Солнечный луч скользнул по глянцевой поверхности изуродованного мутацией листа, рассыпался радужными бликами, и Джагер вспомнил то обреченное нетерпение, с которым он ждал дождя, когда полз через Пустые земли. Теперь это были лишь воспоминания, которые не мешали ему радоваться солнцу и теплу.
Распустив узел, Джагер начал медленно, осторожно опускать «луноход» с прикованным к нему кровососом.
– Смотри-ка, жив! – вырвался удивленный возглас у Маркера, когда «луноход» всеми шестью колесами встал на землю.
Плененный кровосос бешено вращал выпученными глазами и зло шевелил ротовыми щупальцами, словно примеряясь, как бы изловчиться и избавиться от вбитого ему в глотку мяча.
– А, что ему будет. – Джагер похлопал кровососа по затылку. Почти дружески. – Крепыш!
– Интересно, зачем он Крохобору? – спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Картридж.
– Тебе действительно интересно? – искоса посмотрел на него Джагер.
– Ну, не то чтобы очень интересно… – замялся Картридж. – Так… чисто из любопытства.
– Кто у нас семь смертных грехов определил? – наморщил лоб Джагер.
– Моисей, – уверенно заявил Маркер.
– А не Христос? – усомнился Картридж.
– Без разницы, – махнул рукой Джагер. – Главное, он забыл про восьмой грех – любопытство. И этот, скажу я вам, самый смертный из всех. Летальный, как СПИД.
– Да ладно тебе, Джаг, – не то усмехнулся, не то поморщился Маркер. – Ну, в самом деле, не в зоопарк же эту тварь посадят?
– А хоть бы и в зоопарк, – безучастно пожал плечами Джагер. – Мне без разницы.
– Что-то не верится, – покачал головой Маркер.
– А это уж как знаешь, – положил конец дискуссии Джагер.
Сталкер взял в руки пульт, чтобы проверить «луноход». Машина работала исправно – пять с плюсом создавшим ее умельцам.
– Ну, и какие у нас теперь планы? – потирая руки, поинтересовался Картридж.
После отдыха в бункере у Юрия Михайловича «гонги» смотрелись молодцами – бодрые, бойкие, готовые в пасть хоть к самому Дьяволу залезть. Наверное, это полезно, глядя на них, думал Джагер, пройти по самому краю и в какой-то момент даже почувствовать, что уже заступил за грань, чтобы потом возродиться к новой жизни. Именно возродиться, а не воскреснуть. Как птичка Феникс – та самая.
– Идем дальше. – Джагер запустил «луноход».
– Постой, постой, Джагер! – вскинул руки Маркер. – Ты собираешься идти через Пустые земли?
– Да.
– Зачем? Теперь никто не гонится за нами по пятам и можно выбрать более безопасный путь.
Джагер через плечо глянул на Маркера. Странное лицо у парня. Как будто из воска вылеплено. Который медленно, почти незаметно оплывает под солнечными лучами.
– Ты еще не понял, кто здесь проводник?
Джагер ногой подтолкнул застрявший в рытвине «луноход», и тот покатил вперед, шурша по траве шестью колесами.
Помимо того, что, как верно отметил Маркер, их теперь никто не преследовал, движение следом за волной монстров имело еще одно заметное преимущество: все ловушки оказались как на ладони. Каждая аномалия была отмечена обгоревшим, расплющенным, вывернутым наизнанку или разорванным в клочья трупом хотя бы одной из неразумных тварей. Зона была беспощадна даже к тем, кого сотворила сама.
После полудня зарядил частый, мелкий, противный дождь. Но даже он не испортил настроение Джагеру. Сталкер видел, что все идет по плану. Именно так, как он задумал. И это было хорошо. Вот только флэшка с информацией о секретном проекте «Рагнарек» и одноименной установке, до сих пор работающей где-то в центре Зоны и примерно раз в неделю открывающей дверь в иной мир, не давала сталкеру покоя. В отличие от Юрия Михайловича он не очень беспокоился о том, что кто-то, заинтересованный в том, чтобы навсегда похоронить эту тайну, выйдет на его след. Не выйдет! Потому что Джагер не такой дурак, чтобы оставлять следы. А если и выйдет… Ну, вот тогда и поглядим, что из этого выйдет… Джагера угнетало то, что он сам не знал, как наилучшим образом распорядиться случайно оказавшейся у него информацией, имевшей немалую ценность. Выражавшуюся отнюдь не в денежных знаках.
Под вечер они вышли к окраине Пустых земель.
– Стоп! – Джагер остановил «луноход» и скинул со спины рюкзак. – Здесь и заночуем.
– Прямо здесь? – удивленно спросил Картридж.
Холмистая равнина уходила за горизонт. Небо впереди, там где невидимое из-за туч солнце заваливалось за горизонт, было иссечено, словно шрамами, пурпурными полосами. Ветер дул с юга и нес с собой запах горькой полыни и прокисшей квашеной капусты.
– Тебе что-то не нравится? – спросил Джагер.
– Я не вижу, где тут можно укрыться.
Картридж смотрел на проводника так, будто был уверен, что тот сейчас улыбнется, наклонится и откроет очередной замаскированный люк, ведущий в тайное убежище, о котором никто, кроме него, не знает.
Джагер действительно улыбнулся, а затем наклонился. Но лишь затем, чтобы выдернуть притороченный к рюкзаку скрученный в тугой рулон кусок брезента. Который он и кинул Картриджу.
– Сделай навес, чтобы под дождем не мокнуть.
– И все? – «Гонг» был в растерянности. Быть может, он что-то неправильно понял? – Вот просто так сядем под брезент?..
– Еще разведем костер и приготовим горячей еды. Маркер, не стой без дела – займись дровами. Скоро стемнеет.
Маркер кинул рюкзак и пошел собирать дрова. Кажется, впервые за все время похода он не стал спорить с Джагером. И это уже казалось странным.
Картридж раскатал брезент и принялся вбивать в землю колышки.
Джагеру нравилось то, что «гонги» перестали задавать ненужные вопросы. Похоже, они наконец-то окончательно уверовали в то, что их проводник всегда знает, что делает. И если он говорит «Прыгай», надо сначала прыгнуть. Потом уже, если жив останешься, можно будет поинтересоваться, зачем, собственно, это было нужно.
А спать нынче ночью под брезентовым навесом было так же безопасно, как в бункере у Юрия Михайловича. Сметая все на своем пути, волна монстров унеслась в сторону кордона. Если кто живой и отстал от строя, так в одиночку он и близко к Пустым землям не подойдет. Странно даже, что за страх внушает это место диким обитателям Зоны? Вот завтра к вечеру, когда все затихнет, начнут вылезать из своих нор затаившиеся до поры твари. Тоже вопрос, на который нет ответа: почему те твари, что пережили хотя бы один выброс, уже не бросаются под солдатские пули, одержимые единственной целью вырваться из Зоны? Что ломается у них внутри? Или же, наоборот, обрастает соединительной тканью, как застрявшая в мышце дробина?
Как бы там ни было, а терять бдительность не следовало. Джагер распределил ночные дежурства, себе взяв первую смену.
