— Ты еще не знаешь, чем у тебя закончится с
Николаем, — резонно заметила Мила.
— С Николаем я никогда не разведусь! — горячо
заявила Ольга. — Четвертый муж — все равно что поздний ребенок.
— Я вставлю эту сентенцию в свой очередной рассказ. Все
тетки просто умрут от восторга.
— Давай хряпнем по рюмочке для храбрости, — предложила
Ольга и достала какую-то пузатую маленькую бутылку.
— Если я напьюсь, меня можно будет брать голыми руками.
Ты же знаешь, до чего я пьяная беззащитная.
— Ты и трезвая беззащитная. — Ольга принялась пить
одна.
На пороге кухне появился Николай. Опершись о косяк, он
скрестил руки на груди и заметил:
— Если я не ошибаюсь, наша Мила не так давно посещала
спортивную секцию, где ее учили приемам самообороны.
— Ты что, подслушивал? — возмутилась Ольга.
— Да нет, просто до меня долетела твоя последняя фраза
по поводу беззащитности.
— Инструктор, когда увидел Милку в трико, сразу
растерял все свои навыки, — хихикнула Ольга.
— Надо отдать ему должное, он не взял с меня
денег, — пробормотала та. — Даже за ущерб.
— Что же за ущерб ты ему нанесла? — лениво
поинтересовался Николай.
— Сломала ему руку.
— Ого!
— Он уронил меня на мат. А я терпеть не могу
заигрываний. В общем, получилось недопонимание.
— Как ты думаешь, Николай, — рисуясь, спросила
слегка захмелевшая Ольга. — Сколько стоит нанять телохранителя?
— Твой папа потянет, — шевельнул бровью тот.
— Слышь, — толкнула Ольга сестрицу в бок. —
Наш папа потянет.
— Николай! — Мила твердо посмотрела на Ольгиного
мужа. — Не мог бы ты на некоторое время испариться?
Николай фыркнул и удалился, шаркая тапочками.
— Боже мой, какой противный тип! — воскликнула
Мила.
— Как ты можешь писать свои карамельные рассказы и до
такой степени презирать мужчин?
— А что, прикажешь ими восхищаться?
— У тебя ведь двадцатилетний сын! — всплеснула
руками Ольга.
— Это святое. Надеюсь, он будет не таким козлом, как
все остальные.
— Итак, что ты решила? Попросишь у папы денег на
телохранителя?
— Смеешься ты, что ли? Можешь себе представить, что
начнется? Папа побежит к маме, мама упадет в обморок. Тут же последует серия
телефонных переговоров с друзьями и знакомыми. Забурлит вея Москва, меня
посадят под замок, и я неизвестно на какой срок лишусь свободы.
— Может быть, это все же лучше, чем быть пристреленной?
— Пожалуй, я забаррикадируюсь в собственной квартире.
Там мне всегда найдется дело. Почитаю книжки, послушаю музыку. Пока все не
прояснится.
— А кто будет все это прояснять? — привязалась
Ольга. И тут же высказала свежую идею:
— Надо нанять частного детектива.
— Не думаю, что в настоящий момент у меня хватит
средств и на частного детектива.
— Ну, ты даешь! — открыла рот Ольга. Сигарета
выпала у нее изо рта и запрыгала по линолеуму. — Имея такого мужа, как
Орехов… — Она догнала ее тапочкой и безжалостно придавила.
— Мы не живем вместе уже несколько месяцев, —
напомнила Мила. — Мы в состоянии развода.
— Ну и что! Вы же все еще не развелись. И ему не может
быть безразлична твоя судьба. Ведь ты мать его единственного сына!
— Ты рассуждаешь как дура.
— Но Орехов никогда не казался мне корыстным!
— Он бескорыстен. Если небо над его головой безоблачно.
Если же у него что-то не ладится, он захлопнет передо мной дверь.
— А как у него сейчас? Безоблачно?
— Да не знаю я. С тех пор, как он услал Лешку в Берлин,
мы почти не общались. Так, постольку-поскольку.
— Хорошо, давай напряженно думать, — предложила
Ольга. — Может быть, нам удастся без милиции и частного детектива
выяснить, почему в тебя стреляли. В первую очередь необходимо отыскать мотив.
Кто стрелял — это дело десятое. Может быть, ничего не имеющий лично против тебя
исполнитель. А вот кто заказал? Кому выгодно?
— Никому, — тотчас же ответила Мила. —
Думаешь, я не задала себе сразу же этот вопрос? Я на секундочку представила,
что обратилась в милицию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что
заинтересует следователей в первую очередь. С кем я путаюсь — раз, и кому
материально может быть выгодна моя смерть — два.
— Ну, — сказала Ольга. — А теперь отвечай на
оба вопроса. Хотя я и сама могу ответить. Путаешься ты с Гуркиным, который
моложе тебя на десять лет. Но зачем ему тебя убивать — непонятно. Он аспирант,
интеллигент, материально в твоей смерти не заинтересован.
Чтобы сестра не заметила, как она краснеет, Мила подперла
щеки руками. О ее подлинных отношениях с Андреем Гуркиным не знал никто, и
Ольга в том числе. Молодой, статный, жутко умный, но плохо обеспеченный Гуркин
был нанят Милой на службу — за полторы тысячи рублей в месяц он изображал на
людях ее любовника. Гуркин сопровождал Милу в театры, рестораны, на
мероприятия, устраиваемые родственниками и друзьями. Кроме того, для
правдоподобия, раз в неделю он приходил к ней домой и проводил здесь полдня,
читая газеты в маленькой комнате. В настоящее время Гуркин учился в
университетской аспирантуре и искренне считал, что нашел потрясающий способ
подработать. Милу он просто боготворил и не уставал благословлять тот час,
когда они повстречались.
«Да, уж кому-кому, а Гуркину моя смерть точно невыгодна», —
подумала Мила.
После разъезда с Ильей Ореховым и в ожидании предстоящего
развода Мила чувствовала себя ранимой и незащищенной. Усугублялось это тем, что
Орехов нашел ей потрясающую замену. Он появлялся на людях с очаровательной
девицей. У нее были ноги такой фантастической длины, будто бы их нарисовали на
студии «Союзмультфильм» и присобачили к живому человеку. Милу все это, конечно,
задевало. Чтобы не ударить в грязь лицом, она и прикормила Гуркина. Он мог бы
смело посрамить теорию ее сестры Ольги о том, что стоящие мозги не обитают в
красивом теле. Лицо у него, правда, было умеренно приятным, но все остальное —
просто как на заказ.
— Со вторым вопросом полный пролет, — продолжала
между тем Ольга. — Из материальных ценностей у тебя — только квартира.
Если, конечно, ты от меня ничего не скрываешь.
— Не скрываю, — уверила ее Мила. — Продолжай.
— Квартира по наследству перейдет к сыну. Сына мы
оставим в стороне. Алименты Орехов после развода тебе платить не будет, так
что… Слушай! — внезапно оживилась она. — А может, Орехов боится, что
ты при разводе оттяпаешь у него часть собственности?
