– Это моя сумка, – с вызовом, едва ли не нахально заявил Гамигин.
– Позвольте мне усомниться в этом, – мягко возразил ему чекист.
– И как же нам выйти из этого положения? – поинтересовался черт, по-прежнему оставаясь в машине.
– Очень просто, – улыбнулся чекист. – Вы скажете мне, что находится в сумке, которую вы называете своей, после чего мы вместе заглянем в нее.
– Что ж… – Гамигин наклонился за сумкой.
Когда он вновь повернулся к чекисту, в руке у него находился тот же самый небольшой прямоугольный предмет, который я уже видел во время перестрелки. Именно поэтому я прежде чекистов догадался, что это было какое-то адское оружие. Когда стоявший возле машины чекист схватился обеими руками за горло и, дико вытаращив глаза, начал медленно оседать на асфальт, я подскочил к его напарнику и быстро ударил его левой рукой в челюсть, а правой – в живот. Упали оба чекиста почти одновременно.
– Быстрее! – махнул мне рукой из машины Гамигин.
Подбежав к машине, я остановился возле мертвого тела Щепы.
– Нужно посмотреть, что у него в карманах.
– А чем я, по-твоему, занимался, сидя возле него? – усмехнулся черт.
– Ну и как? – поинтересовался я, усаживаясь на соседнее с водительским сиденье.
– Коробок спичек, полупустая упаковка жевательной резинки, двести шеолов и рублей двадцать мелочью.
– Странно, – покачал головой я. – Мне казалось, господин Первушин производил впечатление состоятельного человека.
– Ты это серьезно? – удивленно посмотрел на меня черт.
– Он же недавно получил деньги от Красного Воробья.
– Которого теперь с уверенностью можно называть Ником Соколовским.
– Я бы сделал это с уверенностью, если бы успел показать фотографию Соколовского Щепе и он опознал бы на ней своего заказчика, – возразил я.
– У тебя была возможность сделать это, – заметил Гамигин.
– Неподходящая, – коротко ответил я.
– Значит, теперь нам остается только найти самого Соколовского.
Пока мы разговаривали, «Хэлл-мобиль» выкатил со двора, спустился вниз по Солянке до станции метро «Китай-город» и выехал на набережную, уверенно влившись в плотный поток машин, двигающийся в сторону Лужников.
– И все же, где деньги, которые Щепа получил от Красного Воробья? – снова озадачил я своего напарника.
– Почему тебя это интересует? – спросил черт.
– Я сильно сомневаюсь в том, что Щепа держал свои сбережения на банковском счете. А это значит, что у него имелся надежный тайник.
– Может быть, деньги в сумке? – предположил Гамигин.
– Надеюсь, ты рассчитывал на что-то другое, пристрелив чекиста из-за этой сумки? – поинтересовался я, протягивая руку на заднее сиденье, куда, садясь в машину, кинул противогазную сумку Щепы.
– Это игломет, – Гамигин показал мне небольшую коробку из плотного черного пластика с выступающей плоской клавишей на одном из торцов. – Обойма на две сотни крошечных игл, начиненных нейропаралитическим ядом. Иглы сделаны из особого полимерного материала, растворяющегося в теле жертвы. Дальность стрельбы небольшая, около сорока метров. Точность – и того хуже. Но зато достаточно, чтобы игла хотя бы просто оцарапала кожу противника, для того чтобы он отключился минут на сорок. Для того, чтобы убить человека, в него нужно выстрелить из игломета трижды.
– Выходит, это ты подстрелил Свастику, – догадался я.
Черт молча кивнул.
– Хорошо, что ты вовремя заметил, что мне нужна помощь.
Черт и на этот раз ничего не ответил, что показалось мне довольно-таки странным.
– Ловко, – сказал я, возвращая Гамигину игломет. – У чекистов даже не останется никаких улик, чтобы предъявить тебе официальное обвинение, – просто человеку вдруг стало плохо.
– Зато у тебя будут серьезные проблемы.
– Не в первый раз, – усмехнулся я.
Заглянув в сумку Щепы, я обнаружил там, во-первых, белые трусы в красный горошек, во-вторых, горсть микрочипов, ссыпанных в целлофановый пакет, в-третьих, моток соединительных кабелей со штекерными разъемами различной конфигурации на концах и, в-четвертых, пачку из-под сигарет «Кэмел», в которую было аккуратно уложено десятка два мини-дисков. Ни денег, ни записной книжки, на которую я, признаться, очень рассчитывал, в сумке не оказалось.
– Нужно проверить, что записано на мини-дисках, – сказал Гамигин.
– А собственно, куда мы сейчас направляемся? – спросил я у него.
– К Вратам Ада, – ответил черт.
– Я живу неподалеку. Если закинешь меня по пути домой, буду признателен.
– Мы едем в Ад, – заявил Гамигин таким тоном, словно мы с ним это уже не раз обговаривали.
– Зачем? – удивился я.
– Там нас не достанут агенты НКГБ, – ответил Гамигин.
– Да у меня даже визы нет, – попытался возразить я.
– Я работаю в Службе специальных расследований Сатаны, – сказал Гамигин. – И это дает мне некоторое преимущество перед обычными гражданами. Я оформлю тебе визу в Ад за пару часов. А ты пока посидишь в VIP-зале паспортного контроля.
Я ненадого задумался. В предложении Гамигина, несомненно, имелся определенный резон. Но как долго я смогу оставаться в Аду? В конце концов мне придется вернуться в Московию, и тогда уж все, кому я что-то был должен, примутся за меня с особым усердием. Я всегда придерживался мнения, что неразрешимые проблемы не следует копить. С ними нужно разбираться по мере их появления.
Машинальным движением я сунул руку в карман и нащупал там солнцезащитные очки.
– Вот же гад! – с досадой произнес я, имея в виду Борова, напавшего на меня первым. – Очки сломал.
Стекла очков оказались целыми, но оправа была сломана посередине. Когда я достал очки из кармана, они распались на две половинки, которые тем не менее оставались вместе, соединенные тонкой металлической проволочкой, проходящей внутри оправы. Никогда прежде мне не приходилось видеть ничего подобного, поэтому я с интересом потянул половинки в разные стороны, рассчитывая, что проволочка выскользнет из пластиковой оправы. Но, к моему удивлению, этого не произошло. Внимательно осмотрев оправу, я заинтересовался небольшим пластиковым ромбиком, выступающим на левом краю оправы. Мне показалось странным, что эта совершенно ненужная декоративная деталь была наклеена на пластик, в то время как точно такой же ромб на противоположном краю оправы представлял собой результат заводской штамповки.
– У тебя есть нож? – спросил я у Гамигина.
– В бардачке, – ответил черт, наблюдавший краем глаза за моими манипуляциями.
Я достал из бардачка складной нож, открыл его и подцепил острым кончиком лезвия заинтересовавший меня ромб на оправе. Мне не пришлось прилагать особых усилий – кусочек пластика легко выскочил из гнезда, в которое был вставлен. В гнезде размещался крошечный микрочип.
