Пошарив в вазе, стоявшей по левую руку, Мила обнаружила, что
она не полая и внутри есть лишь маленькое углубление. Там лежал длинный толстый
ключ с замысловатыми бороздками.
— Конечно, я не Буратино, — шепнула она
Трезору, — но эта дверь может привести меня в волшебную страну, где убийца
наконец появится перед всем миром без черных колготок на лице.
Замок открылся совершенно бесшумно. Мила шагнула в темноту,
которая пахла чем-то незнакомым, странным и пугающим. В помещении было довольно
влажно. Трезор забил всеми четырьмя лапами, словно бежал по воздуху, и Миле
пришлось спешно опустить его на пол.
— Стоять! — приказала она, но собака, конечно же,
не послушалась и унеслась в неизвестном направлении. Через секунду послышался
грохот, как будто бы кто-то опрокинул корыто.
— Трезор, сволочь! — тихо взвыла Мила.
Пес услышал призыв и с радостью понесся на зов. Мила едва
успела подхватить его, когда он прыгнул. Он висел у нее в руках, отчаянно
молотил хвостом по воздуху и поскуливал.
— Учти, я тебя целовать не буду! — предупредила
она, делая зверское лицо.
В ответ на это заявление Трезор мотнул головой и звонко
тявкнул. Потом еще раз.
— Ах ты, поганец! — обозвала его Мила и брезгливо
чмокнула в нос. Трезор радостно лизнул ее языком, намочив половину лица.
— О-о! Боже мой! Прекрати эти нежности! Лучше скажи, где
тут свет?
Мила принялась осторожно шарить ладонью по стене возле
двери. Через минуту-другую усилия ее увенчались успехом: прямо над головой
вспыхнула одинокая тусклая лампочка, болтавшаяся на черном шнуре. Тотчас же
взору непрошеной гостьи открылась ожидаемая картина. Здесь действительно
налаживали какое-то производство. Вся центральная часть помещения была занята
чем-то вроде конвейера, по обеим сторонам которого высились механизмы,
назначение которых вряд ли мог разгадать человек непосвященный. Такой,
например, как Мила.
«Надо все осмотреть и обнюхать, — подумала она. —
Может быть, в щелях застряли крупинки порошка, который можно сдать на анализ?»
Ей нужны были доказательства преступной деятельности Орехова. Она уже почти не
сомневалась в том, что он каким-то образом замешан в криминальных делах.
Правда, в то, что именно Орехов хотел ее убить, Миле абсолютно не верилось. По
крайней мере, в душе.
Высокая стеклянная колба сразу же привлекла к себе ее
внимание. И — о чудо! На дне и на стенках колбы сохранились остатки того, что в
ней хранилось или перерабатывалось. Мила влезла на неподвижную ленту конвейера
и засунула внутрь руку. Через некоторое время на ее ладони оказалась приличная
горка продукта подпольного производства. Продукт этот представлял собой довольно
большие крупинки неизвестного вещества. Оно было темно-серого цвета и имело
странный запах, который так обеспокоил Милу в самом начале.
Покопавшись в сумочке, Мила раскопала там маленькую
коробочку с заменителем сахара, которую не так давно купила в момент очередного
страстного порыва похудеть, да и забыла выложить. Вытряхнув ее содержимое прямо
себе под ноги, она принялась аккуратно ссыпать в опустевшую емкость свою
находку. Подскочивший Трезор с жадностью слизывал с пола посыпавшееся ему на
голову лакомство.
— Господи, вот же балда, а не собака!
И тут она услышала поблизости голоса. Голос Ларисы и
какого-то мужчины. Самое ужасное, что они приближались. Мила метнулась к двери
и быстро погасила свет. Потом в два прыжка достигла штабеля пустых коробок,
сваленных у стены, и спряталась за ними.
— Дверь открыта! — воскликнул мужчина. — Я же
говорил: что-то не в порядке!
Снова вспыхнул только что выключенный свет, и Трезор белым
клубком подкатился под ноги вошедшим.
— Да это просто собака! — с облегчением воскликнула
Лариса.
— Конечно. Она сама слазила за ключом и повернула его в
замочной скважине. Ну, признавайся, Лариса, зачем ты здесь шарила?
Мила нашла щелку между коробками и увидела наконец
загадочного Лушкина. Это был мужчина среднего роста с широкоскулым плоским
лицом ярко-розового цвета. Мила мгновенно вспомнила, что, как и Дивоярова,
видела его на мальчишнике незадолго до исчезновения Егорова. Еще тогда она
решила, что он похож на поросенка, тем более что в пользу такого сравнения
говорили и маленькие круглые глазки под короткими бровями. Сейчас он выглядел
весьма странно: на нем был синий спортивный костюм и красный шейный платок,
завязанный на манер пионерского галстука.
Повертевшись возле вошедших, идиотский Трезор решил
вернуться к Миле и понежничать с ней. Услышав, как он возится за коробками,
Лариса поспешно сказала:
— Ладно, Антон, надеюсь, ты не станешь поднимать шум.
Это действительно я открыла дверь.
— Зачем?
— Мне нужно было поплакать. Я была уверена, что Илья
развлекается тут с этой…
— Лариса, какая «эта»? У нас производственное
совещание. Здесь Дивояров, Володя Мешков, другие люди, и никакой «этой»! Кроме
того, зачем плакать в таком огромном помещении?
Мила, встав на четвереньки за коробками, безостановочно
целовала Трезора в нос. Подлая собака виляла хвостом и не уходила.
— Ну… Как тебе объяснить, чтобы ты понял? Я хотела
дождаться ночи, а потом застукать Илью прямо в постели.
— Хорошо, пойдем, убедишься, что ни одной женщины в
доме нет. Надеюсь, тебя это успокоит.
— Не думаю, что Илья будет рад меня сейчас
увидеть, — с некоторым сомнением в голосе предположила Лариса.
«Какая низкая у человека самооценка при таких-то
ногах! — подумала Мила, вытирая губы тыльной стороной руки, — Будь у
меня такая стать, я бы просто вошла, скинула плащ движением плеча и подождала,
пока Орехов начнет свои объяснения! Почему он — тут, а я в Москве!»
— Пойдем-пойдем, — подтолкнул Ларису свинообразный
Антон. — Ключ где?
Ключ лежал у Милы в кармане.
— Ах, подожди запирать, здесь же Трезор! — быстро
нашлась Лариса.
Услыхав свое имя, любвеобильная тварь ринулась было на
голос, но Мила схватила ее поперек туловища и одной рукой принялась исступленно
чесать брюхо.
Трезор повалился на бок, потом на спину и стал трясти
ногами, показывая, что балдеет.
— Но ключ-то где? — не сдавался Лушкин.
Они вышли на улицу, продолжая препираться. Мила сгребла
Трезора в охапку и, держа его на руках, понеслась вслед за ними к выходу.
Дождавшись, пока те удалятся на приличное расстояние, она выскользнула на
улицу, бросила ключ в вазу, выпустила собаку и короткими перебежками помчалась
к жилому дому. Здесь ей удалось быстро обнаружить окно, за которым и проходило
упомянутое производственное совещание.
Было плохо слышно, о чем говорят, но Мила встала так, чтобы
без помех следить за происходящим и все, что она не расслышала, домысливать,
читая по губам.
