Чтобы иметь доход помимо зарплаты, Карнеги искал возможности для небольших инвестиций, которые приносили бы прибыль. Он уже имел вкус к просчитанному риску. Как главный кормилец в семье (к тому времени его отец уже умер) Эндрю посоветовал матери вложить 600 долларов в десять акций компании Adams Express. Она столь доверяла суждению сына (или так легко поддалась на уговоры), что даже заложила ради этого свой дом. Момент, когда были выплачены первые дивиденды, навсегда врезался в память Карнеги. «Я помню тот первый чек на 10 долларов дивидендов, — вспоминал он после того, как отошел от дел. — Это было что-то новое для всех нас, потому что никто никогда не получал ничего, иначе как тяжким трудом».
Последние слова очень важны для понимания Карнеги и многих других людей, своим трудом добившихся всего и ставших магнатами. Кровь, пот и тяжкий труд — это для людей, которым все еще предстоит добиться чего-то в жизни или которые этого уже никогда не добьются. Ручной труд — для неудачников. Карнеги собирался сделать так, чтобы деньги сами работали на него.
Первую существенную прибыль он получил от фирмы, которая разработала новую концепцию ночлега в поездах дальнего следования. Фирма Woodruff Sleeping Car Company за первые два года принесла ежегодные дивиденды в размере 5 тысяч долларов. Так начался путь Карнеги к богатству: он стал диверсифицировать свой портфель вложений. В 1861 году он вложил деньги, заработанные на Woodruff, в Columbia Oil Company. С июня по октябрь 1863 года он четырежды получил ошеломительные дивиденды — 25–50 % прибыли
[546]
. К середине 1860-х годовой доход Карнеги, по-прежнему работавшего на Пенсильванской железной дороге и получавшего зарплату 2400 долларов в год, с учетом инвестиций приближался к 50 тысячам долларов
[547]
. Зачем же тогда он продолжал сидеть на своей должности?
В разгаре была война Севера и Юга. Будучи твердым аболиционистом, Карнеги считал, что институт рабства — пощечина идее равенства людей. Впрочем, будучи привержен этой идее, он не спешил подвергать свою жизнь опасности ради нее, понимая, что работа в такой важной отрасли может спасти его от отправки на фронт. Железные дороги приобрели чрезвычайную важность для перевозки солдат и боеприпасов, а также в плане коммуникаций. Города вроде Питтсбурга и Вашингтона, контролируемые Союзом, были изолированы, и зачастую в них можно было попасть только по железной дороге. В первые месяцы войны кавалерия конфедератов совершила несколько налетов на пути, чем нанесла северянам серьезный ущерб. Карнеги в своей автобиографии рассказывал, как он пострадал (металлическая пружина отскочила и задела лицо), пытаясь защитить важную для Союза дорогу в Вашингтон. Он находился в Питтсбурге, когда солдаты Союза починили пути
[548]
.
К 1864 году армия Линкольна отчаянно искала новых рекрутов, и набор стал более интенсивным. Сначала Карнеги ускользнул от него, так как его шеф написал министру обороны, что его «услуги незаменимы для железной дороги». Но в марте, несмотря на все усилия, выпал его номер. Тогда он воспользовался услугами посредника: распространенная тогда (и легальная) практика, по которой призванный на службу человек мог заплатить кому-то другому, чтобы тот отслужил вместо него. Это вызвался сделать один ирландский эмигрант за приличную сумму в 850 долларов; так Карнеги откупился от ужасов войны
[549]
. Он освоил искусство, доступное лишь богатым, — платить бедным, чтобы те взяли на себя грязную работу.
В том же году, когда еще бушевала война, Карнеги отправился в большую поездку по Европе со своими друзьями Гарри Фиппсом и Джоном Венди Вандевортом; они называли себя «мальчики». Устроив пешую прогулку по Англии, побывали в курортных городах Бат и Лемингтон. В Италии осмотрели Собор Святого Петра в Риме и падающую Пизанскую башню. «Мальчики» заметили, что Карнеги платил за все по максимальной цене, даже за то, что, по словам Венди, «можно было легко купить на 50 % дешевле»
[550]
. Молодой американец швырялся деньгами в гостиницах, ресторанах и магазинах. Он хотел, чтобы все знали: он настолько богат, что ему нет нужды экономить, как когда-то его родителям. Он полагал, что за деньги можно купить уважение.
Еще одним преимуществом штатной должности на железной дороге была возможность заводить контакты в высшем обществе Питтсбурга. Карнеги и его друзья быстро увидели, какие перспективы открывает приближающаяся победа Союза. Юг и Запад открывались для бизнеса. Американские поселенцы выполняли «предначертание» страны — заселить ее от побережья до побережья. Эра реконструкции обещала еще большие деловые возможности для молодых людей вроде Карнеги. Новым городам требовались стройматериалы, скот, телеграфные линии, а главное — железнодорожные пути и вагоны.
Первое собственное предприятие Карнеги уже принесло значительную прибыль. Основанная им The Keystone Bridge Company производила железнодорожные мосты из металла взамен деревянных, которые загорались и рушились, ставя под угрозу передвижения войск. Keystone оказала важные услуги союзной армии и мгновенно стала успешной. С нее Карнеги начал свою любимую практику слияний и поглощений. Это создавало эффект масштаба: крупные компании могли закупать сырье в больших объемах, снижая издержки. Карнеги, как и Альфред Крупп в Германии, понял, что в новой экспансии будут играть большую роль чугун и сталь, и занялся обеспечением надежных поставок металла. Когда его знакомые, партнеры в компании, производящей чугун, разругались, Карнеги убедил одного из них, Тома Миллера, отойти от дел; его заменил младший брат Эндрю. Карнеги же с Миллером создали еще одного производителя чугуна
[551]
. В мае 1865 года две фирмы объединились в Union Iron Mills, названную в честь победы Союза в гражданской войне. Братья Карнеги заняли в ней посты президента и вице-президента.
В первые пять лет после окончания гражданской войны в США были проложены 25 тысяч миль железнодорожных путей, а за следующее десятилетие — еще 50 тысяч
[552]
. Темпы строительства были неслыханными. Вновь построенные линии составляли десятую часть общей протяженности железнодорожных путей в мире. Публика отдалась во власть приятного возбуждения, вызванного техническим прогрессом, — и денег, заработанных благодаря этому прогрессу.
Карнеги зарабатывал и как производитель чугуна и стали, необходимых в железнодорожном строительстве, и как инвестор собственно железных дорог. Значительную долю дохода приносила перевозка грузов. Железные дороги взимали определенную плату за перевозку каждой тонны стали, каждой головы скота. Для производителя это был умный ход: купить акции железнодорожной компании и за счет этого влияния снижать тарифы на перевозку своих собственных грузов. Карнеги владел долями разных компаний и участвовал в установлении тарифов.
