19. Кушать подано: Австрия
Как ни парадоксально, но структуры «нового мирового порядка», конструируемые американской «закулисой» и нацистами, были очень похожи. Тот и другой порядок представлял собой пирамиду. «Низшие» народы, над ними «хозяева». Над теми, кто считает себя «хозяевами», каста «избранных», «посвященных». А над ними лица следующих ступеней «посвящения» — высшие иерархи и их советники. Но в западном варианте пирамида предполагалась сокрытой, замаскированной мишурой всеобщего юридического равноправия и демократии. У нацистов она не пряталась, зияла напоказ. Германия и ее союзники должны управлять миром, в их внутреннем кругу Германия управляла союзниками. Внутри немецкого народа возвышался еще один круг — партия. Внутри партии — орден СС. А над ним — высшие вожди и их приближенные помощники.
Правда, и в этой пирамиде существовали сокрытые и замаскированные звенья. Кружки финансистов и промышленников, способные регулировать любое звено, в том числе вождей. Да и сама структура была еще далека от идеальной схемы. Например, армия была о себе чрезвычайно высокого мнения. Полагала, что она-то не зависит от выскочек из СС и даже от партии. Наоборот, партия должна считаться с ней. По крайней мере, договариваться на равных. Даже Гитлер должен договариваться, чтобы сохранить поддержку военных.
Однако нацистская специфика государства закреплялась и совершенствовалась. Значительную роль в этом играл Гиммлер. Точнее, не только он, но и олигархи из «кружка друзей рейхсфюрера СС». Ведь, кроме денежных средств, они обеспечили Гиммлеру «прописку» в самой верхушке нацистской иерархии. Под их покровительством можно было чувствовать себя неуязвимым. Не армия, а СС превращалась в силовую опору Гитлера внутри страны. А уж Гиммлер лез из кожи вон, чтобы его орден набирал все большее могущество, подгребал под него все новые направления деятельности.
Для данных целей очень удачным оказалось сращивание СС, во-первых, с полицейскими органами, а во-вторых, с партийной разведкой и контрразведкой СД. В 1936 г. было принято несколько законов, уточнивших функции гестапо. Определялось: «На гестапо возлагается задача разоблачать все опасные для государства тенденции и бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство». Были юридически закреплены особые права, которыми до сих пор тайная полиция пользовалась исподволь. Утверждалось, что она не подлежит судебному контролю, имеет право отдавать приказы приказ о «превентивном» заключении в концлагерь, причем эти приказы также не могли быть опротестованы судом [39].
У Геринга к этому времени уже появились собственные вооруженные силы, люфтваффе. Блестящие герои-летчики, грозная техника, аэродромы, склады, части охраны и обслуживания, авиационные училища! Прежнее хозяйство, полиция, выглядело по сравнению с этим бледненько и грязненько. На светских приемах и международных встречах полицейское поприще портило ему имидж. Геринг больше не цеплялся за это поле деятельности, и полицейские дела были окончательно выведены из его подчинения, переданы Гиммлеру. В его руках отныне сосредотачивалась вся германская полиция, городская, административная, речная, железнодорожная, гражданская оборона, пожарная охрана, а также криминальная и тайная полиция. Причем название гестапо, ранее принятое только в Пруссии, было распространено на тайную полицию всех остальных германских земель.
При разработке этих законов Гейдрих попытался ввести в них и пункт «Гестапо управляет концлагерями». Но Гиммлер сообразил, что его заместитель хочет перетянуть под себя настоящее «золотое дно». Счел это слишком жирным и подправил проект. Передал управление лагерями не гестапо, а административно-хозяйственному управлению СС под руководством Поля. Сеть подобных учреждений тоже совершенствовалась. К Дахау добавились Бухенвальд, Равенсбрюкк. Они еще не были страшными лагерями смерти. Иногда заключенные выходили на свободу — дав подписку не разглашать, что они пережили и видели. А иногда родственники заключенного получали гроб. К нему аккуратно прилагался счет за сам гроб и его пересылку. Потом гробы присылать прекратили, стали приходить только счета за похороны. Ну а как же, порядок есть порядок, денежки счет любят.
