– Я принц Пакор, сын Вараза, царя Хатры. Я здесь по поручению полководца Спартака.
На лице губернатора отразилось удивление:
– А где она, эта Хатра?
– В Парфии, господин, – ответил я.
Сидевший рядом с ним мужчина, на вид лет на двадцать его моложе, со светлыми курчавыми волосами, казался явно возбужденным, судя по тому, как он ворочался в своем кресле.
– Ты хочешь что-то сказать, Тит? – спросил его губернатор.
Молодой человек, одетый в командирскую тунику и панцирь, с красным плащом, свисавшим с плеч, наклонился вперед и уставился на меня пристальным взглядом:
– Меня зовут Тит Секст, я командир здешнего гарнизона. А как парфянин оказался в моей стране?
Я поклонился и ему.
– Очень просто, мой господин. Я попал в плен в Каппадокии, после чего оказался гостем Италии, хотя и невольным.
– Ты хочешь сказать, что ты раб, – сказал он.
– Я был рабом, – ответил я. – А теперь хочу вернуться на родину вместе с остальными, у кого есть такое же желание.
– Мы не ведем переговоров с рабами! Мы владеем ими, мы распоряжаемся ими и, когда это нам необходимо, казним их. Именно такая судьба ждет и тебя, раб! Что мешает мне убить тебя прямо здесь и сейчас?
– Ничто, – спокойно ответил я. – Однако ты должен также спросить себя: что мешает тем, кто окопался вокруг твоего города, напасть на вас и всех перебить?
– И что же им мешает? – осведомился третий мужчина, крупный, с шарообразной фигурой, двойным подбородком и толстыми, жирными пальцами. Его огромное туловище было задрапировано в тогу. Волосы у него были густые и буйно-непокорные.
– Это Марк Аристий, один из крупных купцов города, он представляет деловые круги, – сказал Гней Мусий.
– У нас нет желания нападать на город.
– Он явно лжет, – засмеялся Секст. – У них точно нет средств, чтобы взять город, и они рассчитывают, что с помощью угроз и лжи смогут взять Фурии обманом.
– Могу откровенно сообщить тебе, мой господин, – заявил я, начиная терять терпение, – что если бы мы имели намерение взять ваш город, мы бы уже его взяли. Но наш полководец Спартак такового намерения не имеет.
– Полководец Спартак?! – возопил Секст. – Этот полководец всего лишь беглый гладиатор, дезертир, который собрал вокруг себя банду грабителей и разбойников, которые убивают и насилуют невинных мирных жителей! – Он ткнул пальцем в меня. – А этого бессовестного негодяя следует выпороть, а потом приколотить к кресту за то, что нагло осмелился предстать перед таким высоким собранием!
– Это ваше право, – сказал я. – Но если вы убьете меня, Спартак пойдет на штурм города и возьмет его.
Секст только отмахнулся:
– Пустые слова!
– Я так не думаю. – Я повернулся к двери и увидел пожилого мужчину – он вошел в апсиду и сел в пустующее кресло. У него были редкие седые волосы и доброе лицо. По тому, как остальные встали и стояли, пока он не сел и не кивнул, дозволяя им снова сесть, нетрудно было догадаться, что он пользуется здесь большим авторитетом. Мне показалось, что я его где-то видел, но вот где?
Он поглядел на меня и улыбнулся:
– Ты не помнишь меня, не так ли? Ничего удивительного, поскольку когда мы с тобой виделись в последний раз, ситуация была довольно неприятная и я выглядел несколько растерянным и растрепанным. Но позволь же теперь Квинту Хортонию поблагодарить тебя за спасение его жизни и его семьи в Форуме Аннии.
Остальные сидели с открытыми ртами, а он встал и шагнул ко мне, протянув руку, которую я пожал. И тут я его узнал. Именно его вместе с семьей чуть не убили Энтомай и его люди, когда я вовремя успел вмешаться.
– Ты знаешь этого человека, Квинт? – спросил губернатор.
– Знаю, – ответил Квинт. – Если бы не его своевременное вмешательство, меня убили бы вместе с семьей.
Он сел в кресло и нахмурился.
– Мы что же, забыли о приличных манерах? Неужели римское гостеприимство так низко пало, что мы забыли про обычную вежливость? Где кресло для нашего гостя?
– Он же раб, сенатор… – бросил Секст.
– Неужели? – вопросил Квинт. – А мне показалось, что он представился парфянским принцем. Ну, его статус мы можем обсудить и попозже. Но неужели это не оскорбляет римское чувство достоинства, если мы все сидим, а наш гость стоит?
Не дожидаясь ответа, он махнул рукой писцу, который нашел кресло и поставил его позади меня. Сенатор пригласил меня сесть.
– Ты говоришь от имени тех, кто поставил лагерь вокруг наших стен? – спросил он меня.
– Да, господин.
– И каковы же ваши условия?
Гней Мусий громко вдохнул, а Тит Секст ударил кулаком по подлокотнику кресла и встал.
– Я протестую! Мы сами себя унижаем, разговаривая с этим рабом!
– Можешь мне поверить, – сказал Квинт, – что беспомощно смотреть, как у тебя на глазах разрушают твой город и режут твоих сограждан, еще более унизительно.
Секст сел с покрасневшим от ярости лицом. В глазах его пылала ненависть.
– Я еще раз спрашиваю, – спокойно сказал Квинт, – каковы ваши условия?
Стало ясно, что он на этих переговорах будет с их стороны старшим, чему я был только рад.
– Мы не желаем зла вашему городу. Мы лишь хотели бы купить некоторые необходимые нам вещи и товары.
– Какие? – спросил Квинт.
– Железо, сталь, бронзу.
– Чтобы делать оружие, несомненно, – резко бросил Секст.
– Да, – ответил я, не видя смысла их обманывать.
– Которым снова будете убивать римлян. Это неслыханная наглость, сенатор, мы не должны в этом участвовать! – заявил Секст.
– При обычных обстоятельствах я бы с тобой согласился, – ответил Квинт. – Но сейчас обстоятельства далеки от нормальных. Скажи мне, принц Пакор, если мы откажемся от этого предложения, какие действия предпримет Спартак?
– Он будет штурмовать город, господин.
– Итак, господа, – задумчиво подвел итог Квинт, – как мне представляется, у нас имеется два выхода из положения. Принять предложение этого полководца рабов или бросить ему вызов. Если мы выберем последнее, то передадим свою судьбу в руки богов и Тита Секста. Ты можешь гарантировать, что город не падет, а, командир?
– Я уверен, что мы сможем отбить все атаки этих ничтожных рабов, сенатор! – похвалился Секст.
– Прости, что перебиваю, – сказал я, – но гарнизоны Форума Аннии и Метапонта тоже так считали, равно как и тот, кто командовал войском, которое мы разгромили несколько недель назад. Суть дела заключается в том, что мы остаемся здесь на зиму, хотите вы этого или нет.
