«А может быть… прямо сейчас взять да и попросить у Императора политического убежища?» – мелькнула отчаянная мысль, но тут же пропала, придавленная осознанием того, что уже поздно совершать подобные шаги.
Это нужно было делать ещё лет пять назад, когда отношения между секторами только начали стремительно ухудшаться. А сейчас… Сейчас у него есть приказ из Атланты, прибывший пару часов назад с дипломатической нуль-почтой. А у них… У ЦРО, где-то там, за далёкими звёздами, его любимая жена и двое детишек: десятилетний Вова и четырёхлетняя Машенька, которых он просто не может предать. Хотя сейчас, спустя три года, они, наверное, откликаются уже исключительно на Влада и Мэри…
– Вы хотели что-то ещё, господин чрезвычайно уполномоченный посол? – раздражённый голос Государя резанул, как эргро-клинок, что держали в руках конвоиры.
– Да, – голос дипломата дрогнул и перешёл на хрип. – Простите меня, Ваше Императорское Величество…
– За что?
Вместо ответа Рон Хьюгард прокусил капсулу с токсином-активатором, имплантированную ему в зуб-моляр чуть больше часа назад, и, давясь, проглотил отраву.
– За что вы просите прощения? – переспросил Император, откладывая в сторону депешу из Евросоюза.
– За всё… – выдохнул Рон и перестал существовать.
Токсин-активатор вступил в активную реакцию с внешне безобидным веществом, которым перед аудиенцией у Императора посла с лихвой накачал личный атташе, и, по совместительству, сотрудник Центра Разведывательных Операций АДСП Сэм Бэррел, если, конечно, это было его настоящее имя. Тело резко раздулось, вспучилось, из глаз и ушей брызнула кровь.
Военные псионики попытались прикрыть своими телами монарха – времени на создание альфа-щитов у них просто не было. Тишину Зимнего дворца сотряс мощный взрыв биобомбы, в которую за считаные мгновения превратился когда-то удачливый и подающий надежды паренек с маленькой и очень тёплой, зелёной планеты Аризона – Рональд Хьюгард.
Глава 3
2598 год AD. Суббота, 25 мая по г. к. ч. Нуль-пространство Российской Звёздной Империи. Борт частной яхты шестого класса
Я проснулся от лёгкой вибрации и заунывного гудения, которые волнами проносились по яхте. Моей яхте! Моему собственному, самому что ни на есть настоящему космическому кораблю шестого класса.
Это был подарок от самого Императора Всероссийского простому младшему лейтенанту, ставшему в одночасье одним из самых богатых людей Российской Империи, скажем так, за неоценимый вклад в бюджет нашей страны. Подарок спешный и жизненно необходимый, вкупе с новым именем, фамилией, дворянским званием и шестёркой комиссаров ИСБ – военных псиоников.
Имперская Служба Безопасности не зря ела свой хлеб. Стоило только завертеться всей этой истории с внезапно свалившимся на меня богатством, честно экспроприированным у американского сенатора, а моему имени попасть в прессу, как шестерёнки государственного механизма перемололи младшего лейтенанта Звёздной Гвардии Дениса Александровича Максимова. Младлей, как оказалось, уже более года находится в дальнем поиске, в составе экипажа исследовательского судна «Рюрик», направленного Адмиралтейством в соседний рукав Млечного Пути. А я – Максим Денисович Александров, Князь и незаконнорождённый сын какого-то там родственника самого Императора, знатно погулявшего однажды на моей родной планете Ферзь-Три, в системе Бета Орла.
Легенду мне придумали знатную и довольно складную. Я действительно рос в приюте, среди таких же, как и я, «детей Канкальского конфликта», и кто были мои настоящие родители – не знал. Фамилию Максимов наряду с многочисленными Ивановыми, Петровыми и Сидоровыми я получил с лёгкой руки не отягощённой фантазией работницы паспортного стола. Вдобавок ко всему докопаться до моих бывших соседей как минимум в ближайшие несколько недель не получится ни у кого на свете. Обе казармы – и лётная, и пехотная, с лёгкой руки командующего звёздным округом подняты по тревоге и направлены на пустотные учения.
ИСБ вообще сработало очень оперативно, и я подозревал, что в данном случае не обошлось без разумной инициативы, что называется, «снизу». Не успела моя Нинка завершить поздравлениями от Центрального Банка свой долгий монолог, как возле моей двери уже стояла, настойчиво теребя панельку звонка, пятёрка дежурных комиссаров.
«Мне пи…» – думал я, нахлобучивая висевшую в прихожей фуражку, открывая входную дверь и по-уставному отдавая честь старшим по званию.
Но в итоге всё оказалось не так уж печально.
Была бешеная гонка на флаере по ночному Звёздному, здание ИСБ, в котором я, с Нинкой под мышкой, провёл остаток ночи. Утренний визит губернатора, который лично прочёл письмо с поздравлениями от Императора и передал мне срочный приказ – немедленно явиться пред его светлы очи, на Екатерину. Уже на корабле под псигипнозом я заучил свою новую легенду и, признаться, был удивлён тем, как искусно моя настоящая жизнь переплеталась с жизнеописанием князя Александрова, скрывающегося инкогнито на нашей далёкой периферийной планетке. Да и вообще, не производил этот детальный и многотомный труд впечатления экспромта, хоть я и был уверен, что специализированные искины способны и не на такое.
Заодно пришлось заново ознакомиться с этикетом, геральдикой и прочей ненужной пехотному младлею придворной мишурой. Надо сказать, всё это мы проходили и в Военной Академии, но по очень сокращённой программе.
Как говаривал отставной генерал-лейтенант Ботько, курирующий наше отделение, «Пехота – не пилоты, не того полёта птички. Сможете сдать тест на звание космодесантника, считайте – жизнь удалась! А балы и высокие звания оставьте тем, кому грязь сапогами месить не нужно!» Грубо, но, в общем-то, верно.
Смертность у пехотинцев огромная, в плен нас почти не берут, предпочитая пристрелить под кустом, и сказать, что так и было. Так что вместо того, чтобы учиться, как правильно расшаркиваться перед высокими чинами, нам назначали лишние часы физподготовки, стрельб, рукопашной и эргро-фехтования. Ботько до кровавого пота гонял нас то по обычному полигону, то по захваченному ещё во время Канкальского конфликта британскому корвету четвёртого класса, превращённому в орбитальную тренировочную базу. Зато на экзаменах оценки за непрофильные науки мы получали автоматом в отличие от пилотов, которых дрючили на «этикете» и «статутах орденов» до посинения.
– Нин, что это там гудит? – спросил я, спрыгнув со своей роскошной кровати и с ходу включившись в начальные движения боевого комплекса упражнений «Верба».
– Работают нагнетатели энергии, закачивая её из нуль-пространства в квантумный привод маршевой пушки, – откликнулась она. – Максим, искин корабля сообщает, что мы без проблем прошли второй прыжок и через несколько минут вынырнем в обычное пространство. Орудия он заряжает на случай непредвиденных обстоятельств.
Удар рукой, ногой, подсечка, отход. Всё то же, но с левой стойки, выход на захват, перекат… Нет. Его я делать не буду. Каюта, конечно, просторная, но всё же.
