Сегодня Лондон, возможно, является мировым лидером в области трансграничных финансовых операций, хотя Нью-Йорк, финансирующий значительную часть мощной экономики США, остается финансовой столицей мира. Восстановление доминирующей роли Лондона на международных рынках, которую он играл в XIX веке, началось в 1986 году после «Большого взрыва», существенно ослабившего регулирование британской финансовой системы. Этот процесс оказался необратимым. Новые технологии кардинально повысили эффективность использования глобальных сбережений для финансирования глобальных инвестиций в основные средства. Повышение эффективности капитала способствовало росту доходов от финансовых услуг, и британская финансовая система начала процветать. Возросшие налоговые поступления британское правительство использовало для сокращения неравенства доходов — неизбежного побочного эффекта усиления финансовой конкуренции в условиях развития технологий.
В последнее время Великобритания обошла Германию и Францию по уровню ВВП на душу населения. Британская демографическая статистика выглядит не так безотрадно, как на континенте, хотя школьному образованию в стране присущи многие недостатки, свойственные американской системе. Если британская экономика останется открытой (а этого вполне можно ожидать), то в 2030 году она будет занимать устойчивые позиции на мировой арене.
Будущее континентальной Европы останется туманным до тех пор. пока европейские страны не поймут, что они уже не способны поддерживать систему социального обеспечения за счет текущих доходов, для чего необходим прирост населения. Рождаемость в Европе значительно ниже уровня естественного воспроизводства, и вряд ли ситуация изменится к лучшему. 8 этой связи трудовые ресурсы континентальной Европы, если не будет значительного притока рабочих-иммигрантов, обязательно сократятся. а доля нетрудоспособного пожилого населения возрастет. Вместе с тем возможности Европы по увеличению притока иммигрантов ограничены. Чтобы изменить ситуацию, производительность труда в Европе должна расти такими темпами, которых на сегодняшний день достичь очень сложно. Понимая проблему. Европейский совет разработал в 2000 году так называемую Лиссабонскую программу, призванную превратить Европу в технологического лидера. Однако эта программа постепенно зачахла и в конце концов была приостановлена. Без ускорения роста производительности сложно представить, каким образом Европе удастся сохранить ведущую роль, которую она играла в мировой экономике после Второй мировой войны. Вместе с тем приход к власти новых лидеров во Франции. Германии и Великобритании может создать предпосылки для возобновления реализации Лиссабонской программы. Близость экономических взглядов Николя Саркози. Ангелы Меркель и Гордона Брауна повышает вероятность роста активности в Европе.
Демографические перспективы Японии представляются еще менее оптимистичными, чем в Европе. Япония активно препятствует притоку иммигрантов, за исключением лиц японского происхождения. Ее технологический уровень уже сейчас соответствует мировым стандартам, поэтому потенциал роста производительности в этой стране ограничен, как и в США. По оценкам многих аналитиков, к 2030 году Япония утратит статус второй крупнейшей экономики мира (при исчислении стоимости по рыночному обменному курсу). Японцы вряд ли будут рады такому исходу и, скорее всего, предпримут активные шаги, чтобы его избежать. В любом случае Япония останется богатой и мощной державой как в технологическом, так и в финансовом отношении.
Россия обладает колоссальными природными ресурсами, но страдает от сокращения численности населения. Кроме того, как я отмечал в главе 16, неэнергетические секторы российской экономики рискуют стать жертвой голландской болезни. Начавшееся было укрепление верховенства закона и защиты права собственности сменилось при Владимире Пугине избирательным правоприменением в интересах государства, что является отрицанием первооснов принципа верховенства закона. Благодаря своим энергетическим ресурсам Россия останется крупным игроком на мировой экономической арене. Но если она не вернется к принципу верховенства закона, то вряд ли сможет построить экономику мирового уровня. Пока у России есть запасы энергоресурсов, а цены на энергоносители остаются высокими, ВВП на душу населения, скорее всего, продолжит рост. Но этот показатель в России составляет менее трети (по паритету покупательной способности) аналогичного показателя в США, поэтому России предстоит пройти долгий путь, прежде чем она сможет присоединиться к клубу развитых стран.
Индия получит большой потенциал, если ей удастся избавиться от приверженности к фабианскому социализму, унаследованному от Великобритании. Это уже произошло в секторе высокотехнологичных услуг, ориентированном на экспорт. Но этот клочок современности составляет лишь малую часть экономики Индии. Несмотря на процветание туризма, 60% индийских трудовых ресурсов заняты в низкоэффективном сельском хозяйстве. Хотя Индия является крупнейшей в мире демократической страной, ее экономика даже после реформ 1990-х годов остается крайне бюрократизированной. Экономический рост в последние годы был одним из самых высоких в мире, но стартовал он с очень низкой базы. Четыре десятилетия назад по ВВП на душу населения Индия находилась на уровне Китая, но сейчас ее ВВП на душу населения не составляет и половины китайского, и разрыв продолжает увеличиваться. Не исключено, что Индия проведет такие же радикальные реформы, как Китай, и добьется заметного положения на мировой арене. Но на данный момент индийские политики, похоже, ведут страну в неправильном направлении. К счастью, хотя удельный вес современных идей в индийской экономике невелик, они выделяются настолько ярко, что этого нельзя не заметить. А идеи действительно имеют значение, и страна обязательно подпадет под влияние идей и технологий XXI века. Возможно, для Индии было бы полезно последовать примеру Великобритании, чья эволюция создала сплав из свободных рыночных концепций эпохи Просвещения и осторожности фабианства.
Основным конкурентом Америки, претендующим на роль мирового экономического лидера, к 2030 году будет густонаселенный Китай. В XIII веке эта страна была более процветающей, чем Европа. За многие века она утратила свои позиции, но в конце концов начала возрождаться после кардинальных перемен, осуществленных практически в одночасье. Появление в Китае свободной рыночной конкуренции — вначале в сельском хозяйстве, затем в промышленности — и снятие барьеров для международной торговли и финансов открыло этой древней стране путь к расширению политических свобод. Независимо от официальной идеологии, ощутимое ослабление власти новых поколений государственных лидеров по сравнению с предыдущими позволяет надеяться, что авторитарная Коммунистическая партия рано или поздно уступит свои позиции демократическому обществу. Хотя в некоторых государствах авторитарный режим какое-то время уживался с принципами рыночной конкуренции, в конечном счете взаимосвязь между демократией и свободной торговлей становилась слишком очевидной, чтобы ее игнорировать.
Не берусь однозначно предсказывать, продолжит ли Китай и дальше двигаться в сторону усиления политической свободы и роста могущества в качестве мировой экономической державы или же для сохранения политического контроля, день за днем ослабевающего под воздействием рыночных сил. Коммунистическая партия постарается восстановить жесткий экономический режим, существовавший до начала реформ Дэн Сяопина. От этого во многом будет зависеть облик мира в 2030 году. Если Китай продолжит движение к свободному рыночному капитализму, это, безусловно, будет способствовать достижению нового уровня процветания мировой экономикой в целом.
