— Хорошо, когда у волка чуткий слух, — каркнул над головой Тлитоо, усевшийся на ветку ивы подальше от того места, где я стряхивала с себя воду. Он глянул на меня и рассмеялся своим скрипучим смехом: — Скоро ночь!
Застигли врасплох!
Ворон ей мог бы помочь.
Нет. Ночь, пора спать!
Он помолчал и вновь раскрыл клюв:
Волчице поздно выведывать.
Ей теперь
Слушать ворона.
Прокричав так, Тлитоо улетел и оставил меня объясняться с Аззуеном. Я-то думала, что сумела избавиться от слежки, которую устроили они с Маррой…
— Ты ходишь смотреть на людей, — без предисловий заявил Аззуен в ответ на мой гневный взгляд. — Уже целый месяц.
Я почуяла запах Марры, она явно скрывалась где-то поблизости. Наверное, вон в тех кустах справа…
— Тебе-то что? — бросила я.
— Ты обещала, что будешь держаться от них подальше. Могла бы мне сказать — мы ведь друзья.
Я почувствовала себя виноватой. И заодно удивилась: Аззуен раньше со мной не спорил, только делал что скажут…
— Не хотела тебя беспокоить. Ты стал бы волноваться, — неуверенно проговорила я и повернулась к кустам: — Марра, выходи!
По земле мягко зашлепали лапы — Марра вынеслась из кустов, кинулась ко мне, приветственно лизнула в морду и наклонилась к реке напиться.
Аззуен фыркнул:
— Я-то о себе позабочусь. А вот тебе бродить одной лучше не надо.
— Она хочет приберечь людей только для себя, — ответила ему Марра, продолжая лакать воду, а потом взглянула на меня: — Лучше, если мы будем с тобой. Тогда ты не наделаешь глупостей.
— Как вы узнали, куда я хожу?
— Следили, — признался Аззуен. — Еще ворон, от него столько шуму…
Марра села на землю, не сводя с меня глаз.
— Нам стало интересно, где ты пропадаешь.
— Хватит за мной бегать! — взорвалась я. — Вам что, больше делать нечего?
Аззуен с Маррой слегка поджали хвост и уши, еще больше меня смутив. Они ведь за меня заступились после вылазки к табуну! И в детстве помогли мне отбиться от Борллы с Уннаном. Я им так многим обязана…
Я вздохнула:
— Когда в следующий раз пойду — скажу. Хвосты и уши вмиг встали торчком.
— Лучше пошли смотреть, как взрослые охотятся, — сказала я, оборачиваясь на очередной зов Рууко.
— Может, в этот раз нам дадут поучаствовать, — мечтательно протянул Аззуен.
— Может, вороны отрастят шерсть и загрызут туров? — фыркнула Марра.
Я не могла не рассмеяться. Последняя неловкость исчезла, я ткнулась носом в щеку Марре и потом Аззуену — и ответила воем на призыв Рууко.
Глава 11
В ту ночь стая вернулась без добычи.
Спустя четверть луны, во время отдыха, нас разбудил странный вопль — то ли предсмертный стон лошади, то ли волчий вой. Оказалось, так ревет лось.
Рисса подняла голову и понюхала воздух.
— Пора щенкам выходить на охоту, — решила она.
Мои уши поднялись торчком, сердце забилось быстрее. Марра рядом со мной взвизгнула от восторга. Рисса слишком долго не брала нас на охоту — я даже начала подозревать, что мы, пожалуй, станем годовалыми раньше, чем научимся преследовать дичь. Аззуену и остальным исполнилось уже полгода, я приближалась к тому же возрасту, и все же после происшествия с табуном Рисса избегала подпускать нас к крупной добыче.
Первой к Риссе подскочила Марра, мы с Аззуеном прибежали следом и запрыгали от восторга в подобии охотничьего танца, который так часто видели у взрослых. Уннан, подошедший позже, не выказал особой радости.
Рисса обвела нас глазами. Мы уже были почти с нее ростом и становились сильнее день ото дня. Она улыбнулась — кажется, впервые со смерти Реела.
— Пора, — повторила она больше для себя, чем для нас. — Нельзя же вечно держать вас в логове. Идем на Великую Равнину — охотиться на лосей!
Подошедший Рууко коснулся носом ее щеки и кивнул, глядя на нас:
— Да, и вправду пора. Посмотрим, как справятся. — Вожак окинул нас взглядом. — Лоси опасны. Раньше мы охотились на их мелких собратьев, пока люди не вытеснили тех из Долины. Нынешние лоси сильны и упорны, их нельзя недооценивать.
Рууко убедился, что его все слышат, и, повторив вой, повел нас на первую охоту. Даже грозные взгляды вожака не уняли нашего восторга, и мы, вслед за ним повернув с поляны в чащу, то и дело перескакивали на ходу друг через друга, не в силах уняться.
Лапы упруго касались мягкого покрова из листьев, одевшего землю. Я пыталась вспомнить все, что нам в последние луны рассказывали об охоте, но не могла сосредоточиться. Первой охоты я ждала с детства, сколько себя помню. Охота — главное, что делает нас волками. Давным-давно мир был поделен на охотников и добычу, и волки сделались лучшими охотниками из всех. Легкие дают нам надежное дыхание и способность бежать долго; зубы из осколка волчьей звезды крепки и остры; от чуткого уха не укроются даже мысли зверей, от глаз — самое мимолетное движение, нос ловит тончайшие оттенки запаха, а лапы могут унести нас хоть на край света. Однако главное — отвага и охотничья смекалка, другие способности без них ничто. Показать себя умелым охотником — значит пройти одно из четырех испытаний. После охоты и зимнего путешествия мы станем настоящими волками и Рууко с Риссой совершат над нами обряд, который наделит нас взрослым запахом — запахом стаи. С тех пор, где бы мы ни были, нас будут узнавать как волков Быстрой Реки. Конечно, никто не ждет от нас добычи на первой охоте, но если б мне удалось показать себя смелым охотником!.. Тогда Рууко и Рисса увидят, что я вправе войти в стаю и получить знак роммы. Никто не посмеет сказать, что я недостойна имени настоящей волчицы!
До Великой Равнины, раньше казавшейся недостижимо далекой, мы добрались на удивление быстро. Я не была здесь с тех пор, как мы шли от зимней поляны к новому месту у лежачего дерева. Даже сейчас, осторожно ступив на траву лапой, я почти ожидала, что равнина поглотит меня или навеет прежнюю слабость и безнадежность. Однако ничего особенного не произошло. На равнине веяло запахом от меток Рууко и Риссы: любому волку было ясно, что здесь территория нашей стаи — такая же, как и равнина Высокой Травы, и любая другая часть наших земель.
Сейчас равнину заполняли лоси, чистый лунный свет обрисовывал их высокие горделивые силуэты. Аромат тел заглушал даже запахи жуков и муравьев в траве под ногами, от лосиных шкур исходило тепло. Огромные — намного выше коней, крупные, как два взрослых волка, — лоси поражали мощным мускулистым сложением, их длинные ноги явно были созданы для долгого бега. Громадные рога у самцов, раскинувшиеся на ширину не меньше лосиного роста, выглядели устрашающе. Интересно, какую шею надо иметь, чтобы таскать на голове такую тяжесть… О том, что будет с волком, поддетым на рога, думать не хотелось.