Сферы деятельности структур и органов, завязанных с СС, неуклонно расширялись. Например, покойный Рем посеял среди штурмовиков моду на половые извращения. Потом и в молодежных организациях «Гитлерюгенда» разразилось несколько гомосексуальных скандалов. После этого в ведение гестапо были переданы надзор и дела по «нарушению норм нравственности». Но Гиммлер постарался перетянуть под себя и совершенно иное направление — пограничную охрану, таможни. А органы СД рейхсфюрер СС и Гейдрих расширили. Кроме выслеживания врагов внутри Германии, сформировали внешнюю разведку «СД-аусланд» для работы за границей. Объединение под общим началом пограничников и разведки оказалось очень удачным. Агенты, курьеры, подрывные материалы потекли за рубеж со всеми удобствами, по накатанным дорожкам.
Результаты сказались быстро. Во Франции в 1937 г. был раскрыт и подавлен вооруженный мятеж, который готовила фашистская организация кагуляров. Они, кстати, считали своими идейными предками крестоносцев-тамплиеров, уничтоженных в XIV в. французскими королями за сатанистские обряды. Кагуляры, как и тамплиеры, собирались в подвалах замков на тайные сходки и ритуалы, скрывали лица капюшонами с прорезями для глаз — откуда и пошло название («кагул» в переводе с французского — капюшон).
Но Франция пока была «побочным» полем деятельности для нацистских спецслужб. Они нацеливались на Австрию и Чехословакию. Вблизи границ этих государств развернулось формирование военизированных отрядов, Австрийского легиона и Добровольного корпуса из судетских немцев. Объявлялось, что это самодеятельные общества эмигрантов-добровольцев, Германия тут ни при чем. Хотя отряды-то получали оружие, с ними занимались профессиональные офицеры-инструкторы. А в это же время в Австрии и Чехословакии активно разворачивалась деятельность местных нацистских партий и прочих подрывных организаций. Берлин не только поддерживал и направлял ее, но и дополнял откровенным дипломатическим давлением [147].
Гитлер не удовлетворялся тем, что посылал канцлеру Австрии Шушнигу резкие и унизительные ноты. Он почувствовал слабину: Шушниг пасовал, пугался. Тогда фюрер совсем обнаглел, начал вызывать австрийского канцлера к себе на ковер, будто проштрафившегося подчиненного. Кричал на него, сыпал угрозы. Тот спешил удовлетворить любые требования. Но становилось только хуже. Нацисты в Австрии почувствовали вседозволенность, в открытую бесчинствовали на улицах, терроризировали своих противников. Правоохранительные органы стали делать вид, будто не замечают их. Заденешь хулиганов, а они захватят власть и отомстят. Посол США в Вене Мессершмит доносил: «Перспектива захвата власти нацистами не позволяет властям проводить по отношению к ним эффективные полицейские и судебные действия из боязни репрессий со стороны будущего нацистского правительства против тех, кто, пусть даже правомерно, принял бы против них меры».
Для защиты суверенитета Австрии ни США, ни Англия, ни Франция даже пальцем о палец не ударили. Не последовало ни одного дипломатического демарша (не говоря уж о более серьезных шагах). Аппетиты Гитлера сдерживало лишь итальянское покровительство над Австрией и… его собственное военное командование. Германский генералитет восторгался возрождением армии, однако новой войны панически боялся. Военный министр Бломберг представил отчет: «Общая политическая ситуация оправдывает предположение, что Германии не грозит нападение с чьей-либо стороны. Причина тому, помимо отсутствия желания совершить агрессию со стороны почти всех стран, особенно западных держав, заключается в слабой подготовленности к войне многих государств, в том числе и России». Следовал вывод, что Германии ничего не угрожает, поэтому и ей не стоит лезть на рожон. Надо удовлетвориться достигнутым. Пускай армия марширует на парадах, тренируется на полигонах и тем самым сдерживает потенциальных врагов.
