Конечно, если она позвонит в редакцию и просто изменит
голос, Любочка Крупенникова ее не опознает. Но сам Алик! Они знакомы тыщу лет,
и ее могут выдать интонации. Значит, надо придумать какой-нибудь трюк. Очень
кстати Мила вспомнила, как в детстве они с подружками басом разговаривали в
стакан. Звук получался захватывающим. Захмелевшая Мила растерянно огляделась по
сторонам. Отложить мероприятие до дому? А вдруг Алика укокошат прямо сейчас?
Чувство справедливости погнало Милу к небольшому
застекленному магазинчику, выстроенному прямо возле выхода из метро.
— Простите, у вас есть граненый стакан? — важно
спросила она у толстой нарумяненной продавщицы с обесцвеченными усами.
— Шутите, что ли? — ухмыльнулась та.
— Ну хорошо, а банка? — не отставала
Мила. —Стеклянная?
— Вот, пожалуйста, банок миллион! — продавщица
махнула рукой в направлении полок.
Здесь действительно стояли банки, в которых находились
продукты — огурчики, баклажанная икра, кукуруза.
— Какую вам?
— С широким горлышком, — сообщила Мила, намертво
вцепившись пальцами в край прилавка. — Чтобы я могла пролезть туда ртом.
— Зачем ртом? — опешила продавщица. —
Возьмите вон пластмассовую ложку. Пять штук в упаковке, недорого. Так чего вы
будете?
— Майонез, — сообщила Мила, приценившись к самой
пузатой банке на полке. — Вон тот, с желтой крышечкой.
Продавщица молча пробила чек и падала Миле банку и
пластмассовые ложки.. Мила схватила свои покупки и отправилась на улицу, к
таксофонам. Выбрав самый крайний, она поставила на подвесную полочку майонез и
принялась зубами вскрывать упаковку с ложками. Мысль вытряхнуть майонез в урну
просто не пришла ей в голову. Спиртное в крови да еще оказавшиеся в наличии
ложки ее дезориентировали.
Открутив у банки крышку, Мила отправила в рот первую порцию.
Майонез был вкусным, но жирным. И если первая половина банки проскочила почти
незаметно, то вторую желудок уже просто отторгал.
Мила сунула нос в полупустую банку и басом сказала:
— Эй, ты! Тебя хотят убить! Берегись!
Судя по всему, майонез все-таки мешал появиться эху, и
нужного эффекта не получилось. Мила с отвращением принялась доедать остатки
продукта, время от времени пробуя звук. Она отправляла ложку майонеза в рот,
проглатывала ее, потом подносила банку к губам и страшным голосом говорила:
«Ха-а!» Наконец банка опустела окончательно.
Сыто рыгнув, Мила подняла глаза и увидела, что возле
таксофона толпятся люди, которые смотрят на нее с брезгливым интересом.
— Чего тебе? — нелюбезно спросила Мила, обращаясь
к толстячку в шапке-пирожке, который стоял ближе всех.
— Мне позвонить, трусливо пояснил тот.
— Вот же хамы! — возмутилась Мила. —
Обязательно надо звонить там, где я стою! Таксофонов — целый лес!
— Но работает только этот, — пятясь, пояснил
мужчина.
— Сначала я, — жестом остановила его Мила.
Она достала из кошелька телефонную карту и долго пыталась
скормить ее автомату. Наконец попала прямо в прорезь и с четвертой попытки
набрала номер редакции.
— Вас слушают! «Возраст женщины»! — донесся до нее
полный искусственной доброты голос Любочки.
— На! — сказала Мила, внезапно протягивая трубку
мужчине в «пирожке». — Позови к телефону Альберта Николаевича. Быстрее
закончим.
Тот послушно взял трубку и исполнил просьбу.
— Мне бы Альберта Николаевича, — взволнованно
пискнул он.
— Умница, — похвалила его Мила, вырывая трубку
обратно.
— Алло! — услышала она голос Алика Цимжанова.
Мила схватила банку и, поднеся ее к правой половине рта,
страшным голосом сказала:
— Это предупреждение! Тебя хотят убить!
— Кто это? — рассердился далекий Алик.
— Доброжелатель.
— Что вам надо?!
— За тобой охотится убийца в колготках на
голове, — замогильным тоном сообщила Мила. — Он хочет выстрелить в
тебя из пистолета! Будь осторожным. Найми телохранителя. Ты все понял?
Неожиданно для себя она икнула прямо в банку, и со стороны
показалось, что это всхлип или смех. Все в целом получилось довольно зловеще.
— Надо милицию позвать! — возмущенно сказала
какая-то тетка, увешанная пакетами. — Это ведь телефонная хулиганка!
— Да я наоборот! — обиделась Мила. — Я
предупредила хорошего человека!
— Угу, угу, — покивала головой тетка, показывая,
что нисколечко не поверила. — Такие вот звонят по разным учреждениям и
говорят, что там заложена бомба.
Оскорбленная до глубины души Мила отправилась к Ольге. Та
встретила ее страшным воплем:
— А-а! Вот она! Видали?
— Что значит — видали? — пробормотала Мила,
отставляя голову подальше, отчего у нее появился второй подбородок. — Чего
ты на меня кричишь?
— Я все утро обрывала телефон — тебя нет. Тогда я
позвонила частному детективу, которого мы вчера наняли. Он вскрыл балконную
дверь, и оказалось, что ты испарилась! Хотя он клялся, что утром ты была не в
состоянии не только ходить, но даже лежать по-человечески.
— Он судил по себе, — заметила Мила, нога об ногу
сковыривая туфли. — Как ты думаешь, я могу понравиться богатому мужчине?
— В настоящий момент? — уточнила Ольга.
— Ну да, именно в настоящий.
— Безусловно, если он лишен обоняния, имеет сильные
дефекты зрения и при этом раздавил свои очки.
— Боже! Боже! Что же тогда ему было от меня
нужно?! — воскликнула Мила, отправляясь на кухню с воздетыми вверх руками.
Ольга побежала за ней, спрашивая на ходу:
— Кому нужно? Что ты опять натворила?
— Я ездила к Орехову за деньгами, но он ни шиша мне не
дал! Сказал, что стреляли, конечно, в Алика, потому что я слишком ничтожное
создание, чтобы меня убивать.
— Сволочь, — с чувством произнесла Ольга,
судорожно щелкая зажигалкой.
— А потом на улице я встретила его нового инвестора. Он
повел меня пить кофе. — Мила пристально поглядела на Ольгу и спросила:
—Как ты думаешь, зачем?
— Возможно, он тебя просто пожалел, — предположила
та. — Вид у тебя, скажем прямо, не блестящий.
— Но он делал мне комплименты. Сбросил десяток лет,
обаял, дал визитную карточку…
— Н-да, — пробормотала Ольга, еще раз критически
оглядев пьяную сестру. — Тут и в самом деле что-то не то. Кстати, твой
Орехов — умный мужчина. Что, если он прав и стреляли все-таки в Алика? Его
тогда надо предупредить! Мы ведь с тобой думали об этом!
