– Нет… Не очень…
– Где?
– Я покажу…
– Если ты потеряешь сознание…
– Я покажу!… Сам… – Вервольф харкнул кровью. – Вы же, суки, меня тут бросите… Как Муху…
– А тебе не все равно, где помирать-то?
– Э, нет… – Вервольф попытался усмехнуться, но снова закашлялся. Кровавая пена запузырилась у него на губах. – Монолит… Монолит не даст мне сдохнуть… Он, сука, у меня в долгу… В долгу… Сука…
– Чего он несет? – непонимающе посмотрел на Журналиста Гупи.
– А, какая разница!
Журналист поднялся на ноги и легко, будто мешок с отрубями, закинул «грешника» на плечо.
– Ну, как? Удобно?
– Хреново…
– Смотри, место не прозевай.
– Иди, зараза… Иди… Я долго не протяну… Мне…
Вервольф сделал глубокий вдох и едва не захлебнулся собственной кровью.
Глаза «грешника» закатились.
– Вервольф! – подскочив к Журналисту сзади, Гупи с размаху ударил «грешника» по щеке. – Смотри на меня, Вервольф!… Слышишь! – он с оттяжкой ударил умирающего по другой щеке. – Не вздумай сдохнуть, гад!
Вервольф дернул головой и посмотрел на Гупи вполне осмысленно.
– Гупи… Ты везучий…
– Пошли!
Гупи толкнул Журналиста в спину. И тот, придерживая тело «грешника» одной рукой, а другую, уродливую конечность, пряча под плащом, затрусил вдоль окопа.
– Кто?… Черт… – Шрек тряхнул головой. Стволом винтовки указал на спину Журналиста. – Что он такое?
– Излом, – коротко ответил Гупи.
– Не понял? – тихо переспросил вояка.
– Так его называют – Излом.
– Кто он? Монстр? Мутант?…
– Черт его знает, – пожал плечами Гупи. – Факт то, что раньше он был человеком. А потом… Что-то с ним произошло. То ли Зона его так перекрутила, то ли… Не знаю.
– Он один такой?
– Да вряд ли… Наверное, еще есть… Мне об Изломах Болотный Доктор рассказывал. Один из них к нему даже лечиться приходил.
– И что же твой Доктор говорил?
– Говорил, что, если специально станешь искать Излома, то ни в жизнь не найдешь. Зато, если ты ему будешь нужен, он тебя за любым деревом подкараулить может. Любая тварь в Зоне предпочитает не связываться с Изломом, а обойти его стороной. Может, монстры потому и не донимали нас особо по дороге, что с нами Излом шел. Видал, как он военных сталкеров по стенке размазал перед тем, как кочаны им снес? Это, дружище, называется, психокинетика. А еще он хороший телепат и владеет навыками внушения. Клевый наборчик, да?
– А доверять ему можно?
– Ты у него самого спроси, – кивнул на шагающего впереди Журналиста Гупи. – Чего стесняешься? Думаешь, он наш разговор не слышит?… Да ему и слушать не надо. Я же сказал, Излом – телепат.
– А по твоему мнению?
– А по моему мнению, в Зоне никому доверять нельзя. И я тебе, дружище, это не в первый раз говорю…
– Стой… Стой… – задергался повисший на плече Журналиста Вервольф. – Вот она… Вот!… Девяносто шестая балка…
– И чем же она лучше других? – непонимающе посмотрел по сторонам Шрек.
Все тот же окоп, укрепленный бетонными балками, пластиковыми ящиками и мешками с песком. Нет даже намека на обещанный вход в бункер. Но на балке, действительно, был проставлен номер «девяносто шесть».
– Здесь… Здесь… – надсадно хрипел Вервольф. – Вход в бункер… Его бюреры прорыли… Они падалью питаются… а трупов здесь прежде много было… много… Дыру потом военные… сталкеры завалили… Тут он, у девяносто…
Речь «грешника» превратилась в нечленораздельное бульканье и хрип.
Придерживая одной рукой, Журналист скинул Вервольфа с плеча и посадил у стенки окопа.
«Грешник» сидел, завалившись набок. Глаза закрыты. Из уголка рта струйкой вытекает кровь. Единственным признаком еще теплящейся в изуродованном теле жизни было то, что он медленно сжимал, разжимал и снова сжимал пальцы лежащей на бедре левой руки.
