Лет десять назад Интернет-кафе были центрами интеллектуального досуга продвинутой в направлении тотальной компьютеризации публики. Но с тех пор, как появились виртуал-автоматы и контактные присоски, позволяющие легко и просто соединить сознание человека с любой компьютерной программой, подобные заведения очень быстро превратились в злачные места, где собирались только психи, полностью свихнувшиеся на почве виртуальной реальности, для которых реальная жизнь была не так интересна, как картинки из начиненного электроникой ящика. В нынешних Интернет-кафе можно было не только подключиться за определенную плату к виртуал-автомату или, воспользовавшись гипершлемом, забраться в дебри международной компьютерной сети, но также купить выпивку, а из-под полы еще и наркотики. У постоянно ошивающихся в кафе охламонов можно было приобрести нелицензированные программы, откровенную виртуальную порнографию и даже привезенные с других территорий бывшей России стаф-диски с записями подлинных сцен насилия и жестоких убийств. По слухам, несмотря на то что рынок оружия держала под контролем «семья», при наличии определенной суммы денег, желательно в шеолах, в Интернет-кафе можно было приобрести даже незарегистрированный пистолет.
За стойкой скучал бармен, похожий на престарелого хиппи. На нем была зеленая куртка с короткими рукавами, какие обычно надевают в операционной хирурги. На шее висело несколько шнурков с нанизанными на них амулетами и талисманами. Длинные серые волосы с проседью были гладко зачесаны назад и схвачены на затылке резинкой. Помимо бармена в зале находились еще трое человек. Парень лет шестнадцати сидел, подключившись к виртуал-автомату. Ноги его были вытянуты вперед, а руки свисали вдоль туловища, почти касаясь кончиками пальцев грязного линолеума, покрывающего пол. Второй посетитель сидел за столиком с монитором. Пальцами левой руки он время от времени вслепую ударял по клавишам, а правой рукой быстро гонял из стороны в сторону джойстик. Иногда он вдруг начинал что-то невнятно бормотать или негромко хихикал, словно его щекотали пером под мышкой. Гипершлем, надетый на голову, и одежда в стиле унисекс не позволяли определить ни возраст, ни половую принадлежность любителя побродить по сети. Во всяком случае, я не рискнул бы строить на сей счет предположения. Третий сидел неподалеку от входа, развалившись на стуле. Рядом с ним на столе стоял высокий стакан, наполненный каким-то желтоватым пойлом. Этот тип выглядел наиболее экзотично из всех присутствующих, почему я сразу же и сделал вывод, что он является завсегдатаем заведения. Один только костюм его был достоин отдельного описания: джинсовая жилетка, старая и грязная, со множеством самодельных заклепок и значков, надетая прямо на голое тело, такие же грязные джинсы, неровно оборванные чуть ниже колен, и тяжелые кирзовые ботинки с широкими, окованными железом рантами. На первый взгляд парню можно было дать лет тридцать пять, но по тому, что его небритое лицо, потасканное и помятое, выглядело не лучше, чем его одежда, можно было сделать вывод, что на самом деле ему немногим больше двадцати. Через мочку левого уха парня было продето большое круглое кольцо, из мочки правого свисала длинная цепочка, достававшая почти что до плеча. На кончике цепи болтался латунный череп размером с грецкий орех. Волос на голове странного типа почти не было, только дорожка шириною с ладонь тянулась ото лба к затылку. Выбритые места украшали грубо и неумело сделанные татуировки: слева – свастика, справа – серп и молот. Завершающей деталью образа являлся вывод контактной присоски, вживленной под кожу на левом виске, – так поступали только окончательно свихнувшиеся на виртуалке придурки, чтобы иметь возможность в любой момент подключиться даже к виртуал-плейеру.
Увидев нас с Гамигином, парень оперся правой ладонью о стол, а левой о спинку стула, на котором сидел, медленно поднялся на ноги и не спеша, вразвалочку направился в нашу сторону. Парень был невысок ростом, но жилист. Но особенно мне не понравилось выражение его лица – как бы скучающее и безразличное ко всему, – типичное для неврастеника, временно пребывающего в латентной стадии. Чего я страшно не люблю, так это иметь дело с психами, а парень явно был из породы тех, от которых можно было ожидать чего угодно.
Остановившись в шаге от нас, парень заложил руки за спину и, качнувшись с носков на пятки, с откровенной неприязнью посмотрел на детектива Гамигина.
Я пока еще надеялся уладить дело миром, а потому улыбнулся парню как можно более добродушно.
Парень поднял правую руку и, перекинув ее через голову, поскреб ногтями свастику на левой половине своего бритого черепа. Должно быть, мыслительный процесс требовал от него много сил и энергии, но в конце концов он выдал вполне осмысленную фразу, причем произнес ее, почти не разжимая губ, как чревовещатель:
– Это кафе для людей.
– Интересно, что в таком случае ты здесь делаешь? – удивленно посмотрел я на придурка со свастикой на голове.
То ли парень был непробиваемо туп, то ли давно уже привык к подобным замечаниям в свой адрес, только мой вопрос его вовсе не обидел.
– Я говорю о нем, – он взглядом указал на Гамигина.
Черт хотел было что-то сказать, но я поднял руку с открытой ладонью, советуя ему помолчать.
– А ты кто такой? – спокойно, без вызова спросил я у парня.
– Я здесь за порядком присматриваю, – ответил он. – Мне хозяин кафе за это деньги платит.
– И много? – полюбопытствовал я.
– А тебе что за дело? – Парень гордо вскинул подбородок и снова качнулся с носков на пятки.
– Там, на улице, – я большим пальцем указал через плечо на дверь, в которую мы вошли, – мальчишка за доллар взялся присмотреть за нашей машиной. Будь на его месте ты, я бы тебе даже такую работу не доверил.
Парень по-звериному щелкнул зубами.
– Тебе чего здесь нужно, пижон?
– А вот это уже не твое дело. – Я сделал шаг вперед, плечом убирая парня с дороги.
Парень выдернул правую руку из-за спины. В кулаке у него сверкнуло лезвие выкидного ножа.
Возможно, в уличной драке с такой же шпаной, как и он сам, парень был бы и не плох, но бросить вызов мне было с его стороны слишком самонадеянно. Я был не сильнее, но зато умнее его, и реакция у меня была отменной. Парень только еще занес руку с ножом для удара, а я уже врезал ему локтем в живот. Парень сдавленно охнул и удивленно вытаращил глаза. Не давая ему опомниться, я схватил за запястье руку, в которой он сжимал нож, и надавил большим пальцем на болевую точку, расположенную на внешней стороне ладони между большим и указательным пальцами. Пальцы на руке парня разжались, выронив нож. Свободной рукой я схватил противника за горло и кинул его на вращающийся стул рядом с ближайшим виртуал-автоматом. Парень попытался подняться на ноги, в ответ на что я наотмашь ударил его открытой ладонью по лицу, после чего схватил шнур от виртуал-аппарата и воткнул штекер в разъем контактной присоски на левом виске придурка. На лицевой панели автомата загорелось треснувшее оконце, в котором появилось изображение рыжеволосой девицы, как будто сошедшей со страниц моего настенного календаря. Девица, одетая только в полупрозрачные трусики, призывно улыбнулась и указала на надпись: «Жар тела. Тариф: 1 мин. – 1 руб.».
