– Что ты хочешь этим сказать? – бросил на него гневный взгляд Тейнер.
– Ничего, – с невинным видом покачал головой Бочков. – Просто констатирую факт.
– Не моя вина, что с самого начала все пошло не так, как планировалось.
– А если бы все шло по плану, то никто бы из нас так ничего и не узнал ни о полковнике Департамента охраны порядка, ни об игломете, ни о «сверчке» в ранце Штайнера, – делая вид, что продолжает мысль Тейнера, сказал Стинов. – И это ты упрекал меня в недоверии к товарищам.
– Все, закончили! – рубанул рукой по воздуху Тейнер. – За свои действия я буду отчитываться перед теми, кто назначил меня руководителем экспедиции.
– Логично, – согласился с ним Морвуд. – Давайте не будем выяснять полномочия каждого из нас, а просто станем делать то, что должны. Тейнер пока еще руководитель экспедиции. Надеюсь, оспаривать это никто не собирается. Оценку же его действиям будем давать, когда вернемся на Землю.
– На Землю? – Усмехнувшись, Гаридзе с сомнением покачал головой. – Нам бы сейчас из этой дыры выбраться. Бешеные, похоже, не собираются расходиться.
Оставив безуспешные попытки прорваться сквозь невидимую преграду, бешеные успокоились и, усевшись на пол, прямо в грязь, просто наблюдали за загнанными в угол противниками. Торопиться им было некуда. Им было абсолютно без разницы, где коротать время – здесь или же в каком другом месте. По рукам уже пошли бутылки со спиртным и упаковки эфимера, так что обстановка была самая непринужденная. Как обычно, бешеные по любому поводу или же просто так, от нечего делать, цеплялись друг к другу, затевая короткие, но жестокие потасовки.
– Они не уйдут, пока не получат то, что хотят, – сказал Стинов. – Я мог бы спуститься в сектор Паскаля и привести помощь. Но это может занять какое-то время. Мне сначала нужно отыскать знакомого среди геренитов. А поскольку он является странствующим монахом, в данный момент его может и не оказаться в секторе.
Штайнер посмотрел на Тейнера так, что всем, кто успел заметить его взгляд, сразу же стало ясно, что он хочет что-то напомнить руководителю экспедиции, но сомневается, уместно ли это делать при всех.
– Мы можем разогнать бешеных, – сказал Тейнер, обращаясь одновременно ко всем. – «Сверчок» оснащен блоком, позволяющим оказывать воздействие на эмоциональное состояние людей.
– В карты я с тобой играть не сяду, Карл, – усмехнувшись, покачал головой Стинов. – У тебя в колоде пять тузов.
– Психотропное оружие? – изумленно вскинул брови Борщевский. – Насильственное воздействие на психику людей запрещено конвенцией по правам человека и, как я понимаю…
– Сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса, – властно оборвал его Тейнер.
– Поверить не могу! – возмущенно хлопнул себя ладонями по бедрам Борщевский. – Мы отправляемся в Сферу с гуманной миссией и берем с собой запрещенное не только в Сфере, но даже на Земле оружие!
– Это было сделано в целях максимального обеспечения безопасности участников экспедиции! – повысил голос Тейнер. – Я не собирался использовать «сверчок» без крайней необходимости.
– Однако от террористов оно нас не спасло, – заметила Ирина. – Почему вы не воспользовались им на стартовой площадке?
– Потому что ранец с защитным устройством остался в челноке! – резко ответил Тейнер. – Речь сейчас не о террористах, а о том, использовать оружие против бешеных или нет.
– Конечно, использовать, – спокойно сказал Стинов. – Раз уж оно у нас имеется, так не пропадать же вместе с ним.
– Я тоже так думаю, – поддержал Игоря Бочков. И добавил насмешливым тоном: – Скорее всего бешеные даже и не слыхали ничего о конвенции по правам человека. Так что официального протеста не последует.
Борщевский бросил на Бочкова возмущенный взгляд, но ничего не сказал.
Остальные также промолчали.
– Действуй, – кивнул Тейнер.
Штайнер присел на корточки рядом с ранцем.
Эффект от воздействия «сверчка» оказался потрясающим. Никто даже не ожидал ничего подобного. Стоило только Штайнеру включить свой аппарат, как бешеные, побросав еще не пустые бутылки и банки, сорвались с мест и заметались между стеной прохода и невидимым барьером. Даже на их не слишком выразительных лицах можно было заметить гримасы испуга и одновременно крайнего изумления, поскольку никто не мог понять причину столь неожиданно охватившего их волнения.
Взглянув на Тейнера, чтобы заручиться его молчаливым согласием, Штайнер увеличил мощность прибора.
Бешеные сломя голову бросились по проходу прочь от лифтовой площадки, внезапно превратившейся в зону ужаса. Падая и снова поднимаясь, они бежали, даже не оборачиваясь, словно по пятам за ними гналось невидимое чудовище, горячее дыхание которого бешеные ощущали спинами.
– Порядок, – удовлетворенно произнес Штайнер, выключая аппарат.
– Это было ужасно, – обескураженно покачал головой Борщевский.
– Мне лично доводилось видеть и нечто похуже, – ободряюще хлопнул Борщевского по плечу Стинов.
– Например? – не проявляя особого интереса, машинально спросил Борщевский.
– Например, как бешеные заталкивают живого человека в поле стабильности. И делают они это не сразу, а очень медленно.
Борщевский снова покачал головой и ничего не сказал.
Про себя Стинов отметил, что с того момента, как они оказались в Сфере, он ни разу не слышал привычного брюзжания Борщевского. Психолог был внимателен и собран, как никогда.
Стинов заглянул в открытый проем лифтовой двери, наклонился вперед и ухватился рукой за вбитую в стену шахты скобу.
Глава 8
На грани реальности
Света в шахте не было, но Стинов не стал включать фонарик. Когда-то он уже пользовался этой лестницей, для того чтобы вместе с монахами подняться в сектор бешеных, и был уверен, что не пропустит нужную дверь. Он остановился, когда нога уперлась в широкую металлическую балку. Достав фонарик и посветив вниз, Стинов увидел два чугунных бруса, пересекающие шахту крест-накрест. Под ними темнела бездна, с мраком которой бессилен был совладать тонкий лучик электрического света. Где-то там, в глубине, находилась сейчас кабина лифта.
Стинов лег грудью на балку и, стараясь не думать о глубине пропасти, свесил ногу вниз. Носком ботинка он ударил в расположенную чуть ниже дверь лифта. Звук удара, уходя в глубину, гулким эхом прокатился по замкнутому пространству. Качнув ногой, Стинов ударил в дверь еще раз.
Внизу послышалась приглушенная возня. Не прошло и минуты, как створки двери расползлись в стороны. В ярко освещенном проеме возник силуэт человека. Держась руками за края дверей, он подался вперед и, повернув голову, посмотрел вверх.
– Привет, – Стинов изобразил на лице улыбку. – С вашей стороны было бы весьма любезно вызвать лифт, чтобы я мог спуститься к вам.
