– Я не могу просто отмахнуться от этого предположения, – ответил черт. – Хотя с такой же вероятностью можно говорить и о том, что Соколовскому удалось обнаружить нечто совершенно противоположное: факт, превращающий в пустые славословия любые разговоры о существовании бога. В таком случае святоши заинтересованы в том, чтобы скрыть это открытие от общественности.
Взяв в руку стакан с пивом, я снова откинулся на спинку стула.
– Я готов принять твои в высшей степени схоластичные рассуждения в качестве рабочей версии только по той причине, что никакой другой у нас пока даже не намечается. Но только после того, как ты объяснишь мне, каким образом открытие Соколовского, что бы он там ни обнаружил на уровне инсулинового гена, могло заинтересовать Виталика Симонова?
– Хороший вопрос. – Черт сделал глоток из стоявшего перед ним стакана и снова взялся за цыпленка. – Прежде всего можно предположить, что Симонов рассчитывал перепродать святошам данные, которые должен был передать ему Красный Воробей, и неплохо заработать на этом. Но, поскольку, как ты говоришь, в типе, которого мы сейчас обсуждаем, самой природой были заложены наполеоновские амбиции в сочетании с удивительным скудоумием, я бы рискнул предположить, что Симонов собирался шантажировать высшее руководство Рая, чтобы при их помощи и поддержке реализовать собственные планы.
Гамигин бросил на тарелку обглоданную косточку и посмотрел на меня так, словно был уверен в том, что на этот раз мне нечего ему возразить. Но вот тут-то он как раз и ошибался.
– Хочешь, я в два счета докажу ошибочность твоих логических построений? – негромко спросил я.
– Ну-ну? – ничуть не смутившись, подбодрил меня черт.
– Слушай внимательно, – усмехнулся я. – Во-первых, как мы уже установили, Ястребов и Соколовский – это не одно и то же лицо. – Я вскинул руку с открытой ладонью, останавливая возражения, которые готов был высказать Гамигин. – Я буду придерживаться своего мнения на сей счет до тех пор, пока ты не убедишь меня в обратном, предъявив неоспоримые доказательства. А во-вторых, для того чтобы убедиться в том, что Ник Соколовский также не является и Красным Воробьем, достаточно предъявить его фотографию бармену из Интернет-кафе. Что я и сделаю сегодня же вечером, – закончил я с победоносной улыбкой.
Но черт и не думал сдаваться.
– Во-первых, – начал он, умело копируя мои самоуверенные интонации, – то, что человек, о котором говорил бармен, является Красным Воробьем, это пока еще только наше предположение. А во-вторых, – губы черта расплылись в чертовски язвительной усмешке, – что ты скажешь, если бармен опознает в Соколовском посетителя Интернет-кафе?
Прежде чем ответить, я поднес стакан к губам и медленно допил остававшееся в нем пиво.
– Давай оставим этот вопрос до вечера, – сказал я, ставя пустой стакан на стол. – Я не имею привычки строить предположения на пустом месте.
– Договорились, – с готовностью согласился Гамигин. – Еще пиво будешь?
– Нет, – отрицательно качнул головой я. – Мне нужно заскочить в регистрационный отдел НКГБ и выяснить, что за проблема возникла с моим разрешением на оружие.
– Сколько времени это займет?
– У нас говорят, что когда заходишь в НКГБ, то никогда не знаешь, выйдешь ли обратно, – улыбнулся я. – Впрочем, на этот раз, я думаю, особых проблем у меня не возникнет. Мое разрешение в полном порядке. Скорее всего просто возникла какая-нибудь путаница в бумагах. Или, как предполагает моя помощница, НКГБ издал новое постановление о перерегистрации личного огнестрельного оружия.
– Зачем? – наивно поинтересовался Гамигин.
– Чтобы во внеочередной раз собрать деньги со всех владельцев оружия, – объяснил я. – Разрешение на владение огнестрельным оружием стоит двести шеолов в год. И еще столько же – разрешение на право ношения его.
Черт удивленно присвистнул.
– Подожди меня здесь, – предложил я. – Если у тебя нет других дел, можешь продолжить дегустацию пива. А я присоединюсь к тебе минут через сорок.
– Договорились, – кивнул черт, а взгляд его уже блуждал среди длинного ряда пивных кранов, которые были отнюдь не пустым украшением стойки.
Глава 12
НКГБ
Регистрационный отдел НКГБ располагался в том самом невзрачном сером здании, которое нам с Гамигином пришлось обогнуть, чтобы попасть в паб «Герб старого герцога». Совершив прогулку в обратном направлении, я вышел в Политехнический проезд и вошел в третий подъезд здания, в котором в годы моего детства комсомольские вожаки, сами давно уже вышедшие из комсомольского возраста, под красную икорку решали животрепещущие вопросы борьбы за мир во всем мире, под балычок обсуждали проблемы социализма и запивали ужас от осознания неотвратимости краха капитализма марочным армянским коньячком.
Пройдя через рамку универсального сканера, которая, естественно, сразу же запищала и замигала всеми огоньками, как новогодняя елка, я оказался в узком замкнутом пространстве без окон, освещенном яркой бестеневой лампой под потолком. Прямо передо мной находилась металлическая дверь, вроде тех, которые ставят на подводных лодках. Глядя на нее, можно было подумать, что в самое ближайшее время Москву ожидает судьба Атлантиды и бравые чекисты заранее принимают меры к своему спасению. Слева была глухая стена, выкрашенная масляной краской в отвратительный желто-коричневый цвет. Традиция, что ли, у нас такая, что интерьер административного здания непременно должен вызывать у посетителя чувство гадливости? Или таким образом человеку подспудно внушают, что лучше здесь долго не задерживаться? Справа находилось большое окно, забранное пуленепробиваемым стеклом, за которым сидел облаченный в темно-синюю парадную форму чекист с капитанскими погонами на плечах.
– Подойдите к окну! – рявкнул у меня за спиной динамик.
Громкость была такой, что если бы не великолепная звукоизоляция, то слышно было бы даже в Политехническом. Ну, я-то, положим, был к этому готов, а человека, который оказался здесь впервые, от неожиданности мог и удар хватить.
Я подошел к окну и старательно улыбнулся чекисту. На лице капитана не дрогнул ни единый мускул.
– Предъявите свое удостоверение личности! – с каменным лицом произнес он в микрофон.
Слева от окна выдвинулась металлическая ячейка, в которую я кинул свои документы. Ячейка переместилась на противоположную сторону. Капитан осторожно, двумя пальцами, взял пластиковую карточку так, словно она была пропитана ядом, проникающим сквозь кожу. Как еще резиновых перчаток не надел для пущей безопасности? Внимательно изучив удостоверение, капитан провел магнитной полоской карточки по контрольной щели регистратора, после чего поднял взгляд и пристально посмотрел на меня из-под низко нависающих над глазами кустистых бровей. Решив, что чекист хочет сравнить мою внешность с фотографией на удостоверении личности, я снова улыбнулся, продемонстрировав большую часть из имеющихся у меня в наличии зубов, которые не отличались ослепительной белизной, хотя я и чистил их зубной пастой, рекомендованной телерекламой, но зато все были на месте. И это при том, что по роду моей деятельности мне время от времени все же доводится получать по зубам. Самым запоминающимся был удар рукояткой «браунинга» модели GP…
