За три недели до выборов 2005 года было обнародовано совместное заявление Министерства национальной безопасности, МВД и Генпрокуратуры республики, в котором сообщалось о раскрытии заговора, лидером которого был экс-спикер парламента страны Расул Гулиев, находящийся в эмиграции и разыскиваемый азербайджанскими властями по обвинению в хищении. В качестве его сообщников фигурировали бывшие и нынешние высокопоставленные чиновники.
Можно предположить, что речь идет о неспособности Ильхама Алиева выступать в роли эффективного арбитра между основными кланами во власти. В 90-е годы его отец выстроил успешную систему сдержек и противовесов, в рамках которой большинство высокопоставленных чиновников («бакинцы», «нахичеванцы») конкурировали между собой, но не выбывали из властной обоймы. Имели место лишь некоторые исключения — такие как Гулиев, который был вынужден покинуть страну, но после этого оказался фактически в изоляции. Его бывшие партнеры во власти продолжали сотрудничать с Алиевым и его режимом.
Кончина Алиева старшего привела к временной консолидации деятелей режима вокруг его сына. Только он воспринимался в качестве «законного» и естественного преемника покойного президента. Кроме того, каждая группа могла рассчитывать на то, что привлечет на свою сторону молодого лидера, который не воспринимался как полностью самостоятельная политическая фигура. Попытки оппозиции оспорить победу Ильхама Алиева были жестко пресечены. Несанкционированный митинг разогнала полиция.
Однако уже через несколько месяцев после победоносных президентских выборов возник конфликт в кругу нового главы государства — между министром экономического развития Фархадом Алиевым и главой Государственного таможенного комитета Кямалетдином Гейдаровым. При этом Ильхам Алиев не смог выступить в качестве эффективного миротворца. В связи с этим обращает на себя внимание фигура Фархада Алиева. Выходец из «комсомольского» аппарата, он обладает огромным влиянием на рынке нефтепродуктов, нефтетрейдинга, в сфере транспортных перевозок, пищевой и строительной промышленности, металлургии. Ф. Алиев считался сторонником экономических реформ и прозападной ориентации страны, в отличие от «силовиков», большинство которых сохранили контакты со своими российскими коллегами. В последнее время Ф. Алиев вступил в конфликт не только с Гейдаровым, но и с представителями «силового» лагеря в президентском окружении.
Таким образом, часть президентского окружения во главе с Ф. Алиевым к моменту начала избирательной кампании была готова к диверсификации своих политических предпочтений. Насколько можно судить по имеющейся информации, эта группа поддерживала как правящую партию «Ени Азербайджан» (открыто), так и оппозиционного лидера Гулиева (неофициально). При этом основные ресурсы шли, разумеется, на нужды сторонников Ильхама Алиева, но определенные суммы перепадали и оппозиции. Так, в официальном заявлении «силовиков» названа сумма 100 тыс. евро, которые Ф. Алиев передал для оппозиционеров. Известно, что подобная диверсификация предпочтений вообще свойственна чиновничеству в период «цветных революций».
Сценарий цветной революции в Азербайджане вполне возможен и с учетом наличия в стране сил, которые способны его реализовать.
Три политические партии, активно выступающие против алиевского режима — партия «Мусават», Народный фронт и Демократическая партия — создали коалицию «Азадлыг» («Свобода»), которая рассчитывает на победу на выборах и на приход к власти после них в результате силового давления на власть с целью признания результатов голосования. «Мусават» и демократов возглавляют бывшие спикеры парламента Пса Гамбар и упомянутый выше Расул Гулиев. Нынешним лидером «народофронтовцев» является Али Керимли — один из соратников покойного президента страны Абульфаза Эльчибея. Оппозиция рассчитывала на «оранжевый» сценарий, надеясь на поддержку как своих сторонников внутри страны, так и западных политических сил, которые в свое время выражали сочувствие аналогичным процессам в Украине и Грузии.
Кроме того, в стране создан еще один оппозиционный блок — «Новая политика» («Ени сиясет») с участием ряда видных деятелей, включая первого президента современного Азербайджана Аяза Муталибова, живущего ныне в Москве, а также лидера Движения национального единства Азербайджана Лалы Шовкет Гаджиевой, бывшего главы Партии национальной независимости Этибара Мамедова, бывшего премьер-министра Али Масимова (он представляет меньшинство членов Народного фронта). По словам Гаджиевой, «если парламентские выборы будут сопровождаться широкомасштабными фальсификациями, то революции в Азербайджане не избежать». Впрочем, именно партия Гаджиевой уже в ходе избирательной кампании сблизилась с коалицией «Азадлыг» и после консультаций подписала с ним соглашение о сотрудничестве.
Коррупция алиевского режима является актуальным фактором. Равно как и высокий экономический рост сопровождается весьма несправедливым распределением его результатов между различными социальными группами.
Поэтому у оппозиции появляется шанс — ее могут поддержать как западнически ориентированные группы интеллигенции, так и социальные «низы» общества. Первые считают, что Азербайджану необходима политическая демократизация. Вторые негативно настроены в отношении действующего режима.
К обеим этим группам, очевидно, хотел апеллировать и бывший спикер Гулиев, который решил вернуться в страну из вынужденной эмиграции. Рискованный шаг Гулиева свидетельствовал о том, что оппозиция была намерена переломить инерционный ход избирательной кампании, который выгоден власти. Экс-спикер, в последние годы живущий в США, собирался приехать в страну в сопровождении западных политиков и журналистов. Более того, в аэропорт к прибытию его самолета собирались приехать тысячи сторонников оппозиции. В таких условиях арестовать Гулиева было практически невозможно: для того, чтобы это сделать, надо было бы «проломиться» через толпу противников режима и, возможно, задеть кого-либо из зарубежных гостей. Все это повлекло бы за собой крайне негативные последствия для бакинского режима, который сейчас делает все, чтобы показать высокую степень своей демократизации. А если бы Гулиев остался на свободе, то это становилось демонстрацией слабости правящего режима — на востоке такого не прощают. Не исключено, что именно в этот период (еще до выборов) на сторону оппозиции стали бы переходить представители клана Фархада Алиева. Вряд ли это произошло бы сразу, как утверждают правоохранители, но ближе к выборам и сразу, же после них события для этих чиновников могли бы развиваться по «цветному» сценарию.
При этом личность самого бывшего спикера, обвиняемого в коррупции и уже полузабытого на родине, не имела большого значения — в стране есть оппозиционеры и повлиятельнее его (такие как Иса Гамбар и Али Керимли). В результате алиевский режим выбрал самое меньшее зло — самолет с Гулиевым на борту вообще не был допущен в воздушное пространство Азербайджана и был вынужден приземлиться в Украине, где экс-спикера взяли под стражу как находящегося в международном розыске.
После этого сразу же начались аресты и отставки в чиновничьей и предпринимательской среде. Первым был арестован бывший министр финансов (в 90-е годы) Фикрет Юсифов, за ним последовали Фархад Алиев и его брат Рафик, возглавляющий компанию «Азпетрол». Позднее аресту подверглись и другие лица, объявленные заговорщиками: министр здравоохранения Али Инсанов, глава компании «Азерхимия» Фикрет Садыхов. Были уволены и некоторые другие члены правительства, относившиеся к клану Ф. Алиева: министры образования Мисир Марданов и труда Али Нагиев, а также управляющий делами президента Акиф Мурадвердиев.
