Подобно всем нападкам на иммигрантов на протяжении истории, с экономической точки зрения все это является абсолютной чепухой. Тяжелые времена были вызваны падением уверенности инвесторов, а вовсе не переизбытком рабочей силы. И как мы уже видели, работавшие на строительстве железной дороги китайцы пытались добиться равенства с белыми рабочими в оплате своего труда, но потерпели поражение в борьбе с хозяевами. Им не только недоплачивали, но теперь их за это же и проклинали.
У китайцев не нашлось защитников, способных привлечь внимание общества к этой вопиющей несправедливости. В 1870‑х на западном побережье ни один человек с азиатской внешностью не мог чувствовать себя защищенным от оскорблений и насилия. В 1871 году в Лос-Анджелесе полутысячная толпа повесила семнадцать китайцев. В американской истории это пример суда Линча с наибольшим количеством жертв. Согласно свидетельствам очевидцев, среди повешенных находился мальчик «немногим старше двенадцати лет». В то время как ни в чем не повинных китайцев вздергивали на виселице, один из белых мужчин приплясывал на крыше, подбадривая остальных ликующими возгласами: «Давайте, ребята, поддержите отечественных тружеников!» В последующие несколько недель восемь человек были посажены в тюрьму за убийство, однако вскоре приговор был отменен ввиду несоблюдения юридических формальностей. Постыдная правда состояла в том, что городские власти потворствовали антикитайским погромам. Есть свидетельства, что в тот день в Лос-Анджелесе среди линчевавшей китайцев толпы присутствовали полицейские и даже член городского совета. Печать также не испытывала разногласий в этом вопросе; в те годы местные газеты старались перещеголять друг друга в расистских оскорблениях в адрес китайцев.
Болезнь, однако, была гораздо серьезнее, нежели просто местная эпидемия ненависти к инородцам. Одним из величайших пятен на истории американской демократии является следующий плод скучной законодательной демагогии. В 1882 году конгресс принял «Акт об исключении китайцев», откровенно расистский законодательный документ, воспрещающий иммиграцию в США лицам китайского происхождения. В его преамбуле было записано: «По мнению правительства Соединенных Штатов, приток китайских рабочих на территорию этой страны ставит под угрозу порядок в определенных населенных пунктах». Американские законодатели склонились перед абсурдной аргументацией Керни.
Период между окончанием Гражданской войны и Великой депрессией часто изображают эпохой, в которую Америка распахнула двери перед миром. Считается, что между 1870 и 1930 годом около 25 миллионов европейцев эмигрировали в Америку, чтобы начать там новую жизнь. В США гордятся строками стихов Эммы Лазарус, начертанными на постаменте статуи Свободы, и считают, что в них отражена американская философия иммиграции. Вот эти строки:
Отдайте мне свои толпы уставших бедняков,
Тоскующих по воздуху свободы,
Изгоев ваших изобильных берегов.
Пришлите мне своих бездомных,
Застигнутых бурей.
Я держу свой светильник у Золотых Ворот!
Однако многим ли американцам сегодня известно, что в эпоху иммиграции эту золотую дверь с треском захлопнули перед китайцами? «Акт об исключении китайцев» был отменен только в 1943 году, когда во время Второй мировой войны чанкайшистский Китай стал союзником Соединенных Штатов. Но даже тогда существовала квота на въезд китайцев, ограничивая их число примерно сотней человек в год. Лишь в 1965 году эта официальная дискриминация на почве этнического происхождения была наконец полностью отменена. На протяжении восьмидесяти трех лет политика Соединенных Штатов в отношении китайской иммиграции базировалась на неприкрытом расовом предубеждении.
Джек Лондон является одним из лучших американских писателей своего времени, он революционизировал литературу, его творчество вдохновляло Эрнеста Хемингуэя и Джона Стейнбека. Тем не менее, касаясь в своих сочинениях китайской темы, он макает свое перо в те же чернила нетерпимости к инородцам, что и демагогические вожди калифорнийской черни. Данная Лондоном характеристика трудовой этики китайцев практически совпадает с той, которую мы находим у Керни. Пожалуй, она даже более оскорбительна. В фантастическом рассказе 1910 года «Беспрецедентное вторжение» Лондон описывает, как расплодившиеся в геометрической прогрессии китайцы заполонили всю Азию. Мир отвечает на это геноцидом, уничтожая китайцев с помощью химического оружия, причем, описывая эти события, автор «Белого клыка» ни единым намеком не осуждает происходящее.
Антикитайские настроения, подогреваемые страхом перед китайской трудовой этикой, не ограничивались одной лишь Америкой. В Австралии и Канаде того времени существовали собственные варианты «Акта об исключении китайцев», а британские рабочие начала ХХ века испытывали похожую панику от перспективы оказаться захлестнутыми волной дешевой и послушной рабочей силы. Рост использования кули в те дни часто приводил к протестным выступлениям рабочих. Когда после окончания англо-бурской войны в 1902 году британские фирмы рекрутировали около пятидесяти тысяч китайцев для работы на южноафриканских золотых рудниках Витватерсранда, британские рабочие пришли в ярость. Конгресс тред-юнионов принял постановление, в котором утверждалось, что использование китайских рабочих является свидетельством «упадка» Британской империи. В марте 1904 года в Гайд-парке собралось около 80 тысяч протестующих против «китайского рабства»; эта проблема оставалась животрепещущей и на выборах 1906 года, когда консерваторы потеряли власть, уступив ее либералам. Саркастические вопли по поводу «обладателей кос» раздавались в политических дебатах по всей стране. Протестующим не приходило в голову, что китайцы становились рабами не по собственной воле, а являлись главными жертвами этой порочной практики. Среди погибших на рудниках только в течение первого года 935 китайцев почти половина являлась жертвами убийств, самоубийств и различных несчастных случаев. На протяжении действия их трехгодичных контрактов рабочих содержали практически в трудовых лагерях; при попытке бегства их наказывали плетьми из шкуры носорога. Благодаря исходящему из Великобритании политическому давлению южноафриканские контракты кули для работы на рудниках, к счастью для них, не подлежали продлению. Тем не менее китайцы продолжали работать на кораблях империи, где условия были лучше. По мере того, как торговый флот нанимал все большее количество китайских команд, среди белых матросов все чаще вспыхивали протесты. В 1916 году британские тред-юнионы, объединявшие моряков, грузчиков и пожарных, лоббировали этот вопрос в парламенте. Как и в случае с конгрессом США, реакция правительства на это расистское лоббирование представляет собой одну из позорнейших страниц в истории Великобритании.
Британское правительство не могло легально депортировать китайцев, поскольку они не нарушили никаких законов, однако оно намеренно жестко ограничило дозволенный срок пребывания для китайских судовых команд, устанавливая определенную дату, после которой им не разрешалось находиться в стране. В результате этих действий после окончания Первой мировой войны сотни китайских матросов, осевших в Ливерпуле и часто женатых на англичанках и имевших от них детей, были вынуждены покинуть страну. То же самое, но в еще более крупном масштабе случилось после завершения Второй мировой войны. Согласно данным министерства внутренних дел Великобритании, к 1946 году было репатриировано 1362 китайских матроса, большинство из них насильно. Было разлучено около трехсот полукитайских-полубританских семей, множество детей осталось без отцов. Просьба Альфреда Холта заботиться о его китайской команде, обращенная к новым владельцам «Голубой трубы», была проигнорирована.
