Стараясь подобраться поближе, Лаваль обогнул еще один валун и увидел неподвижно распростертое на земле тело, облаченное в серый балахон. Присев, он перевернул человека на спину и узнал Дану. Девушка была без сознания, но жива. Левый рукав ее балахона был оборван, а из разодранного до самого локтя предплечья сочилась кровь.
Лаваль достал из подсумка анализатор и приложил к плечу девушки. Автоматический пневмошприц по собственному выбору впрыснул ей под кожу обезболивающее и кардиостимулятор. Перевязать девушку было нечем, и десантник просто обрызгал ее раны из баллончика первой помощи антисептическим составом, который, почти мгновенно застывая на воздухе, образовывал плотную пленку, временно заменяющую повязку.
Убедившись, что с девушкой все в порядке, Лаваль снова выглянул из-за камня. И в этот момент пронзительно заверещал зуммер вызова закрепленной на поясе рации. Лавалю показалось, что этот негромкий писк слышен всем вокруг. Скрипнув зубами, он быстро выдернул контакты из блока питания, и рация умолкла.
Тем временем колонист в десантном шлеме продолжал свой странный танец вокруг огня, все ближе подбираясь к пылающему остову вездехода. От его плеч уже валил пар, и казалось, балахон на нем вот-вот затлеет.
– Давай! Живее! – раздраженно покрикивал на него Кул.
Отчаянно вскрикнув, колонист нырнул по самые плечи в огонь и тут же отпрянул назад, что-то волоча за собой. Балахон на нем вспыхнул. Бросив то, что тащил, колонист с воплями кинулся на землю и стал кататься, пытаясь сбить охватившее его пламя.
Остальные, не обращая ни малейшего внимания на страдания своего единоверца, одежда на котором пылала как факел, оттащили в сторону и принялись закидывать песком вытащенное из огня полуобугленное тело.
За спиной Лаваля громко застонала Дана. Десантник бросился к девушке, придавил ее своим телом к земле и зажал рот ладонью. Дана испуганно раскрыла глаза и слабо дернулась, пытаясь высвободиться.
– Тише, – зашипел ей в ухо Лаваль. – Молчи, иначе нам обоим конец.
Он убрал руку от лица девушки.
– Идти сама сможешь?
Дана кивнула.
Знаком велев ей следовать за собой, Лаваль, пригнувшись, перепрыгивая из тени в тень, побежал к оставленному вездеходу.
Глава 22
Бунт
– Инспектор, вы хотя бы взгляните на то, что я обнаружил!
– Хорошо, – пару секунд подумав, согласился Серегин. – Все равно голова уже почти ничего не соображает – надо сделать перерыв.
Он неторопливо поднялся из-за стола и вслед за Кийском вышел в зал, оставив дверь в кабинет открытой.
– Присмотрите за арестованным, – велел он сидевшим на подиуме десантникам, проходя мимо.
Храмовые двери с грохотом распахнулись, и в зал торопливой походкой вошел Брас, сопровождаемый Кабонгой.
– Где инспектор? – закричал он с порога.
– В чем дело, лейтенант? – утомленным голосом отозвался Серегин.
Брас подбежал к инспектору. Похоже, его обрадовало, что рядом оказался и Кийск.
– Господин инспектор, мы с Кабонгой заметили вспышку в той стороне, куда уехал вездеход.
– И что, по-вашему, это означает?
– Камни, насколько мне известно, сами по себе не взрываются. Следовательно, это был один из вездеходов. Ни Прошкин, ни Лаваль на вызов не отвечают.
– Теперь, даже если инспектор нам это позволит, мы никуда отсюда не уедем, – усталым, ставшим безразлично-спокойным голосом произнес Кийск.
– Свяжитесь с кораблем, – нервно приказал инспектор.
– Уже пытался, – ответил Брас. – Связи со «Странником» нет.
Инспектор недоуменно развел руками.
– И что полагается делать в таком случае? – спросил он у Браса и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на Кийска.
– Кроме того, и в поселке что-то происходит, – сказал Брас. – Отдельные колонисты то и дело переходят из купола в купол.
– Пресечь немедленно!
– Я не имею возможности поставить у входа в каждый купол по охраннику.
– Задерживать каждого, кто выйдет на улицу!
– Лейтенант! – крикнул дежуривший у дверей Мастерс. – Сюда идут какие-то люди!
Все бросились к дверям.
Группа колонистов, человек тридцать, остановилась в нескольких метрах от входа в Храм. Они ничего не делали, ничего не говорили, – просто стояли плечом к плечу, опустив к земле покрытые капюшонами головы. Из темноты возникали все новые серые тени. По трое, по пять человек они молча подходили к первым и вставали рядом или позади них.
– Так, – Серегин решительно вышел вперед. – По какому поводу эта демонстрация?
Ему никто не ответил.
– Я требую, чтобы вы немедленно разошлись по домам!
Никто из стоявших не двинулся с места. Группа становилась все больше и плотнее за счет все прибывающих колонистов.
– Лейтенант, – тихо произнес инспектор. – Надо навести порядок.
– Каким образом?
Серегин нервно откашлялся и вновь обратился к колонистам. Надо отдать ему должное, – несмотря на всю серьезность положения, голос его оставался твердым и властным.
– Если у вас имеются какие-то просьбы, я готов выслушать их прямо сейчас.
– Вы осквернили наш Храм, – произнес кто-то из стоящих впереди. – Теперь уходите.
– Я хотел бы видеть, с кем говорю, – властно произнес Серегин.
Вперед вышел колонист, подпоясанный зеленой веревкой. Левая рука его была свободно опущена вдоль тела, правая – спрятана по локоть под балахон.
– Меня зовут брат Александр.
– Насколько я понимаю, брат Александр, вы выступаете от имени всех собравшихся.
Колонист ничего не ответил.
– Я согласен, что, возможно, мы невольно оскорбили ваши религиозные чувства, – продолжал Серегин. – Если это так, то я приношу вам свои самые искренние извинения. Я тоже считаю, что Храм – не лучшее место для управляющего колонии. Но давайте вернемся к этому вопросу завтра.
– Вы должны уйти немедленно, – мрачно повторил брат Александр.
– Я бы прислушался к его мнению, – негромко, ни к кому не обращаясь, произнес Кийск.
На поясе Браса запищал зуммер рации. Лейтенант отошел чуть в сторону.
– Слушаю, – произнес он.
– Лейтенант, это Лаваль…
Серегин между тем продолжал вести переговоры, убеждая брата Александра повременить до утра. Он настолько привык, что в ответ на все его доводы колонист повторял одну и ту же фразу, что когда тот вдруг произнес что-то другое, Серегин не сразу понял, о чем идет речь.
– Что-что? – переспросил он автоматически.