– Так ты умеешь читать мысли? – держа Журналиста на прицеле, спросил Шрек.
Ничего не ответив, даже не взглянув в сторону дюже любопытного вояки, Журналист подошел к балке с номером «девяносто шесть» и начал выламывать из стены окопа плотно слежавшиеся мешки. Поставив автомат рядом так, чтоб рукой можно дотянуться, Гупи принялся разрушать укрепление по другую сторону балки. Оба работали сосредоточенно и упорно. У Журналиста дело шло живее, хотя и орудовал он одной рукой. Но вход в заваленный землей бункер нашел Гупи. Повезло.
Отвалив мешок из третьего ряда, сталкер почувствовал, как рука провалилась в пустоту. Гупи скинул вниз еще один мешок и тогда уже увидел край темнеющей дыры.
– Есть! – радостно воскликнул Гупи и с удвоенной энергией принялся разрушать стену.
Журналист помогал, оттаскивая в сторону мешавшиеся под ногам мешки.
Как только лаз расширился настолько, что в него стало можно пролезть, Гупи просунул голову и правую руку в дыру и включил фонарик.
Это оказался старый, заброшенный бункер. Должно быть, с конца прошлого века в него не заглядывал никто, кроме бюреров, повсюду оставляющих кучи нечистот и груды старого, грязного, омерзительно воняющего тряпья. Помимо спальни и сортира у бюреров тут был еще и обеденный зал – по полу разбросаны обглоданные человеческие кости и расколотые черепа. В свое время бункер и все, что в нем находилось, кто-то навеки решил похоронить под землей, замуровав двери и бойницы бетоном. Но, видно, прав был Вервольф, случилась здесь когда-то бойня, после чего остались груды трупов. За ними-то и явились падальщики-бюреры, расковырявшие ради такого дела одну из запечатанных бойниц.
Протиснувшись через узкую щель, Гупи скатился на неровный бетонный пол.
Дух в бункере стоял еще тот, потяжелее, чем на космической станции с интернациональным экипажем на борту после шести месяцев полета. На непривычного человека действовал все равно, что иприт – если сразу не убивал, то уж точно, с ног валил. По счастью, Гупи не пришлось ощутить это на себе – спасла мощная, многоступенчатая система фильтров, через которую отравленный воздух поступал в скафандр.
Поднявшись на ноги, Гупи провел фонарикам по сторонам. Металлическая дверь, ведущая в подземные коммуникации, по которым им предстояло пройти, была не просто сломана, а вместе с петлями вырвана из стены. Должно быть, дверь вышибла психокинетическая кувалда толпы бюреров, жаждущих мяса с душком.
Интересная получалась история. Много лет назад военные, занимавшиеся черт знает чем в зоне отчуждения вокруг взорвавшейся в восемьдесят шестом Чернобыльской атомной электростанции, спровоцировали второй взрыв. О природе которого до сих пор спорят «ботаники», не имеющие доступа к секретным материалам. Те же, кто знал, что произошло, предпочли убраться, замуровав все входы в запутанную, словно лабиринт Минотавра, систему подземных ходов, ведущую, не иначе как, в саму преисподнюю. Работа была выполнена, но на скорую руку, кое-как. Тогда все делали в спешке. Едва ли не в панике. Бежали, сжигая за собой мосты. И пряча концы в воду. Знали ли эти беглецы о существовании бюреров, обладающих психокинетическими способностями? Перед этими трупоедами, если только они почуют вонь разлагающейся падали, ни одна стена не устоит. Бюреры сначала взломали дверь в бункер, а затем пробили ход наружу. В окоп, заполненный трупами. Чьими? Бюрерам это, надо полагать, было все равно. Военные, завалившие вход в бункер мешками с песком, явно не знали, куда ведет этот ход. Иначе бы они весь бункер залили бетоном. Хотя доставить в центр Зоны свежий, не схватившийся бетон все равно, что в космос его запустить. Золотой получился бы бункер. И все равно – сделали бы. На всякое секретное дерьмо у нас денег хватает. И вот теперь пришел сюда сталкер-одиночка Гупи. Не по своей воле пришел. А все равно придется ему теперь лезть под землю, чтобы попытаться найти путь к самому сердцу Зоны. Зачем? А черт его знает! Просто не было для него другого пути. А жить, ох, как хотелось. Хотя и непонятно, почему. Можно подумать, в его жизни было хоть что-то хорошее…
