— Пока! — крикнула она. — Веселого тебе
вечера!
Мила давно обратила внимание, что ее сестрица в состоянии
накаркать что угодно. Не прошло и пяти минут после того, как за Гуркиным
закрылась дверь, как началось веселье: в подъезде раздался шум отчаянной драки,
мужские крики и топот ног, сопровождаемый отборными ругательствами.
— Не ходи туда! — заволновалась Ольга, схватив
Николая за рукав, как будто он сделал попытку подняться. На самом деле такую
попытку предприняла Мила. После пары минут внезапно установившейся тишины она
проследовала в коридор и припала к глазку.
На лестничной площадке стоял взмыленный Вихров с рукой, вытянутой
в сторону звонка. Мила упредила его, распахнув дверь на полную катушку.
— А мы вас ждем! — сказала она оживленно. —
Знаете, кто на лестнице шумел?
— Еще бы ему не знать! — встрял Борис, появившийся
сверху. — Следователь Вихров вместе с сотрудниками правоохранительных
органов только что совершил задержание преступника Андрея Гуркина, взяв его с
поличным при передаче ему наркотиков.
— В моем подъезде? — глупо переспросила
Мила. — Преступник Гуркин? О чем вообще вы говорите?
— Можно войти? — вместо ответа спросил Вихров и
шагнул внутрь, заставив Милу посторониться.
В этот момент в квартире зазвонил телефон, и Мила, стоявшая
поблизости от аппарата, сразу же схватила трубку.
— Милочка? Это Илья, — сказал Орехов скучным
голосом. — Это ты натравила Ларису на Леночку Егорову? Знаешь, что они
устроили у меня дома?
— Не знаю и знать не хочу! — честно ответила Мила.
— А я хочу, чтобы ты знала! — уперся Илья.
— Слушай, мне некогда, у меня тут следователь
прокуратуры.
— По поводу Татьяны?
— Нет, другой. Этот охотится за наркодельцами.
— Но при чем здесь ты?
— Орехов, ты или свинья, или склеротик! —
рассвирепела Мила. — Я тебе сто раз объясняла: меня хотят убить. Так что
пока, пишите письма!
Она швырнула трубку на место и широким жестом показала
Вихрову, куда идти. Борис потопал следом.
— Гуркина арестовали! — врываясь впереди них на
кухню, сообщила Мила родственникам. — Знакомьтесь: следователь прокуратуры
Вихров. Он говорит, будто бы именно Гуркин во всем виноват!
У Бориса Глубокова между тем зазвонил сотовый телефон. Он
убежал разговаривать в комнату. Однако буквально через минуту ворвался обратно
и возбужденно закричал, обращаясь ко всем сразу:
— Люди! «Невидимка» найден!
— Где?! — хором спросили Мила и Ольга.
— Это та самая половинка таблетки, которую мне дала
Людмила. Это невидимка"! Мне только что сообщили из лаборатории. Все
точно, никаких сомнений!
— Что за половинка таблетки? — строго спросил
Вихров, и Борис, а за ним и Мила с Ольгой повернули головы и в упор посмотрели
на Николая.
— Половина таблетки из того пузырька, который мой муж
прячет в старом шкафу с одеждой, — четко выговорила Ольга, не отводя от
него пристального взгляда.
Тот буквально на глазах начал сереть.
— Подождите, а Гуркин? — внезапно вспомнила
Мила. — Неужели эти два типа — Гуркин и Николай — связаны между собой? Или
Гуркин втянул его в это дело, уже когда познакомился с моей семьей?
— Никто меня не втягивал! — внезапно разъярился
Николай. На его прилизанных волосах даже появился хохолок, призванный, по всей
видимости, демонстрировать отвагу. — Я этот пузырек нашел у Милки в
квартире.
Ольга опасно засопела, поэтому Мила поспешила вмешаться:
— Когда это ты был у меня в квартире один?!
— Не один, а с тобой, — возразил тот.
Ольга засопела еще стремительнее.
— Со мной?! Да ты…
— Когда Ольгу украли, — поспешно добавил
Николай. — Помнишь, как мне было плохо?
От его наглости у Милы даже челюсти свело. Однако раскрывать
до конца позорное поведение Николая в тот день у нее не было никакого желания.
Поэтому она всего лишь переспросила:
— Ну и?
— У меня болела голова, и я покопался в шкафчике, где
стоят лекарства…
— Ага! И выбрал флакон без этикетки, — уличила его
Мила.
— Ничего подобного! На нем была этикетка, просто она
потом отвалилась, и я ее потерял. Там было по-русски написано — обезболивающее.
Я выпил одну и почувствовал себя великолепно. Поэтому прихватил пузырек с
собой.
— Ага! — не сдавалась Мила. — И с тех пор
каждое утро у тебя стала болеть голова.
— Ну, раз это наркотик, — важно сказал
Николай, — наверное, я незаметно для себя к нему пристрастился. И это ты
во всем виновата!
Мила задохнулась от такой наглости.
— Не было у меня в аптечка ничего похожего на этот
пузырек! — запротестовала она.
— Может быть, его подложил тебе в шкафчик
Гуркин? — встрял Борис. — Ведь он совершенно точно замешан!
Да? — обернулся он к Вихрову.
— Давайте, лучше этот человек… следователь… сам все
расскажет, — предложила Ольга, проявляя не свойственную ей рассудительность.
Вместо того, чтобы паниковать и бросаться грудью на защиту своего молодого
мужа, она вела себя спокойно, словно сытый удав. Вероятно, в душе она просто не
верила в то, что ее благоверный замешан во что-то действительно серьезное, и
рассчитывала, что с минуты на минуту все разъяснится ко всеобщему
удовлетворению.
— Гуркин, как я уже говорил, — покладисто начал
Вихров, положив ногу на ногу и зажигая для себя сигарету, — уже влез
однажды в дело о торговле наркотиками. Правда, он проходил по нему как
свидетель, хотя подозрения против него были. С тех пор он посолиднел, поступил
в аспирантуру, начал преподавать, женился на обеспеченной женщине…
Впрочем, при проверке выяснилось, что ее доходы — только
видимость. А фирма — не что иное, как мыльный пузырь. Нет-нет, там все
легально, все по закону… Но она не только не приносит своей владелице дохода,
но, напротив, требует постоянных денежных вливаний. И эти вливания постоянно
идут.
— Гуркин! — азартно воскликнула Мила. —
Значит, этот подлюга действительно богат!
— Еще бы! — хмыкнул Вихров. — В родном
учебном заведении у него была целая сеть распространителей наркотиков. Да он
просто сидел на деньгах, ваш умница Гуркин.
— Но зачем, ради всего святого, он нанялся ко мне на
работу?! — воскликнула Мила. — Хоть убей, я этого понять не могу!
Зачем изображал из себя нищего?
— Вы были его «крышей», — коротко пояснил Вихров и
добавил:
— Сейчас объясню. Наркотики Гуркин у себя не хранил.
Они лежали в тайнике, и доставала их оттуда его сообщница.
