– Ему бы лечь, – сказал Гупи, имея в виду Рикошета.
– Ага, – кивнул Муха. – Ща, найдем местечко…
– Нет, – прохрипел Рикошет. – Я со всеми.
– Ну, ладно, – не стал спорить Муха.
Они остановились перед раздвижными дверями, о которых говорил Шрек.
За дверями – большое, просторное помещение с офисными столами без тумб, выставленными по периметру. На каждом столе – плоский компьютерный монитор, пленочная клавиатура, лазерная мышь. Явно, не наследие развитого социализма. Шнуры от мониторов вились вдоль ножек столов и уходили в отверстия в полу. И все. Никакой дополнительной оргтехники – ни принтеров, ни факсов, ни телефонов. Никакой обычной мелочевки – скрепок, карточек, исписанных листов бумаги, авторучек, карандашей. Не говоря уж о фотографиях в рамочках и сувенирах, которыми любят захламлять столы программисты и офисные работники. Здесь – армейский порядок. И, к тому же, не показной.
Судя по зеленым огонькам на панелях мониторов, все они подключены к источникам питания и серверу. Два включены. По-видимому, те, с которыми работал Шрек. На один выведена схема управления Радаром. Гупи только краем глаза взглянул и сразу понял, что ему в этом никогда не разобраться. На втором – таблица. То ли график какой, то ли инструкция. Разбираться не было желания. В углу каждого экрана – логотип. Большая буква «О» и надпись «сознание» по кругу. Проект «О-сознание».
Ну и хрен с ним!
Гупи кинул рюкзаки под стол, поставил рядом автоматы, подкатил кресло на колесиках и сел, вытянув ноги. Глаза прикрыл. Счастье – это покой. Когда в груди ослабевает струна, которая, ежели ты в Зоне, все время так туго натянута, что, кажется, вот-вот, тихо тренькнув, оборвется. Еще бы кружку свежесваренного кофе – и блаженству не было б предела.
Внезапно в голову ему пришла удивительная мысль.
Гупи даже привстал от неожиданности.
– Слушайте! Если здесь работали люди, значит, и столовая должна быть!
А в столовой, продолжил он мысленно, непременно должен быть кофе.
– Есть столовая, – кивнул, присаживаясь на свободное кресло, Журналист. – Только она на нижнем уровне. И склад продовольственный, если ты это имеешь в виду, тоже там был.
Гупи беззвучно выругался и снова упал в кресло.
Муха, между тем, помог Рикошету устроиться на полу. Постелил ему одеяло из теплозащитной фольги, сверху другим накрыл. Рикошет был бледнее, чем свежевыбеленный потолок. Глаза лихорадочно блестят. На лбу испарина. А на щеках и скулах – те же синюшные желваки, что прежде только на спине были. Один вырос так, что почти до переносицы дотянулся. И к доктору не ходи – не жилец. Ладно, лишь бы других не заразил. Хотя Журналист на сей счет, вроде бы, спокоен. Или он только за себя не беспокоится?
– Так, все же, как вы американцев нашли? – вернулся к прежней теме Журналист.
– Они возле нашей учебки крутились, – глядя в потолок, процедил сквозь зубы Рикошет. – Интересовались, не идет ли кто к АЭС.
– И тебе не показалось это странным. Американские солдаты, при их дисциплинированности…
– Неподалеку от нашей учебки есть сталкерский бар «Уловка 22», – объяснил Муха. – Его барыга по прозвищу Хеллер держит. Туда и «ботаники» из научного лагеря заглядывают, и, случается, вояки.
– А с чего вдруг эти двое америкашек к АЭС собрались?
– Да мне какое дело! – болезненно поморщился Рикошет. – Они шлем защитный притащить обещали. Из-за шлема мы их и взяли!
– Еще они пайков армейских целый рюкзак приволокли, – добавил Вервольф. – И новенькие инфравизоры.
Муха достал пистолет-инъектор, вставил в него пластиковую ампулу и «выстрелил» Рикошету в шею.
«Должно быть, обезболивающее, – подумал Гупи. – Или наркотик. Интересно, сколько еще Рикошет на наркотиках протянет? Сможет завтра на ноги подняться?»
– А чем тебе американцы не нравятся? – спросил Гупи у Журналиста.
– Слишком уж интересуются тем, до чего им не должно быть дела.
– Ну, мало ли… – пожал плечами Гупи. – Люди разные.
– И я о том же, – кивнул Журналист.
«Странно, – подумал Гупи, – он даже в помещении капюшон не скинул».
Почти бесшумно разошлись в стороны стеклянные двери.
– Порядок, – радостно сообщил, войдя в комнату, Шрек. – Два главных прохода на нижний уровень мы перекрыли. Двери крепкие, замки надежные – выдержат.
– В любом случае, услышим, если их выламывать начнут, – добавил Гейтс.
– Есть еще металлическая лесенка, ведущая к каким-то в хлам разнесенным подсобкам. Но там такой узкий проход, что двое человек с трудом разойдутся. Мы там на всякий случай датчик поставили.
– Молодцы, – похвалил вояк Журналист.
Голос у него спокойный, ровный, невыразительный. Безвкусный, как студень на желатине.
– А вода здесь есть? – спросил Муха.
– Вторая дверь направо – туалет, – кивнул Шрек. – Канализация и водопровод, как ни странно, работают. Не знаю, какого качества вода…
– А, какая, к черту, разница, – Муха закинул на плечо ремешки от двух больших фляг и вышел в коридор.
Гейтс посмотрел сначала на Журналиста, сидевшего, низко наклонив голову, затем на Гупи, развалившегося в кресле, раскинув ноги в стороны, на Вервольфа, сидящего на корточках и разбирающего вещи в рюкзаке, и, в самом конце, на лежащего на полу Рикошета.
– Ну, так какие у нас теперь планы?
– У командира спроси, – коротко кивнул в сторону Рикошета Журналист. – Я предлагаю здесь выброс переждать. Место надежное – ни одна тварь не сунется.
– Ладно, – с трудом разлепил спекшиеся губы Рикошет. – Так и сделаем. Если выброс случится завтра до полудня, мы к ночи успеем до моего схрона добраться. Там и заночуем.
– Ну, тогда, время у нас есть.
Шрек плюхнулся в свободное кресло и, оттолкнувшись носками от пола, подкатил к столику с включенным монитором.
Повторив его маневр, Гейтс оказался возле другого столика.
Изредка перебрасываясь короткими фразами на английском, американцы принялись сосредоточенно стучать по клавишам.
Вернулся Муха. Налил в большую металлическую плошку воду и сунул в нее кипятильник.
– Чай кто будет?
– Вот, если бы ты кофе предложил, – мечтательно улыбнулся Гупи.
– Для тебя, Гупи, все, что угодно. Держи.
Муха кинул сталкеру пакетик растворимого кофе. Со сливками и сахаром.
– Это, Муха, не кофе, а странный напиток коричневого цвета. – Пакетик полетел назад. – Вервольф, ты в курсе того, кто пьет растворимый кофе из пакетиков со сливками и сахаром?
– Педики! – моментально среагировал «грешник».
