— Это вы Лютикова? — спросила мадам надтреснутым
голосом. — Меня зовут Снежана. Я могу войти?
— Э-э… — озадаченно протянула Мила. — Конечно.
Пойдемте на кухню. Выпьем по чашечке кофе. Вы как?
— Очень хорошо.
— Сестра сказала мне, что вы жена Толика
Хлюпова, — осторожно забросила удочку Мила, не представляя, чего ждать от
странной гостьи.
— Сказать вернее, — неожиданно всхлипнула женщина
с накрахмаленным именем Снежана, — я его вдова.
Она достала из кармана носовой платок и несколько раз глухо
протрубила в него. Потом отняла платок от лица и пояснила:
— Толик умер сегодня рано утром.
Мучившаяся похмельем Мила почувствовала себя еще хуже, чем
минуту назад. Толик Хлюпов был ее единственной супружеской изменой. Однако они
давно расстались, Толик женился и сгинул навсегда. До сих пор Мила понятия не
имела, кого он осчастливил штампиком в паспорте.
— Сочувствую вам, — пробормотала Мила и тут же
спросила:
— А что с ним случилось? Катастрофа на дороге?
— Нет. — Снежана покачала головой, а ее волосы,
прилипшие к плащу, который она не пожелала снять, при этом даже не
пошевелились. — Он отравился.
Выпитая чашечка кофе в желудке у Милы заволновалась. Щеки
мгновенно покрылись легкой зеленью.
— Когда я приехала в больницу, — продолжала
плачущим голосом белокурая вдова, — он уже испускал последние вздохи.
— Простите, я что-то никак…
— Сейчас все поймете. Перед тем как его глаза навсегда
закрылись, он изо всех сил схватил меня за руку, — Снежана показала, какой
это сделал, вцепившись похолодевшей Миле в запястье, — и прохрипел:
— «Вопрос жизни и смерти. Срочно найди Милу Лютикову и
скажи ей…»
— Меня? — ахнула Мила.
Ольга, которая стояла на пороге кухни, округлив рот и глаза,
схватилась за горло.
— Я знала про вас с ним, — скорбно сообщила
вдова. — Толик мне все рассказал. Для меня не было неожиданностью услышать
ваше имя из его мертвеющих уст!
— Так что просил сказать мне Толик?
Мила думала, что услышит что-нибудь душераздирающее или хотя
бы душещипательное. Однако Снежана ее форменным образом ошарашила:
— По правде говоря, нечто ужасно странное. Видите ли,
он не успел закончить фразу. — Она снова полезла за платком и, опустив в
него лицо, помусолила свой нос, размазав попутно и тушь, и помаду.
— Странное? — нетерпеливо переспросила Мила.
— Он прохрипел: «Скажи ей, чтобы она выбросила
мексиканскую…»
— Что — мексиканскую? — вытаращила глаза Мила.
— Не знаю. Толик не успел договорить.
Женщины молча уставились друг на друга.
— Может быть, у него был бред? — высказала
предположение Мила.
— Ни-ни! — запротестовала вдова. — Он был в
сознании и отлично все понимал.
— Но у меня нет ничего мексиканского! —
растопырила руки Мила.
— Может быть, он имел в виду шляпу? — робко
спросила Снежана. — У вас есть дома мексиканская шляпа?
— Есть широкополая шляпа с завязочками. Может, она и
мексиканская. Только почему я должна ее выбрасывать?
— Я не знаю, — промямлила Снежана. — Сказать
по правде, я надеялась, что вам его слова о чем-то скажут…
Однако Миле его слова ни о чем не говорили.
— Извините, но больше мне нечего вам сказать. —
Свежеиспеченная вдова поднялась на ноги и двинулась в коридор; — Я сделала
так, как велел Толик. И больше я вам ничем помочь не могу.
Когда за ней захлопнулась дверь, Ольга растерзала обертку на
новой пачке сигарет и, затянувшись, выпустила дым в потолок, высоко закинув
голову.
— Ну и дела! — протянула она. — Милка — ты
самый настоящий магнит, притягивающий всякие глупости.
Мила ее не слушала. Она продолжала ломать голову над
последними словами умирающего. Подумать только! Бывший любовник перед смертью
просит передать ей сообщение: «Выброси мексиканскую…» Для него это было важно,
раз он потребовал от жены найти Милу срочно и всенепременно.
— Ну, и что скажешь? — спросила она окутанную
клубами дыма Ольгу. — Полагаешь, это серьезно?
— Давай допустим, что серьезно. Тебе приходит
что-нибудь в голову по поводу прилагательного «мексиканская»? Ну, быстренько,
навскидку!
— Мексиканская кухня, мексиканская прерия, мексиканская
гитара, мексиканская фазенда…
— Гитара испанская, а фазенда бразильская, — тут
же поправила ее Ольга.
— А больше я ничего не знаю.
— Давай посмотрим по словарю, — предложила Ольга.
Она притащила «Советский энциклопедический словарь»
восемьдесят четвертого года выпуска и принялась его листать. В словаре, кроме
непосредственно Мексики, обнаружились еще Мексиканское нагорье, Мексиканский
университет и мексиканская революция. А на десерт Мексиканская Коммунистическая
партия. Сестры были откровенно разочарованы.
— Придумай что-нибудь еще! — потребовала Ольга.
— Все равно, что бы я ни придумала, этого нет у меня
дома! И я не могу это выбросить. Не могу выполнить последнюю волю умирающего!
Глава 8
«Мексиканская» загадка была разгадана в тот же день, как
только Мила возвратилась домой. Она сразу поняла, что на кухне побывал кто-то
посторонний. Все здесь было замусорено, а вещи лежали не на своих местах. На
столе, прижатая солонкой, обнаружилась записка следующего содержания.
«Дорогая Милочка. Поругался с женой и не знал, куда пойти.
Вспомнил, что у меня остались ключи от твоей квартиры, где когда-то мы были так
счастливы вдвоем. Явился поздно, но тебя, увы, не застал. Позвони мне! Извини,
что покусился на твои продовольственные запасы — выпил пакет молока и поджарил
„мексиканскую смесь“, которую нашел в морозилке. Навсегда твой Толик Хлюпов».
«Мексиканская смесь»! — возликовала Мила. — Вот
что имел в виду умирающий Толик!" Впрочем, следующая мысль мгновенно
остудила ее радость. Толик скончался в больнице от отравления. Перед смертью
велел срочно найти Милу и передать ей, чтобы она выбросила «мексиканскую».
Вероятно, он имел в виду смесь. Сказал, это вопрос жизни и смерти. Неужели он
отравился этим самым продуктом? Здесь, у нее в доме?!
Поскольку сковорода была пуста, Мила залезла в холодильник
и, как и предполагала, обнаружила там мисочку, в которую Толик аккуратно сгреб
остатки рокового ужина. Опасливо понюхав ее содержимое и не обнаружив ничего
особенного, Мила все-таки решила не рисковать. Она положила предполагаемую
отраву в пакет, завязала его тугим узелком и тщательно вымыла руки. После этого
принялась названивать своей самой близкой подруге Татьяне Капельниковой,
которая работала медсестрой в одной из городских больниц.
