Трезор никак не стряхивался.
— Эй вы, потише, пожалуйста, все-таки я машину
веду! — предостерег шофер. — А лучше поцелуйте его, чтобы он
успокоился.
— Больше не стану! — уперлась Мила. — Весь
вечер я ублажала эту гадость.
Трезор, впрочем, не настаивал. Он свернулся калачиком,
положив голову на лапы, но при этом продолжал преданно смотреть вверх.
— Сначала завезите меня, — скомандовала Лариса.
Она была раздосадована бессмысленной поездкой и сердилась на
Милу, не понимая уже, как попала к ней в союзницы.
Трезор, когда его попытались вытащить из машины, поднял
такой визг, что шофер заткнул уши. Пес извивался, не желая расставаться с
полюбившейся ему женщиной. Кончилось все тем, что он несильно цапнул Ларису за
запястье.
— Вам придется забрать Трезорку с собой! — скорбно
сообщила та, разводя руками.
— Вы же видели: у меня дома огромная Муха! —
уперлась Мила.
— Чего? — не удержался и встрял шофер. —
Огромная муха? Это зачем она вам?
— Она съест Трезора на раз. — Мила не обратила на
него внимания.
— Вы преувеличиваете, — отмахнулась Лариса. —
Муха — интеллигентное существо и никогда не позарится на того, кто меньше ее.
— У вас дома есть муха размером больше, чем эта
собака? — сиплым голосом спросил шофер и обратился к Ларисе:
— И вы ее видели своими глазами?
— Конечно, видела! — отмахнулась та. — Когда
мы уезжали, она лежала в коридоре на полу, положив голову на лапы.
— Голову на лапы… — пробормотал шофер. — Такая
тяжелая, что уже и не летает, вероятно… Она африканская, что ли?
— Немецкая, немецкая, отстаньте вы наконец! —
рассердилась Мила. — Если вы такой любитель зооуголка, возьмите себе
болонку.
— Не, — пробормотал шофер. — У меня дома
кошка. Обыкновенная. Маленькая. Не селекционная. Такая… просто кошка. Кроме
того, я живу один, и с собакой гулять будет некому, пока я на работе.
— Ну, хорошо, — внезапно смирилась Мила. — Я
оставлю на ночь эту собаку. Но утром хотелось бы от нее избавиться навсегда,
— Я вам обязательно позвоню, — обрадовалась
Лариса. — Во сколько вы поднимаетесь?
— Чтобы отдать Трезора, я встану в любой час.
За время пути до дома Милы Трезор обслюнявил ей туфли и
разорвал когтями колготки.
— Ненавижу, когда шумят, царапаются и
облизывают, — процедила Мила сквозь зубы.
— Вероятно, поэтому вы и переключились на
насекомых, — весело заметил шофер, чтобы поддержать разговор.
Мила посмотрела на него искоса и ничего не ответила. Перед
дверью в свою квартиру она взяла Трезора на руки, но он мгновенно соскочил
вниз. Муха забегала и залаяла с той стороны.
— Гулять! — открыв дверь, сразу же сказала Мила,
чтобы предотвратить собачье кровопролитие.
Обе псины мгновенно сорвались с места и, что называется,
плечом к плечу помчались вниз по лестнице.
— Вы сделаете все очень быстро и очень
культурно, — вслед им сказала Мила, ковыляя по ступенькам. — Я чертовски
устала, и у меня нет сил ждать, пока вы разомнете лапы. Только туалет — и сразу
назад.
Трезор и Муха на удивление быстро подружились и вбежали
обратно в подъезд вместе, словно пара гнедых.
— Слава богу, лая не будет, — вздохнула Мила,
насыпая корм в две миски — маленькую для Трезора и намного больше для
Мухи. — Можно лечь спать и забыться.
Всю ночь в голове ее мелькали обрывки событий, произошедших
накануне, кроме того, ее то и дело будил Трезор, который упорно лез в постель и
скреб «рукой» одеяло. Кончилось все тем, что Мила заперла, его на кухне и все
равно поднялась наутро с больной головой.
Первым делом следовало выгулять собак, потому что скулеж
стоял такой, словно псин продержали взаперти неделю. Мила плеснула в глаза
горсточку ледяной воды, оделась — все кое-как — и подошла к двери. Дверь не
открывалась. Что-то мешало с той стороны. Замирая, Мила поглядела в глазок и
увидела ноги в мужских ботинках, лежащие на площадке. Судя по всему, это был
еще один труп.
— Мамочка-а-а! — закричала Мила, закрыв лицо
руками.
Собаки залаяли. Мужские ноги, хотя Мила этого и не видела,
мгновенно согнулись в коленях, подобрались, и их обладатель, надавив плечом на
дверь, ввалился в квартиру. Это был Константин Глубоков собственной персоной.
Волосы у него оказались встрепаны точно так же, как у Милы. Создалось
впечатление, что они специально устроили на голове беспорядок, чтобы повеселить
друг друга.
— Где вы были? — схватив Милу за грудки, с
надрывом спросил Константин. Взъерошенный, взволнованный, он выглядел еще красивее,
чем раньше, хотя куда уж красивее. Мила просто и не знала. Страх разом схлынул
с нее, и она, топнув ногой, закричала:
— Я была у мужа в деревне Горелово, а вот вы зачем под
дверь легли?! Вы меня так напугали!
Константин тоже повысил голос:
— Это вы меня напугали! И я не лежал под дверью, а
сидел, прислонившись к двери спиной. Я ждал вас. Вечером вы были дома, а потом
— бац! — и исчезли! Вас никто не охраняет, что я должен был подумать?
— Послушайте, вы завтракали? — перешла на более
мирный тон Мила, внезапно успокаиваясь.
— Нет, а что?
— Не могли бы вы, пока я погуляю с собаками, сварить
хороший черный кофе? У меня к вам есть разговор. Важный.
Константин согласился и, скинув ботинки и куртку, отправился
на кухню. В самый центр кухонного стола Мила загодя поставила коробочку с
гранулами, привезенными из деревни Горелово. Она в любом случае собиралась
обратиться к братьям Глубоковым с просьбой проверить, что за вещество ей
удалось обнаружить. Ведь у них есть доступ в лабораторию дедушки-академика!
Может быть, очень быстро выяснится, что это и есть тот самый наркотик, который
братья называют «невидимкой»? Сама Мила была в этом уверена на девяносто девять
и девять десятых процента.
Возвратившись со двора, она потянула носом воздух,
предвкушая первый глоточек горячего кофе, который так восхитительно пах на всю
квартиру. Константин сидел верхом на табуретке и держался двумя руками за
бортик. Волосы он кое-как пригладил, но выражение лица у по-прежнему было
странным. Плюс ко всему прочему у него разрумянились щеки и уши. Сейчас он
здорово походил на подростка, вошедшего в теплый дом после лыжного пробега.
— Ну? — спросил он. — Что за разговор вы
запланировали? Чувствую, вы влезли во что-то опасное! У вас на лице написана
склонность к авантюрам. Так где вы были на самом деле?
— Я же вам объяснила: я ездила к мужу. В деревне
Горелово он со своими партнерами организовал новое производство. Ездила я туда
тайно и на глаза никому не показывалась. У них там есть цех. Я проникла туда
ночью, — Мила подвинула к себе чашечку с кофе, — и вот что я там
обнаружила…
