Когда Мила думала о судьбе Ольги, у нее внутри все леденело.
В подсознании постоянно крутилась мыслишка о том, что похищение как-то связано
с покушениями на нее саму, Но как? Она до сих пор не находила в этих покушениях
рационального зерна, не могла понять, кому и почему стала помехой? В последнее
время у нее вообще стала появляться мысль, что все как-то само собой утряслось
— ведь попыток убить ее больше не было. И вот теперь нападение на Ольгу,
которое вообще спутало все карты. «Почему меня хотели убить, а Ольгу
похитили? — размышляла, Мила. — Почему Ольга им нужна живая, а я была
нужна только мертвая?» На эту загадку не было ответа. Размышляя таким образом,
Мила впала в прострацию. Она сидела на кровати, так и не удосужившись сменить
пижаму на что-нибудь более цивильное.
Николай тем временем побывал на кухне, допил там кофе, доел
бутерброды и снова появился в комнате. Сытость никак не повлияла на его
плаксивое настроение. Он снова начал нудить, чем страшно Милу разозлил.
Впрочем, она ни разу его не одернула, изо всех сил заставляя себя уважать его
чувства.
— Мила! — позвал Николай после того, как она
связалась с родителями и сбивчиво поинтересовалась, не звонил ли кто рано утром.
Никто не звонил, и она потерянно уронила лицо в ладони. — Мила! —
повторил Николай.
— Чего? — сквозь пальцы отозвалась она.
— Мила, мне страшно, — шепотом сказал тот. —
У меня нехорошее предчувствие. И. даже руки дрожат, погляди.
Мила посмотрела, как дрожат его руки, но говорить ничего не
стала. Ей бы самой впору пасть кому-нибудь на грудь. Николай для этих целей
явно не годился, его надо утешать, как ребёнка. Он ныл, скулил, стенал и в
конце концов оказался-таки у Милы в объятиях. Потом как-то так получилось, что
в объятиях оказалась она у него.
Только почувствовав во рту знакомый запах зубной пасты. Мила
поняла, что события разворачиваются как-то не так, как надо. Она замычала и изо
всех сил отпихнула от себя Николая. Как ни странно, это не произвело на него
никакого впечатления. Из рук он ее не выпустил, напротив, еще теснее прижал к
себе, так сильно, что Мила в кои-то веки почувствовала себя тощей и хрупкой. «У
меня будет деформация позвоночника! — в панике подумала, она. — Один
диск сместится, после чего начнет развиваться патология. Я останусь инвалидом!»
Взбрыкнув еще раз, Мила поняла, что подлый Николай вовсе не ищет утешения, а
самым наглым образом пользуется ее беспомощностью.
Тогда она пошла на хитрость: сначала расслабилась, как будто
сдалась, а потом несильно укусила гада-свояка за язык. Он, как и планировалось,
невольно отпрянул, довольно громко взвизгнув при этом. Пытаясь отдышаться, Мила
в бешенстве смотрела на него. Николай закрыл рот двумя руками и подпрыгивал на
кровати, как ребенок, пробующий упругость матраса.
— Ты! — воскликнула Мила, вскочив на ноги, и,
схватив подушку, в сердцах огрела его по голове. — Гадкий, низкий,
похотливый павиан! Твою жену, может быть, в этот момент режут на кусочки!
— А что я могу сделать? — довольно злобно ответил
Николай, вырвав у нее подушку и промокнув наволочкой капельку крови,
выступившую на губе. — Если я обращусь в милицию, ее убьют. А так, может,
нет. Остается ждать и верить. Я надеялся, мы скрасим друг другу трудное
ожидание.
— У меня просто нет слов, — сказала Мила и
обессиленно откинулась назад, упав на кровать. Матрац подбросил ее вверх, но
расслабиться ей не удалось. — Николай снова оказался тут как тут и
возобновил свои приставания.
— Послушай, — держа ее за руки, выдохнул
он. — Неужели у тебя нет потребности сбросить стресс? Мы могли бы отлично
утешить друг друга!
— Я все расскажу Ольге, когда она вернется!
— А я расскажу свою версию, — неприятно
ухмыльнулся он, снова дохнув на нее мятой. Вероятно, его слюнные железы
вырабатывали ментол. — После того, как ты напала на меня в ресторане,
Ольга поверит мне, а тебе не поверит!
В его голосе заранее звучали победные нотки. Мила в тайне
согласилась с тем, что он прав.
— Я с самого начала поняла, что ты крыса. — Она
согнула коленку и изо всех сил ударила туда, куда положено бить женщинам в
таких случаях.
На этот раз Николай заорал на всю вселенную, словно раненый
осел. Мила была уверена, что его слышно не только на лестничной площадке, но и
на улице. Сейчас прибежит Листопадов и ворвется с вопросами. Безо всякого
сожаления глядя на свернувшегося клубочком Николая, она пошла в коридор, ожидая
звонков и нетерпеливого стука в дверь.
Однако ничего подобного не произошло. Листопадов или не
слышал воплей, доносящихся из подведомственной ему квартиры, или временно
покинул свой пост. «Вот был бы удар по его профессиональной чести, — не
без ехидства подумала Мила, — если бы меня пристукнули, а он в самый
ответственный момент сидел бы в туалете».
Несолоно хлебавши она возвратилась в комнату и сказала
краснощекому после пережитого Николаю:
— Немедленно выметайся из моей квартиры и возвращайся
домой. Не вздумай улизнуть, сиди и жди телефонного звонка. И никакой
самодеятельности — инициатива будет исходить только от меня.
— Ты чокнутая, — процедил Николай, хватая свой
свитер. — Нормальная женщина на твоем месте…
— Покончила бы с твоей потенцией раз и навсегда, —
отрезала Мила. — Убирайся! Считаю до десяти.
Она еще не добралась до трех, а тот уже вылетел на
лестничную площадку и загремел вниз по лестнице.
Мила остановилась на пороге. Дождавшись, пока внизу хлопнула
дверь, она негромко позвала, задрав голову:
— Эй!
Никто не откликнулся. Замирая от недоброго предчувствия,
Мила на цыпочках взбежала по лестнице вверх, ожидая увидеть буквально что
угодно. Но наверху никого не было. «Куда же подевался мой верный страж? —
забеспокоилась она, — Может быть, Глубоководный дал команду снять с меня
наблюдение? И он просто-напросто ушел домой и лег спать? Нет-нет, — тут же
одернула она себя. — Листопадов хороший мужик, он бы меня предупредил!»
Запершись на все замки, часа два она занималась
накопившимися домашними делами, пытаясь выбросить из головы страхи по поводу
Ольги. У нее ничего не получалось. От волнения за жизнь сестры ее начало
тошнить. Она решила, что ждет еще два часа, а потом берет Николая под мышку и
едет в милицию. Появится хоть какой-то шанс на ее спасение.
И Листопадов тоже. Вот куда он подевался? В конце концов
Мила не выдержала и набрала номер телефона Константина. Приятный голос сообщил,
что в настоящий момент абонент недоступен. Ясное дело: когда он нужен позарез,
его не достать.
Едва определенные ею самой два часа прошли, Мила двинулась к
телефону с твердым намерением звонить Николаю, чтобы активизировать его для
решительных действий. Но, как только она подняла трубку, ожил дверной звонок.
От неожиданности Мила подпрыгнула и уронила трубку обратно. «Наверное, это
Листопадов», — подумала она. Когда она распахивала дверь, налицо ее было
написано оживление. Однако оно тут же испарилось, когда Мила увидела, кто стоит
на пороге.
