Посол пожал плечами.
– Да, в общем, не на чем, он начал работать на нас добровольно еще при моем предшественнике. Естественно, ему вначале не доверяли, но по мере того как он представлял нам секретную документацию, мы поняли, что ему просто нужны деньги.
И вообще он хочет провести остаток жизни, пользуясь своими сбережениями, в поместье близ Лондона.
Тут оба англичанина сдержанно посмеялись, понимая, что такая возможность для предателя маловероятна.
– Простите, барон, – сказал посол, – сами понимаете, я не вхожу глубоко в эти проблемы. У меня хватает и своих забот. Сейчас я представлю вам одного из моих секретарей, он несколько лет работает с этим Сидоровым и хорошо знает его. Где-то с полгода назад этот секретарь попал в пренеприятную историю, когда он возвращался с очередной встречи, его ограбили. Я уже собирался отправить его на остров, но шума не случилось. Видимо, бандиты просто выкинули непонятные бумаги, и этим дело закончилось. Но все же мы приняли значительные меры предосторожности, от встреч с чиновником пришлось отказаться. И до этого момента с ним никаких контактов не было.
– Разумно, – согласился тайный эмиссар, – и что показало ваше наблюдение за это время?
Посол глянул на большие напольные часы, стоявшие в углу комнаты.
– Барон, – сказал он, – еще раз простите меня, но мне нужно готовиться к визиту во дворец. Сейчас на все ваши вопросы ответит мой помощник.
Он дернул шнурок звонка, и вскоре в кабинет зашел довольно молодой, крепкий мужчина, поклонился и окинул быстрым взглядом незнакомца.
Посол представил их друг другу, и уже вдвоем они покинули кабинет.
Ранним утром корнет Николай Андреевич Шеховской с легким трепетом стоял перед зданием Третьего отделения собственной ЕИВ канцелярии. Наконец, он решился и прошел вовнутрь, уверенно сказал дежурному жандарму:
– Доложи-ка, братец, дежурному офицеру, что корнет князь Шеховской прибыл по приказу вышестоящего командования.
Тот глянул на корнета и, вытянувшись перед ним, отрапортовал:
– Ваше сиятельство, извольте пройти по коридору далее, там дежурная комната и их благородие там располагаются.
– Хорошо, любезный, – сказал Николка и прошел в дежурную комнату.
За столом сидел жандармский поручик в возрасте. Увидев вошедшего, он встал и вопросительно посмотрел на князя.
– Добрый день, господин поручик, – сказал тот, – позвольте представиться, корнет князь Шеховской, явился согласно предписанию.
– Наслышан о вас, – сказал поручик с доброжелательной улыбкой, – предписание останется у меня, а вы будьте любезны, пройдите по коридору налево, а потом на второй этаж. Вы ведь у нас уже бывали, так что не заблудитесь.
Князь поблагодарил и прошел в коридор и легко пробежался по лестнице.
Около кабинета Бенкендорфа он остановился, одернул мундир и постучал в дверь.
После приглашения он зашел и, как несколько месяцев назад, увидел адъютанта или, точнее сказать, секретаря графа. Тот его также узнал, встал и слегка улыбнулся.
Николка вновь представился приветливо улыбнувшемуся адъютанту. На что тот сообщил:
– Господин корнет, не тянись так. Присаживайтесь. Признаться, мы не ожидали, что вы так скоро сможете добраться до нас. Еще вчера его высокопревосходительство изволил заметить, что через неделю-другую можно вас ждать.
– Его высокопревосходительство часто вспоминал обо мне, – вслух удивился Шеховской, – интересно, чем я удостоился такой чести, что меня неоднократно вспоминают?
– Ну, это не нам решать, – улыбнулся Михаил Сергеевич, – значит, нужно по каким-то соображениям. Вы, кстати, прибыли очень удачно. Александр Христофорович на месте. У него совещание с Леонтием Васильевичем Дубельтом. Оно вскоре закончится, и вас примут. Можете пока рассказать что-нибудь из ваших впечатлений о пребывании на Кавказе. У меня есть несколько свободных минут, и я с удовольствием вас послушаю.
Он зашел в кабинет своего начальника и через минуту появился вновь.
– Ну, вот, – сказал он огорченно, – мне вас и не выслушать. Граф сразу вас приглашает зайти.
Шеховской вздохнул и решительно открыл дверь в кабинет.
Два пожилых генерала внимательно оглядывали молодого корнета. А тот, доложив о прибытии, застыл по стойке смирно.
Незнакомый генерал, по-видимому Дубельт, встал и подошел к нему.
Задрал голову, чтобы посмотреть в лицо корнета, и неопределенно сказал:
– Хорош, хорош воин.
Повернулся к Бенкендорфу и продолжил:
– Что-то меня сомнения гложут, Александр Христофорович, по мне, так этому бравому офицеру служить надобно, а не паркетным шаркуном быть, уж больно молод.
Граф улыбнулся:
– А с чего вы взяли, Леонтий Васильевич, что ему уготована судьба, как вы изволили сказать – паркетного шаркуна. Да, действительно, у него будет кабинетная работа, очень ответственная, но кто из нас знает, что будет, допустим, через год или два.
Александр Христофорович глянул в сторону князя.
– Корнет, присаживайтесь, и да, корнетом вас называю в последний раз. Сейчас вас ознакомлю с приказом по военному ведомству о присвоении вам внеочередного чина.
Ошеломленный неожиданным сообщением, Шеховской почти упал на стул. Но тут же вскочил, потому что граф достал из папки хрустящую бумагу и начал читать приказ по военному ведомству о присвоении корнету Лейб-гвардии гусарского Его Величества полка князю Николаю Андреевичу Шеховскому чина ротмистра.
– Но, господин генерал! – попытался он возразить. – Здесь явно какая-то ошибка.
Александр Христофорович усмехнулся.
– Вы считаете, что его императорское величество мог ошибиться? – тихо спросил он.
– Ну, не знаю, господин генерал, конечно, его императорскому величеству виднее, что делать, но мне кажется, что я не заслуживаю такого повышения, – смущенно выдавил Шеховской.
– Вы, Леонтий Васильевич, заметили, какая скромность у молодого человека? – обратился Бенкендорф к Дубельту.
– Отчего же, конечно, заметил, – с кислым видом сказал тот. По нему было видно, что он явно не одобрял приказ императора.
– Присаживайтесь, молодой человек, к столу, – предложил Александр Христофорович, – сейчас я вам объясню причину вашего неожиданного вызова и чехарду с чинами. Вы ведь определенно помните свой первый визит ко мне? – неожиданно спросил он.
– Да, ваше высокопревосходительство, помню всё.
Бенкендорф улыбнулся и, глянув на продолжавшего сидеть с недовольным видом Дубельта, предложил:
– Вы, ротмистр, смогли бы припомнить содержание того письма, которое я вам давал для расшифровки.
