Путь был свободен. Но вдруг – сталкер глазам не поверил! – проход с арочным сводом, до которого оставалось всего-то несколько шагов, начала закрывать кирпичная стена. Ряд за рядом, кирпич к кирпичу – стена быстро поднималась вверх, как будто два невидимых каменщика, стоя по разные ее стороны, соревновались в ловкости и скорости.
Красные обожженные кирпичи – на боку одного гвоздем процарапано «ДМБ-18», – серые, влажно поблескивающие полоски раствора…
Гупи подумал не о том, что этой стены просто не могло быть. Хотя бы потому, что ей неоткуда взяться – не могла же она, в самом деле, материализоваться из воздуха! Гупи подумал, что раствор еще не успел схватиться, а значит, если он с разбега как следует ударит в нее плечом, то стена, может быть, рухнет.
На бегу махнув фонарем, чтобы отогнать от стены бюреров, Гупи сгруппировался, выставил вперед левое плечо и в последнем прыжке впечатал его в стену.
Он был готов к боли, но не к тому, что, пролетев сквозь призрачную кладку, ударится шлемом о вполне реальную бетонную стену и кубарем покатится по полу прохода.
На какой-то миг Гупи потерял ориентацию в пространстве и даже выронил из руки фонарик. Который, тем не менее, остался при нем, поскольку был пристегнут к кольцу на рукаве скафандра.
Оттолкнувшись спиной от стены, Гупи встал на ноги, поймал в одну руку фонарь, в другую – автомат и развернулся назад.
Вернуться, чтобы попытаться спасти Шрека? Ну, уж нет! Очень глупая мысль. Даже если американец еще жив, в чем, нужно сказать, Гупи очень сильно сомневался, спасать его должны коммандос из СС, а не несчастный сталкер, который и сам-то непонятно почему все еще цел. Ну, а Журналист, который к тому же и Излом, сам мастак выкручиваться из гнилых раскладов. Гупи посмотрел назад лишь с тем, чтобы оценить обстановку.
Ничего нового он там не узрел. Все те же низкорослые уродцы-бюреры, которые, размахивая руками – видно, создавали психокинетическое поле, чтобы защитить себя от пуль, – бежали следом за ним. И самым разумным в такой ситуации было развернуться и бежать в другую сторону.
Что Гупи и сделал.
Только бежал он уже не от бюреров, а от огненного шквала, катившегося за ним по коридору.
Это было поистине что-то невообразимое и абсолютно необъяснимое. Похуже, чем возникшая прямо из воздуха кирпичная стенка. Гупи видел, как в центре площадки, где мерзкие низкорослые твари доедали останки Вервольфа, взорвался огромный, ярко-оранжевый огненный шар. Как будто какой-то идиот щелкнул зажигалкой в наполненном газом помещении. Огонь мгновенно сожрал не успевших ничего понять бюреров и пылающими клубами ворвался в боковые проходы.
Гупи бежал от него не потому, что надеялся спастись – это только в кино герои бегут быстрее взрывной волны, – а потому что инстинкт гнал его вперед. Если за тобой гонятся – значит, нужно убегать. С этим не поспоришь.
И он бежал.
Бежал, что есть духу.
Бросив фонарик и автомат.
Бежал до тех пор, пока огненный шквал не ударил его в спину.
Волна обезумевшего пламени подхватила сталкера, перевернула и потащила за собой.
В бездну.
В выжженную адским огнем пустоту.
В небытие.
Глава 19
Темно.
Темно и страшно.
Страшно до жути.
До дрожи под коленками.
Страшно, поскольку не помнишь, что произошло. Не знаешь, где находишься. Не понимаешь, что нужно делать.
Где-то вдали – блеклое, расплывшееся пятно света.
Что это?
Выход из преисподней?
Гупи поднял руку, чтобы провести ладонью по лицу. Так можно попытаться вернуться в реальность – начать осознавать себя как физическую величину, имеющую массу и объем.
Пальцы уперлись во что-то твердое.
Пластиковое забрало шлема.
Точно!
На нем защитный скафандр военного сталкера.
Так, уже хорошо…
Его накрыл огненный шквал.
А потом…
Никакого «потом» уже не было.
Ну, что ж, теперь, по крайней мере, ясно, почему так темно, – он потерял фонарь.
А тихо? Почему так тихо?…
Вырубилась акустическая система шлема?
Возможно…
Затянутыми в тонкую перчатку пальцами Гупи подцепил клапан на груди, под которым находилась панель с настройками основных функций скафандра.
Зашипела отодранная «липучка».
Так, отлично. Звук есть. Он ничего не слышит просто потому что вокруг царит безмолвие.
Вопрос – хорошо это или плохо?
Пока неясно.
Гупи протянул руку в сторону.
Пальцы коснулись стены.
– Очухался?
Тусклое пятно света неожиданно ярко вспыхнуло и метнулось к лицу сталкера.
Гупи машинально вскинул руку, чтобы прикрыть глаза ладонью, но этого и не требовалось – автоматика прикрыла забрало светофильтром.
Ну вот, еще одна задачка решилась сама собой. Пятно света, казавшееся Гупи невообразимо далекой тенью пасмурного дня, оказалось упершимся в стенку лучом его фонаря, лежавшего на полу. Теперь же фонарь держал в руке Излом.
– Держи. – Журналист сунул фонарь сталкеру.
Гупи добавил яркости и посветил по сторонам.
Надо же, это была вовсе не преисподняя. И даже не преддверье ада. Это был все тот же коридор, по которому Гупи бежал, когда его накрыл огненный вал. Ну, или какой-то другой, очень на него похожий… Да, скорее всего, другой. На стенах и потолке нет следов гари, и даже краска не облупилась.
Гупи оперся руками о пол и сел поудобнее.
Как ни странно, чувствовал он себя вполне сносно. Только виски и затылок ломило от боли. В скафандре имелась встроенная аптечка, но Гупи не любил использовать медикаментозные препараты без особой на то нужды.
– Где мы?
– Все там же, в катакомбах.
– Это я понимаю, – кивнул Гупи. – Где именно?
– В ста метрах от площадки, где бюреры съели Вервольфа.
– Да ну? – сделал вид, что удивился, Гупи.
По большому счету, ему было просто все равно.
– Я видел взрыв… Море огня… Решил, что все, кирдык.
– Это Монолит.
– Что?
– Заработал Монолит.
– Ах, вот оно как… Выходит, и стена тоже…
– Что за стена?
– Мне показалось, что передо мной выросла стена.
– Бетонная?
