Рикошет вскинул руку и, непонятно с чего, вдруг гулко ударил кулаком по столу.
Журналист подошел к нему сзади и положил руку на плечо.
– Эй, приятель, – тихо и очень спокойно, обратился он к зомби. – Слышишь? Это за тобой пришли.
– За мной, – Рикошет мотнул головой так, будто хотел ударить лбом колени.
– Это твои друзья.
– Друзья, – повторил он то же самое движение.
– Ну, так иди к ним.
Журналист тихонько подтолкнул Рикошета в спину.
Зомби слез со стола, потоптался на месте, сунул руки глубоко в карманы штанов и пошел. Проходя мимо, помахал рукой «грешнику» и скрылся в темноте.
Можно сказать, что ему повезло – он дошел почти до середины прохода, прежде чем наступил на мину, которая подпрыгнула на полтора метра вверх и разорвалась, разбросав в стороны сотни металлических осколков.
Умер ли Рикошет после этого окончательно?
Трудно сказать.
Как бы там ни было, тело его осталось лежать в заминированном проходе.
К двери второго выхода первым подбежал Гейтс. Рванув рычаг, американец толкнул дверь плечом и вывалился из полумрака подземелья на свет божий. И тут же упал на спину, схлопотав пулю в лоб.
– А не фига было суетиться, – саркастически усмехнулся Вервольф. – «Монолитчики», чай, не дураки и про второй выход тоже знают.
Шрек подполз к мертвому приятелю, прижал пальцы к шее. Стиснул зубы. То ли зло, то ли с обидой.
– Оставь! – прикрикнул на него Гупи.
Шрек непонимающе посмотрел на сталкера.
– Оставь, тебе говорят! – для пущей убедительности Гупи еще и кулак показал.
Шрек прикусил губу.
– Держи! – Гупи кинул вояке смартвизор. – Постарайся рассмотреть, откуда стреляли.
Минуты две Шрек добросовестно изучал окрестности.
Ведущая в бункер дверь, которую столь неудачно распахнул Гейтс, выходила на довольно крутой склон. Должно быть, это был холм или какое другое естественное возвышение, поросшее рыжеватой с прозеленью травой и редким кустарником с небольшими, пурпурными листьями. Местами склон холма прорезали узкие щели, похожие на окопы, рядом с ними зияли глубокие воронки. Сверху выход из бункера прикрывал широкий бетонный козырек, по бокам дверь также была прикрыта бетонными плитами в человеческий рост. Значит, подстреливший Гейтса снайпер мог прятаться только где-то ниже по склону.
Устав ждать, Гупи подполз к Шреку сзади и дернул за ногу.
– Ну?…
– Не вижу, – качнул головой вояка.
– Приподними своего приятеля, – посоветовал Вервольф. – Пусть он им ручкой помашет.
Шрек надел маску со смартвизором на лицо. Обхватив тело Гейтса одной рукой за пояс, другой – за плечи, он перевалился на спину и потянул труп за собой. Ему удалось почти посадить мертвого Гейтса, когда новая пуля, пробив покойнику щеку, опрокинула его на бетонный пол.
Смартвизор определил примерную траекторию полета пули и указал место, откуда могла вестись стрельба. Прибор не ошибся – легкая, сизая пороховая дымка вилась среди веток куста, за которым прятался снайпер.
– Есть!
– Далеко?
– Метров сто двадцать вниз по склону.
– Докинуть сможешь?
– Гранату? Легко. Только ничего не получится. Они в окопе сидят. По брустверу – кусты. Точно в окоп гранату не кинешь.
– Ну, положим, попадешь, – продолжил невесело Вервольф, – но если хотя бы один выживет, он дождется, когда мы из бункера выйдем, и всех нас из автомата положит.
Гупи поставил на стол научный контейнер, одним движением свернул с него крышку и, наклонив, выкатил через край «Драконий глаз». Артефакт был похож на стеклянный шарик, внутри которого медленно перетекали, сплетаясь в петли и кольца несколько разноцветных несмешивающихся жидкостей. И разбить такой шарик, насколько было известно Гупи, еще никому не удалось. Особенность «Драконьего глаза» заключалась в том, что, оказавшись рядом, он менял, зачастую кардинально, свойства других артефактов. «Ботаник» Стивен из научного лагеря на Янтаре называл «Драконий глаз» катализатором. Но, по мнению Гупи, в данном случае это слово не совсем точно определяло суть процесса.
Отвинтив крышку с капсулы, в которой еще оставалась мертвая вода, Гупи бережно опустил в нее «Драконий глаз» и снова аккуратно закупорил.
– Держи, только очень осторожно, – Гупи протянул капсулу Шреку. – Так, – он вытер освободившуюся руку о штанину. – Хорошенько встряхни и сразу кидай. Секунду-другую промедлишь, и нам всем тут хана. Понял? – Шрек сосредоточенно кивнул. – Точно в окоп можешь не целиться. Достаточно будет, если капсула упадет рядом с ним. Получится?
Шрек приподнял голову, чтобы еще раз оценить ситуацию.
– Без проблем.
– Ну, – Гупи нервно потер руки. – Тогда – давай.
Шрек резко встряхнул капсулу и, приподнявшись на локте, профессионально, как гранату, метнул ее в намеченную цель.
В бункере все замерли, затаив дыхание.
Прошло девять секунд…
Двенадцать…
– Ну, и что там? – спросил Вервольф.
К кому он при этом обращался, к Гупи или Шреку, было неясно. Но ответил ему Шрек.
– Ничего.
– Подними Билла, – посоветовал Гупи.
Шрек, как и в прошлый раз, обхватил покрепче мертвеца и заставил его сесть.
Выстрела не последовало.
– Теперь сам встань, – велел американцу «грешник».
– Я что тебе, отмычка? – неприязненно глянул на Вервольфа Шрек.
– Ну, вроде того, – криво усмехнулся «грешник».
– Ладно, пошли! – положил конец грозящей затянуться перепалке Гупи.
Кинув в угол пустой контейнер, сталкер передернул затвор автомата и, перешагнув через мертвого Гейтса, вышел из бункера. Опасение, что сделанная им рукотворная смерть не сработала, все же оставалось, и Гупи был почти готов к удару пули в грудь или промеж глаз. Но – обошлось. Рецепт, прописанный Болотным Доктором, оказался действенным.
– Слушай, а что это было? – спросил Вервольф, покинувший бункер следом за Гупи.
На плече у «грешника» лежал новенький, поблескивающий смазкой «MAG» – ручной пулемет с облегченным стволом бельгийского производства. Вервольф сразу на него глаз положил, как только Рикошет свет в бункере включил.
– «Драконий глаз» в мертвой воде, – ответил на вопрос «грешника» Гупи. – В радиусе десяти метров создает поле, вызывающее мгновенную остановку сердца.
Если Гупи удавалось собрать хоть немного мертвой воды, он всегда относил ее Доктору – был у сталкера перед ним должок. А Доктор в ответ рассказывал Гупи о многих удивительных свойствах этой в высшей степени необычной жидкости. По словам Доктора, с точки зрения химии, это была самая обыкновенная вода. Н2О – в чистом виде. Вот только пространственная структура молекул этой самой Н2О была совершенно невозможной – с точки зрения общепринятых законов природы.
