После своего триумфального возвращения Мехмед III никогда больше не водил свои войска в поход. Венецианский посол Джироламо Капелло писал:
«Врачи объявили, что султан не может идти на войну по причине его плохого здоровья, вызванного излишествами в еде и питье».
Умиротворенная Софие, которой больше не нужно было беспокоиться о любимом сыне, подвергавшем свою жизнь опасности на поле брани, разъезжала по улочкам Стамбула на красивом экипаже, стоившем несметных денег – подарке английской королевы Елизаветы. Простолюдины любили Сафие, однако армия и улемы (мусульманские богословы и законоведы) выражали все большее недовольство тем, что Валиде оказывает столь сильное влияние на султана. Английский дипломат Генри Лелло писал об этом в своем донесении:
Сафие Султан – наложница султана Мурада III и мать Мехмеда III. Во время правления Мехмеда носила титул валиде-султан (мать султана) и являлась одной из важнейших фигур в Османской империи
«Она [Сафие] всегда была в фаворе и целиком подчинила себе своего сына; несмотря на это, муфтии и военачальники часто жалуются на нее своему монарху, указывая на то, что она вводит его в заблуждение и властвует над ним».
Могущество Сафие наиболее очевидно воплотилось в сооружении нового религиозного комплекса, которое начато по ее инициативе в 1597 году (в наши дни это здание носит название Yeni Cami).
Матери султанов обычно осуществляли свою финансовую деятельность через посредниц-евреек, которых собирательно именовали термином «кира». Кира выполняли функции торговых агентов для женщин, запертых в гареме. Кирой Сафие была Эсперанца Мальки, которая сосредоточила в своих руках баснословное богатство, выполняя конфиденциальные поручения Валиде-султан. Пол Райкот, служивший в 1660-х годах секретарем английского посольства в Стамбуле, пишет об огромном влиянии, которым располагала кира по имени Мульки Кадан. Ее влияние на Сафие он приписывает тому факту, что обе эти женщины были любовницами:
«Ибо во времена султана Магомета [Мехмеда III], когда управление всей империей покоилось в руках некоей Мульки Кадан, молодой дерзкой женщины, пользовавшейся необычайной благосклонностью и любовью королевы-матери (которая, как стало известным, находилась в неестественной половой близости с указанной женщиной), в ведении визиря и других высших чиновников не оставалось ничего, но, наоборот, распоряжения и указания они получали от нее; черные евнухи и негры верховодили везде, а заседания кабинета проводились в тайных покоях женщин, и оттуда исходили предписания, там назначали на должности и увольняли с них и во всем соблюдались интересы этого женского правительства».
Между тем здоровье Мехмеда III разрушалось на глазах: он слабел, несколько раз терял сознание и впадал в забытье. Иногда казалось, что он на краю смерти. Об одном из таких случаев упоминает венецианский посол Капелло в своем сообщении от 29 июля 1600 года:
«Великий Властитель удалился в Скутари, и ходят слухи, что там он впал в слабоумие, что с ним до этого уже неоднократно происходило, и этот припадок продолжался три дня, в течение которых бывали краткие периоды прояснения разума».
Угроза янычар сместить султана и возвести на трон его сына Махмуда не на шутку встревожила Мехмеда. Махмуд, которому тогда был двадцать один год, пользовался большой популярностью у янычар. В отличие от своего поджарого энергичного старшего сына Мехмед превратился в жирную тушу, и его общее физическое состояние было настолько удручающим, что личный врач категорически возражал против участия султана в очередном походе. Еще большую тревогу у Мехмеда вызвало письмо одного прорицателя, в котором тот предсказывал, что в течение ближайших шести месяцев последует смерть султана и на трон взойдет Махмуд. Сафие перехватила это письмо, адресованное матери Махмуда, и передала Мехмеду, который решил уничтожить как Махмуда, так и его мать: их казнили 7 июня 1603 года. Об этом происшествии упоминает Генри Лелло в своем донесении королеве, где он пишет, что наследного принца Махмуда «бесчестно удавили и тайно похоронили».
Первая часть предсказания пророка сбылась с опозданием на две недели: Мехмед скончался 12 декабря 1603 года, по-видимому от сердечного приступа, на тридцать восьмом году жизни. Его царствование продолжалось почти девять лет. Ноулз был очень невысокого мнения о характере покойного султана, о смерти которого он написал:
«Великий султан Магомет [Мехмед III], погруженный в свои удовольствия и наслаждения, умер в своем имперском дворце в Константинополе. Он был человек невеликого ума и чрезмерной гордости, что было причиной как нелюбви, так и страха перед ним, которые испытывали к нему его подданные вообще, но в особенности янычары и другие его воины, которые презирали его нерадивое управление и с болью смотрели, как женщины не только посвящаются в важнейшие государственные дела, но и управляют им (такие как его мать, его жена-султанша и другие), не только восставали против него, но и в ярости несколько раз собирались сбросить его с трона. Он же не думал ни о чем, кроме чувственных и сладострастных наслаждений, следы которых он носил на себе, в грязном, распухшем, неповоротливом и безобразном теле, непригодном ни для какого достойного монарха занятия или дела. Его ум этому соответствовал, полностью преданный праздности, удовольствиям и излишествам, не в малой степени укоротившим его дни, которые он закончил в позоре, потеряв уважение своих подданных, и мало кто из них или даже никто не пролил слезу».
Ахмед I и Хандан
На Османский трон взошел Ахмед I, 13-летний шехзаде был серьезным и самостоятельным мальчиком, однако до возраста абсолютного правителя бескрайней империи еще не дорос. Но юноша настроен был решительно: во время церемонии восшествия на престол он сам себя опоясал османским имперским раритетом – мечом своего предка Османа Гази (обычно султанов на церемонии опоясывает шейх-уль-ислам). Не стал он ждать и пока визири усадят его на трон, а сел на него сам без малейших колебаний.
Османский Султан Мехмед III в полном облачении
Матерью султана и новой Валиде стала Хандан Султан: красивая и глупая гречанка (очень похожая внешностью и характером на своего царственного сына), бывшая невольница по имени Елена. Два года она правила Османской империей вместе с сыном (и нередко принимая решения за него, пользуясь тем, что Ахмед был еще ребенком). Однако достичь величия своей свекрови Хандан Султан так и не сумела: Ахмед быстро взрослел и с каждым днем все успешнее отражал попытки матери влиять на свои решения. Когда Ахмеду исполнилось 15 лет, его мать Хандан Султан скоропостижно умерла.
Царственный мальчик активно действовал с первых дней своего правления, набирая очки в качестве нового Османского правителя. Так, например, вскоре после вступления на престол султан Ахмед, посоветовавшись с визирями, выплатил крупную сумму денег янычарам и солдатам других корпусов, расквартированных в Стамбуле. Затем он проехал верхом на нарядном коне по оживленным улицам столицы под восторженные возгласы своих подданных.
