– Это означает, что, во-первых, подпольные пивные цеха контролируются «семьей», а во-вторых, никто не станет чинить им препятствий в изготовлении и распространении фальшивой продукции, даже если вы дойдете со своими жалобами до самого Градоначальника. – Я глотнул пива и с удовольствием чмокнул губами, после чего добавил: – Единственный выход, который я вижу, – это самим отыскать подпольные пивоварни, послать туда диверсионные группы, да и взорвать цеха ко всем чертям.
– Взорвать, говоришь… – Гамигин как бы в задумчивости провел ногтем большого пальца по левой брови. – Ты уверен, что этот паб не прослушивается?
– Проверь сам, – предложил я черту.
Про себя же я с одобрением отметил, что детектив Гамигин, как истинный профессионал, даже за стаканом пива не теряет бдительность.
Поработав пару минут со своей портативной аппаратурой, которой мне оставалось только завидовать, Гамигин удовлетворенно кивнул:
– Все чисто.
Официантка в такой же голубой униформе, как и девушка за стойкой, принесла заказанные нами сандвичи, пожелала приятного аппетита и, сообщив с улыбкой, что горячие блюда будут готовы через десять минут, удалилась.
– Удивительно приятное место, – заметил Гамигин.
– Да, – согласился я, – в особенности после Интернет-кафе.
Еще по дороге из Интернет-кафе я решил посвятить Гамигина в суть дела, которым мы с ним занимались. Демон-детектив оказался не просто любопытствующим наблюдателем, а крепким профессионалом и к тому же весьма полезным партнером, поэтому, после недолгих колебаний, я пришел к выводу, что с моей стороны было бы в высшей степени непорядочно продолжать пользоваться услугами Гамигина, держа его в неведении относительно того, чего ради все это делается. Я подумал, что, возможно, дело, которым я занимался по заказу Виталика Симонова, могло бы представлять для детектива Гамигина хотя бы чисто теоретический интерес.
К тому времени, когда официантка принесла нам цыплят, Гамигин уже знал все, что было известно мне самому о Красном Воробье и о том, что связывало его с далеко не самым умным представителем младшего командного состава «семьи».
Пока я вводил своего напарника в курс дела, наши стаканы опустели, и черт сходил к стойке, чтобы заново наполнить их.
– Знаешь, что лично мне представляется во всем этом наиболее любопытным? – спросил он, ставя стаканы с пивом на стол.
Я вопросительно поднял бровь.
– То, что оба дела, за которые ты взялся вчера, имеют отношение к людям с птичьими именами: Ястребов и Красный Воробей.
– Прибавь к ним еще и типа по имени Ник Соколовский, – усмехнулся я.
Теперь уже Гамигин посмотрел на меня с немым вопросом.
Я не стал темнить и поведал черту о деле, которое досталось мне от святош.
– Если это и совпадение, то в высшей степени необычное, – задумчиво произнес Гамигин, после чего сделал большой глоток пива.
– Ястребов и Соколовский – не самые редкие фамилии в Московии. – В отличие от черта, я не склонен был придавать большого значения совпадениям. – А что касается Красного Воробья, – я пожал плечами, – это только кодовое имя пользователя сети Интернет. Настоящее его имя нам пока еще неизвестно.
– И все равно это очень странно, – упорно продолжал стоять на своем Гамигин.
Чтобы положить конец сомнениям черта, я показал ему фотографию, которая лежала у меня в кармане.
– Тебе знакомо это лицо?
Внимательно рассмотрев снимок, Гамигин отрицательно покачал головой.
– Это Ник Соколовский, – сказал я, прижав фотографию указательным пальцем к столу. – Как видишь, он не имеет ничего общего с Семеном Семеновичем Ястребовым, которого вы нашли мертвым в туалете торгового комплекса, а потом вновь потеряли.
– Ни дактилоскопических, ни генетических исследований найденного трупа мы, к сожалению, провести не успели, – по-прежнему задумчиво произнес Гамигин. – Соколовский и Ястребов примерно одного возраста. А внешность, как известно, можно изменить.
– Да, но не за пять дней, – усмехнулся я.
Гамигин как-то странно качнул головой, но ничего не ответил.
Я наколол на вилку поджаренную до хрустящей румяной корочки картошку.
– И все же мне кажется, что это не простое совпадение, – продолжал гнуть свое черт.
– Что именно? – осведомился я.
– То, что практически одновременно бесследно исчезли трое человек.
– Два человека и один труп, – поправил я черта.
– Пусть так, – не стал спорить Гамигин. – Но при этом все даты очень неплохо согласуются. Бармен из Интернет-кафе сказал, что последний раз видел человека, которого мы принимаем за Красного Воробья, десять-двенадцать дней тому назад, то есть в период с 7 по 9 мая. Кстати, примерно этими же числами можно датировать и след от штемпельной краски на столике, который мы отсканировали. Святоши также сообщили тебе, что последний раз беседовали с Соколовским 7 мая. Ястребов же, судя по документам, прибыл в Ад 8 мая. Следовательно, все трое вполне могли быть одним и тем же лицом. Симонов сказал тебе, когда он последний раз общался с Красным Воробьем?
– С Красным Воробьем общался не Симон, а его консультант по связям с общественностью, которого уже можно не принимать в расчет, – напомнил я Гамигину. – Но это не так важно, поскольку связь с Красным Воробьем осуществлялась только посредством Интернета. Сообщения, заранее подготовленные Красным Воробьем, мог отправлять кто угодно, в то время как сам он спокойно обделывал свои дела. Интереснее было бы узнать, когда и каким образом Виталик передал Красному Воробью деньги. Но думаю, что этого мы никогда не узнаем, потому что Симон не станет распространяться на данную тему, а помимо него и самого Красного Воробья не осталось никого, кто был бы посвящен в детали этой аферы.
– Есть еще и другое совпадение, – продолжил свои логические выкладки Гамигин. – Как говорят святоши, Соколовский должен был явиться в представительство Рая, чтобы получить райское гражданство, 16 мая. Именно в этот день в Аду был обнаружен труп Ястребова.
– Ну, это еще ни о чем не говорит, – покачал головой я.
– Конечно, – согласился черт. – Но тем не менее это еще одно совпадение, которых, согласись, становится уже слишком много.
Возможно, наблюдения Гамигина были и любопытны, но мне за мою жизнь доводилось сталкиваться и с куда более удивительными совпадениями. К тому же подобные умствования на пустом месте совершенно не соответствовали привычному для меня стилю работы. Занимаясь делом, я оперировал только конкретными фактами, а не предположениями, выстроенными на весьма неопределенных хронологических выкладках. Эдак можно было докатиться и до того, что начать привлекать к поискам пропавших людей астрологов, парапсихологов и прочих доморощенных колдунов.
– Надеюсь, на этом совпадения заканчиваются? – скорее насмешливо, чем с интересом спросил я у Гамигина.
