Шалиев задумчиво куснул ноготь на мизинце.
– Вполне возможно, – сказал он после некоторой паузы. – Производственники получают свой процент от реализации нелегального эфимера, а случись что, они скажут, что и знать ничего не знали о колонии мутантов на их территории. Ведь официально их вообще не существует. Да, – снова покачал головой Шалиев. – Если мы с тобой верно все разложили, то крупную рыбину упустил Стоянович.
Хитро прищурившись, Шалиев посмотрел на Стинова и задал неожиданный вопрос:
– Как, по-твоему, стал бы действовать Стоянович, если бы колонию мутантов обнаружил кто-то из его людей?
– Послал бы группу диверсантов, чтобы уничтожить колонию.
– А как стал бы действовать на его месте ты?
– Попытался бы использовать факт существования колонии мутантов и изготовления нелегального эфимера на территории Производственного отдела с целью оказания давления на его руководство.
– Я рад, что не отдал тебя Стояновичу, – улыбнулся Шалиев.
– Я тоже этому рад, – улыбнулся в ответ Стинов.
– Придется взять это дело под свой контроль. Стояновичу, с его прямолинейностью, не под силу довести его до достойного финала. Но на начальном этапе, пока идет разведка и сбор сведений, можно будет подключить и его.
Шалиев включил большой стереоэкран на стене и набрал код вызова.
После двух длинных гудков зуммера на экране появилось лицо шефа службы безопасности. От внимания Стинова не ускользнуло, как хищно, с плохо скрываемой ненавистью прищурились глаза Стояновича, когда он взглянул на него.
– Как дела, господин Стоянович? – беззаботным тоном приветствовал шефа службы безопасности Шалиев.
Стоянович молча вперил в него свой неподвижный взгляд.
Стинов заметил, как нервно дернулась кожа под левым глазом на лице Шалиева. Однако Шалиеву, владевшему своей мимикой не в пример искуснее Стояновича, удалось скрыть подступившее раздражение.
– Напомните мне, Стоянович, сколько иксайтов было задержано вчера в сельскохозяйственной зоне? – задал он вопрос.
– Задержано шестеро, – ответил Стоянович. – Тело еще одного извлекли из воздуховода мертвым.
– Итого, семь человек? – уточнил Шалиев.
Стоянович молча кивнул.
– А у меня имеются сведения, что иксайтов было восемь, – Шалиев указал рукой на стол, где было разложено принесенное Стиновым снаряжение.
– И каким же образом вам это стало известно? – мрачно поинтересовался Стоянович.
– Вам, кажется, знаком этот молодой человек, – указал Шалиев на Стинова. – Будьте добры, – обратился он к нему, – повторите для господина Стояновича свой рассказ.
Стинов еще раз повторил историю о том, как он вывел иксайта из Сельскохозяйственной зоны и что случилось потом.
Стоянович, слушая его, окаменел. Пальцы его судорожно вцепились в край стола. Лицо медленно багровело. Стинову не составило труда понять, что в лице шефа безопасности он нажил себе непримиримого врага.
– Кто дал этому молокососу право соваться в дела службы безопасности?! – брызжа слюной, заорал Стоянович, как только Стинов закончил рассказ.
– Стинов действовал по моему поручению! – резко осадил его Шалиев.
– Это была операция службы безопасности!
– Ваша служба безопасности позволила одному из иксайтов беспрепятственно покинуть сектор Мечникова! – снова не дал ему договорить Шалиев.
– Со своими людьми я сам разберусь, – набычившись, ответил Стоянович.
– Непременно разберитесь, – насмешливо улыбнулся Шалиев.
– Я не знаю, на кого этот парень работает, – шеф безопасности с трудом сдерживал готовый вырваться из него поток ненависти, – но я уверен, что это какая-то хитроумная ловушка. Нас собираются подставить.
– Так на кого же вы работаете, господин Стинов? – усмехнувшись, посмотрел на Игоря Шалиев.
– Только на себя самого, – ответил Стинов.
– Я тоже склонен так считать, – согласился с ним Шалиев.
– Да вы только посмотрите, что он приволок! – Стоянович, нервно взмахнув рукой, указал на упаковку динамита. – Неужели вы думаете, что этой самоделкой иксайты собирались взорвать защитный колпак генераторов поля?
– А вы что по этому поводу думаете? – спросил Шалиев у Стинова.
– Я думаю, что взрыв генераторов вовсе не входил в намерения того, кто послал иксайтов на задание, – сказал Стинов.
– Неплохо, – похвалил его Шалиев. – А что вы скажете по поводу колонии мутантов, Стоянович?
– Никакой колонии нет!
– Я буду в этом уверен, только когда получу доказательства.
– Это пустая трата времени!
– Займитесь этим, Стоянович, – раздельно и четко произнес Шалиев. – И сделайте это тихо, не привлекая к себе внимания. На этот раз мне нужна не резня, подобная той, что вы учинили в секторе Ломоносова, а только информация. Достоверная информация. Я ясно выражаюсь?
– Яснее не бывает, – дернул головой Стоянович.
– Я жду от вас доклада, – сказал Шалиев и, не прощаясь, отключил связь.
Повернувшись к Стинову, Шалиев сокрушенно покачал головой.
– Герхард Бермер, руководитель нашего отдела, не всегда осмотрителен в подборе кадров. Порой он ставит личную преданность выше деловых качеств. Стоянович не ищейка, а бульдог. Хватка у него мертвая, но вот нюх плохой. Ну да ладно, мутантов мы пока оставим ему. Ну, а что мы будем делать с тобой? – Шалиев пристально посмотрел на Стинова и, проведя пальцем по подбородку, неожиданно улыбнулся. – Сам-то ты на что рассчитывал, когда шел ко мне с сумкой, набитой динамитом?
– Вы помогли мне остаться в зоне Информационного отдела, нашли для меня работу и жилье, – изображая растерянность и нерешительность, Стинов опустил глаза, сосредоточив взгляд на носках своих ботинок. – Я не хотел оставаться перед вами в долгу.
– Не изображай из себя невинную девицу, – недовольно скривил губы Шалиев. – Говори прямо, что у тебя на уме?
– Я хочу быть уверенным, что со мной не произойдет вдруг несчастный случай, – Стинов поднял взгляд, но заглянуть Шалиеву в глаза так и не решился. – А такую уверенность можете дать мне только вы.
– Ты думаешь, Стоянович теперь забудет о тебе? – едва не рассмеялся Шалиев.
– Не забудет, – ответил Стинов. – Поэтому мне хотелось бы, чтобы и вы обо мне не забывали.
– Работа на плантации тебя не устраивает?
– Если вы считаете, что на большее я не способен…
Стинов обескураженно развел руками. Взгляд его снова был устремлен в пол, но он всей кожей чувствовал, как ползает по нему внимательный, изучающий взгляд Шалиева.
