Вернувшись в Москву, я как будто впал в кому, мне не хотелось репетировать, ходить на работу, встречаться с кем-то и разговаривать. Я стремился к одиночеству, жег церковные свечи, с удовольствием смотря на огонь, много молился и ездил по храмам. Я потерял самого любимого и дорогого человека, но нужно было как-то жить дальше.
В один из сумрачных дней мне позвонила Элен:
– Мишуль, у тебя все нормально? Что случилось? Обиделся на нас? Не уходи в себя, ты нам нужен. Сегодня репетиция в 19:00, ты придешь?
– Я постараюсь быть, – ответил я, хоть все внутри меня и сопротивлялось этому.
В семь часов вечера я пришел на репетицию. Элен встретила меня теплой улыбкой, обняла и поцеловала. Она пыталась быть ласковой и доброй, но я чувствовал какую-то фальшь.
– Мишуль, ты сценарий выучил? – спросила Элен.
Я посмотрел на Лену, пытаясь понять, говорит она серьезно или шутит?
– Нет, я не выучил. На похоронах мне было не до сценария.
– Понимаю, но у нас еще есть время. Выучишь.
В этот момент из соседней комнаты появилась Розэтта, она подошла ко мне и сказала:
– Ну что, пойдем, поговорим? – развернулась и пошла в комнату с полной уверенностью, что я побегу за ней.
– Извини, Розэтта, но я пришел репетировать, а не выяснять отношения.
– Как знаешь, – остолбенев, ответила она, повернулась к Элен и на цыганском языке стала говорить, я так предполагаю, все, что на самом деле думала обо мне.
Я наблюдал за ними и не понимал, почему так поступают люди. У меня горели уши, лицо и становилось как-то жутко от происходящего, я хотел встать и уйти, но что-то внутри меня заставило остаться. Розэтта орала, не сдерживая своих эмоций, ее лицо становилось свинцовым от злости и негодования, глаза горели яростью. Я уткнулся лицом в сценарий и с мольбой ждал нашего режиссера, но Алман не приходил. Розэтта ходила взад и вперед, крича и размахивая руками, Элен пыталась ее успокоить, но не очень успешно. В конце концов Розэтта ушла в другую комнату и начала нервно раскладывать карты. А Элен, как ни в чем не бывало, обратилась ко мне:
– Мишуль, пойдем, наберем воды и поставим чайник.
– Пойдем, – ответил я и взял чайник.
Когда мы вышли, Элен спросила:
– Мишуль, что случилось? Ты за что-то на нас обиделся?
– Ты серьезно не понимаешь, что произошло? – переспросил я и удивленно посмотрел на Элен.
– Нет. А что случилось?
– Люди, которых я любил и считал чуть ли не сестрами, так поступили со мной. В тот злополучный вечер вы сказали: «Все будет хорошо, то чего ты боишься – не произойдет. Я тебе обещаю». Утром умерла мама. Эти слова мне запали глубоко в сердце. Я не могу и не хочу репетировать, мне тяжело видеть вас, мне настолько больно, что я не могу передать словами. Вы посылали меня на кладбище, что-то говорили, обещали, но ничего не происходило. Это были просто слова.
– Мишуль, прости, я правда ничего не видела.
– Я тебя ни в чем не виню. Просто мне сейчас очень больно, я потерял самое дорогое, что было в моей жизни. Я не хочу репетировать и не могу никого видеть, но я пришел, потому что обещал.
– Прости, – произнесла Элен и обняла меня.
В тот момент мне казалось, что сердце треснуло и разлетелось на мелкие кусочки. Я не был готов к такому повороту событий. Я мог ожидать всего от кого угодно, но только не от людей, которые были мне так близки и дороги когда-то. Я чувствовал себя потерянным, упавшим на самое дно. Через какое-то время пришел наш режиссер, и мы начали репетировать, но все валилось из рук, и Розэтта по-прежнему была на взводе. После репетиции я обнял Элен и Розэтту, шепнув последней: «Чтобы не произошло потом, сейчас нужно держаться и взять себя в руки. Нам предстоит большая работа, поэтому ни к чему ругаться и дуться друг на друга». Розэтта мне не ответила.
Через несколько дней я узнал, что Розэтте стало плохо, ей вызывали врача и даже госпитализировали, но она сбежала из больницы на следующий день. Я как мог помогал и поддерживал девочек. Наш гастрольный тур неожиданно стал рушиться, города слетали один за другим. На тот момент я не понимал, почему так происходит.
Помню, как однажды Элен сказала мне:
– Миша, мне не нужны эти гастроли, я еду туда только из-за вас с Розэттой.
– Ради меня ехать никуда не нужно. Каждый едет ради себя. Мы можем отказаться и никуда не лететь. Не нужно тут устраивать жертв.
– Нет, мы полетим, мы выступим. Все будет хорошо. Каждый из нас заработает. Все будет в шоколаде, вот увидишь, – ответила Элен.
Однако реальность была совсем не шоколадной. Города срывались, заказчики отказывались с нами работать, ссылаясь на то, что люди бояться проклятий Розэтты, так как подобное уже случалось на шоу с ее участием, но к Элен на прием записались бы с удовольствием. Тем временем Розэтта все еще болела, ее каждый день возили на капельницы, а времени до вылета в первый город турне оставалось все меньше и меньше.
Как-то Элен позвонила мне и предложила поехать без Розэтты, так как опасается, что та не выдержит по состоянию здоровья долгого перелета. Я не знал, что ответить, сценарий был написан для троих, а переписывать не было времени, к тому же на всех афишах было заявлено, что будут три человека. Мы договорились с Элен встретиться и все обсудить, нервы у всех были на пределе. Я звонил на Дальний Восток, чтобы узнать, как обстоят дела с продажей билетов на наше шоу Ответ менеджеров был неутешительным: «Много звонков, люди интересуются, спрашивают, но до последнего не берут билеты. Люди боятся, что шоу сорвется». Ситуация складывалась хуже некуда. Билеты не проданы, выплачивать гонорары нечем. В то, что за неделю произойдет чудо, мне верилось с трудом, вернее не верилось совсем.
Тем не менее мы с Элен пытались репетировать вдвоем, переделывали программу на ходу, так как состояние Розэтты было ужасно. Времени до вылета оставалось очень мало, а картина с гастролями все не прояснялась. Где-то в глубине души я чувствовал, что мы никуда не полетим, было затрачено так много сил и энергии, но как назло билеты на шоу, по самым разным причинам, не продавались.
За день до вылета Элен, Розэтта и я встретились на последней репетиции.
– Миша, ты почему дома не учишь текст? – спросила раздраженно Элен.
– Не учу, потому что мы никуда не полетим, а текст я знаю наизусть.
– Хватит, мне все это надоело. Раз организаторы не выполнили своих обязательств и не смогли продать билеты, я точно никуда не лечу, а вы как хотите, – крикнула Элен.
– Элен, Розэтта, а не вы ли смотрели на картах и видели семь городов, большие суммы денег, разговаривали с каждым заказчиком, обещая высокую прибыль. Где все это, и почему все идет по-другому сценарию? – завелся я.
На мгновение повисла пауза, и все уставились на меня.
