Можно было бы предположить, что обладание столь обширными долларовыми обязательствами США обеспечивает Китаю сильнейшую геополитическую позицию. В защиту такого предположения выдвигаются аргументы о том, что в переговорах с Америкой Китай может усилить свои позиции, угрожая избавиться от американских долговых обязательств и вызвать тем самым фатальный взлет американских процентных ставок. Однако эта теория лишь сбивает с толку. Если, решив почему-либо наказать Америку, Китай начнет избавляться от американских долговых обязательств, он прежде всего обрушит мировой рынок фондовых ценностей и, кроме того, понесет огромные потери собственного портфельного капитала. Более того, сейчас уже постепенно происходят изменения обменного курса валюты. Восстанавливаются фундаментальные принципы мирового спроса и предложения. Доллар падает, а юань постепенно растет, что отражает американский внешнеторговый дефицит и соответственно усиление позиций Китая. Это означает, что накопленные Китаем долларовые активы постепенно обесцениваются. Огромные инвестиции китайского правительства, эквивалентные сумме 2500 долларов США, приходящихся на каждого китайского мужчину, женщину или ребенка, похоже, начинают существенно таять.
Кроме того, используя репрессивную политику в отношении отечественных вкладчиков, китайское правительство вызвало к жизни нестабильный инвестиционный бум. Китайским гражданам запрещается вывозить из страны значительные суммы денег или хранить сбережения в иностранной валюте. У них нет выбора, кроме как хранить деньги в подконтрольных государству банках. У этих банков есть инструкция удерживать низкие процентные ставки для отечественных вкладчиков и выдавать дешевые ссуды компаниям по торговле недвижимостью и государственным строительным фирмам. Вследствие того что максимальные процентные ставки на банковские депозиты установлены ниже инфляционного уровня, индивидуальные вкладчики ежегодно несут потери по своим вкладам. В то же время оттого, что кредитные ставки удерживаются ниже уровня инфляции, долги крупных заемщиков постепенно сокращаются в реальном исчислении. Неудивительно, что при подобном режиме финансового благоприятствования крупные корпорации неустанно берут кредиты и строят так много, что кажется, будто ими движет принцип «сейчас или никогда». Таким образом, китайская финансовая система действует как Робин Гуд наизнанку, отбирая у тех, кто и так не много имеет, и перенаправляя деньги тем, кто и без того богат.
Репрессивная финансовая политика внесла свою лепту и в другие достаточно опасные тенденции в китайской экономике. Как-то, когда мы вместе с тетушкой ехали на машине через район Тяньхэ в Гуанчжоу, она указала на незнакомое мне жилое здание. «Видишь? — спросила она. — У меня здесь есть квартира». «Ты тут живешь?» — спросил я слегка озадаченно, поскольку мы только что отъехали от ее дома. «Нет, это квартира, в которую я инвестировала деньги». Выяснилось, что она в этой квартире никогда не жила. Более того, она ее даже не сдавала. Вложение накопленных средств в недвижимость было для нее просто альтернативным способом хранения денег.
В Китае это обычная история. Видя, как тают их сбережения из-за инфляции и низких процентных ставок, люди вкладывают деньги в жилье в надежде, что в будущем оно подорожает. Согласно статистике, около трети от имеющих собственное жилье китайских семей владеет еще одной или несколькими квартирами или домами. Неудивительно, что такое положение вещей раздуло цены на недвижимость до невероятных размеров. Впереди в этой игре, конечно, оказались богатые. В 2012 году в шанхайском деловом квартале Пудун я обедал с работающим в городской администрации приятелем. Из окна нашего ресторана открывался вид на небоскребы города. «Посмотри вон туда, на здание с золотой крышей, — сказал мой друг. — Апартаменты в этом доме продавались по 20 тысяч юаней за квадратный метр. И они все уже распроданы. Но вечером в окнах почти нигде нет света. Как ты думаешь, почему? Потому что люди здесь не живут. Для них это просто инвестиции».
Считается, что около половины элитного жилья в Шанхае было приобретено в качестве инвестиций. Некоторые аналитики, основывая свои выводы на показателях электросчетчиков, утверждают, что количество пустующих квартир по стране может доходить до 65 миллионов. Из-за спекуляций на рынке жилья цены достигли умопомрачительных высот. В 2010 году стоимость маленькой квартиры в Пекине в двадцать раз превышала среднестатистический чистый годовой доход. Для сравнения: в Великобритании стоимость жилья превышает годовой доход всего лишь в 4,5 раза (соотношение взято на пике цен на рынке недвижимости в Британии). В 2011 году китайское правительство, понимая, что для многих граждан покупка жилья стала совершенно недоступна, и желая снизить цены, издало указ, запрещающий иметь в собственности более двух квартир.
Раздутые цены на недвижимость — это еще не самое плохое, хуже будет, если этот пузырь лопнет. Это может привести к серьезному снижению экономического роста, поскольку доля жилого строительства составляет примерно 13 процентов от ВВП. Это также обанкротит местные администрации, которые, не имея особой возможности использовать налоговые средства и имея при этом значительные задолженности, в последние годы выкручивались, реквизируя у населения общественную землю и продавая ее застройщикам. Еще хуже, что те же местные власти закладывали земли банкам в обмен на кредиты. В случае если обрушатся цены на недвижимость, а как следствие этого — на земельные участьки, это потянет за собой и разорение бюджетов многих местных администраций. У китайского правительства благодаря низкому госдолгу и огромному валютному запасу, конечно, будет возможность помочь им выпутаться из затруднений, однако освобождение местных органов власти из фискальной западни может обойтись чрезвычайно дорого, поскольку суммарные долги местных администраций по стране составляют, по разным оценкам, от одной пятой до половины ВВП Китая. Более того, в случае если Пекину придется в дополнение к вышеозначенным суммам еще и выкупать у банков заложенную землю, и все это на фоне замедления роста, финансы даже такой страны, как Китай, могут оказаться на пределе.
Таким образом, китайское правительство оказывается в экономической западне. Если ему удастся успешно снизить цены на рынке недвижимости, оно рискует тем самым запустить финансовый кризис и разорение местных администраций. Однако если правительство продолжит тенденцию вздувания цен на жилье путем репрессивной финансовой политики, банкротство все равно в конце концов наступит, и оно будет куда страшнее. Кошмар этот партия сотворила собственными руками. Китайское правительство вполне могло не допустить образования этого огромного пузыря на рынке недвижимости, если бы оно либерализовало финансовую систему и установило для вкладчиков нормальные процентные ставки. Ответственность правительства за неустойчивое положение китайской экономики на этом не заканчивается. Если бы оно отказалось от системы, при которой государственные инфраструктурные фирмы получают кредиты при посредничестве коррумпированных местных администраций, волна кредитов оказалась бы более эффективной. Если бы Пекин не придерживался меркантилистской торговой политики, рост китайской экономики меньше зависел бы от экспортного производства и правительство не сидело бы сейчас на колоссальной груде сомнительных долларовых активов. Более жесткая экономическая политика и отмена субсидий на энергоносители также могли бы внести свой вклад в обеспечение устойчивой экологической составляющей экономического развития.
