны удержать столь обширные владения. Посему, сэр, я счел необходимым представить этот вопрос Вам и вынести его на Ваше рассмотрение: не стоит ли исполнение плана, который впоследствии может быть и еще более расширен, того, чтобы правительство взяло его в свои руки. Льщу себя мыслью, что я достаточно ясно показал: не будет особых, а может быть, и вовсе никаких трудностей в том, чтобы полностью завладеть этими богатыми королевствами.
Так были заложены основы британского колониального правления в Индии. И заложены они были не столько благодаря военной доблести, сколько благодаря закулисной сделке с Мир Джафаром, предприимчивым генералом, увидевшим финансовые выгоды в сделке с иностранной державой, которая так или иначе одержала бы верх.
С характерным для него безрассудством Клайв, составляя договор, подделал подпись своего командующего, адмирала Уотсона, который в переговорах не участвовал. Узнав об этом, Уотсон отнюдь не обрадовался, однако смягчил гнев благодаря возможности поучаствовать в разделе трофеев. По оценке Клайва, Мир Джафар заплатил разным служащим Английской Ост-Индской компании порядка 30 миллионов рупий (больше 3 миллионов фунтов) за то, что стал навабом
[408]
.
В Муршидабаде, городе по соседству с Плесси, который Клайв нашел «столь же обширным, многонаселенным и богатым, как Лондон», ему поднесли обильные дары. Он же отвечал: «Аллах, я не желаю твоих богатств. Я ищу лишь твоей поддержки в установлении нового правительства»
[409]
.
Оказанный Клайву прием убедил его, что англичане пока еще неглубоко копнули в Бенгалии — заработать можно куда больше. Там были люди, писал он, которые владели «бесконечно более крупными состояниями, чем кто-либо в Лондоне»
[410]
. Сам старший сын Мир Джафара
[411]
прислуживал Клайву, что являлось однозначным признаком его могущества при новом порядке вещей. Клайв также проследил, чтобы другие участники заговора по смещению Сираджа получили достойное вознаграждение. Уотсону достались сапфир, рубин и несколько жемчужин
[412]
.
Свое собственное состояние Клайв составлял, используя методы разной степени легитимности. Благодаря масштабам военных побед и удаленности всякой иной власти мало что ограничивало его свободу. После битвы при Плесси он оплатил свои «издержки», а затем позволил себе изъять 1,25 миллиона рупий (около 160 тысяч фунтов) из казны проигравшей стороны
[413]
. И это была еще мелочь по сравнению с одной из самых прибыльных схем, выстроенных новым навабом для английского господина. Мир Джафар одарил Клайва «джагиром» — рентой на полученные компанией владения. Это была огромная сумма — 27 тысяч фунтов в год до конца жизни Клайва. Ост-Индская компания числилась официальным сборщиком доходов с этих земель, но получала лишь 10 %, остальное же шло в карман одного-единственного человека
[414]
. Не забывая о том, что по возвращении в Англию он хочет быть принятым как джентльмен, после битвы при Плесси Клайв написал другу с просьбой купить ему «двести рубашек, три партии превосходных чулок, несколько отрезов пестрого муслина и ткани два ярда в ширину для фартуков». Все это должно быть «первоклассного качества, лучшее, что можно добыть всеми средствами»
[415]
.
По части коррупции англичане и голландцы стоили друг друга, хотя первые, вероятно, шли немного впереди. С начала XVIII века служащие компании в Бенгалии злоупотребляли привилегиями, которыми их наделяли местные правители: подделывали и продавали «дастаки» — документы, освобождавшие от сборов и налогов
[416]
. Порой эти документы покупали индийские купцы.
Давние национальные обиды растворялись, когда речь шла о личной выгоде. В 1750-х Клайв подружился с главным представителем Голландской Ост-Индской компании в Бенгалии, Адриааном Бисдомом. Голландцы предоставили ему корабль, чтобы он мог перевезти на родину часть своих богатств через Батавию, менее рискованным путем. По оценкам, Клайв таким образом перевез в Англию около 50 тысяч фунтов. Этот прием стал настолько распространенным, что Клайву пришлось организовать расследование действий своих подчиненных. И процесс оказался выгодным для всех: голландцы брали приличные деньги за эти «отмывочные» услуги
[417]
.
