– Не волнуйся за него, – улыбнулся охраннику Тейнер. – Он житель Сферы. С ним ничего не случится, и он не заблудится.
– Да, но… – охранник хотел было сказать, что монах тоже должен оставаться под присмотром, но вовремя остановился.
Сорвав с пояса телефон, он быстро набрал номер.
– Двенадцатый пост… – косясь на Тейнера, быстро произнес он в микрофон. – Монах уходит в сторону западного крыла сектора… Я остаюсь со вторым. Организуйте наблюдение…
* * *
Бочков заглянул в комнату.
– Ну, на что любуемся? – он посмотрел на моноэкран, по которому безмолвно плыли картины земной природы средней полосы. – Ждем следующего выпуска новостей от Шалиева?
– Чему ты радуешься? – раздраженно спросил Гаридзе.
– А что такого страшного произошло? – сделал удивленное лицо Бочков. – Ну, захотелось Шалиеву несколько преувеличить свои заслуги в деле налаживания связей между Землей и Сферой. Что в этом такого? Нормальная реакция маленького диктатора, который хочет стать большим.
– Но отвечать-то за его слова придется нам, – заметил Борщевский.
– Почему нам? – еще больше удивился Бочков. – Я вообще видел Шалиева только два раза – когда он производил нас в почетные служащие Информационного отдела и во время военного совета – и успел перекинуться с ним всего парой слов. Все переговоры вел с ним Тейнер. И я не знаю, о чем они договаривались наедине.
– Что ты хочешь этим сказать? – мрачно спросил Штайнер.
– То, что Тейнер провалил нашу миссию, – ответил Бочков. – Все вы это прекрасно понимаете, только не хотите в этом признаваться. И знаете почему? – Он назидательно поднял указательный палец и чуть подался всем корпусом вперед. – Потому что вам спокойнее, когда за все отвечает руководитель. Никто из вас не готов к роли лидера.
– А ты готов? – спросил Морвуд.
– Вот сейчас только приму душ и буду готов, – рассмеялся Бочков и, схватив с кровати полотенце, побежал в ванную.
Закрывшись в ванной комнате, он открыл краны с водой и, встав на колени, начал шарить под ванной. Вскоре рука его нащупала небольшой плоский предмет, закрепленный на днище ванны широкой полосой магнитного пластыря. Отклеив ленту, Бочков поднялся и сел на край ванны. В руке он держал миниатюрный телефон, к корпусу которого была приклеена узкая полоска бумаги с написанным на ней пятизначным номером.
Усмехнувшись, Бочков нажал кнопку на торце телефонной коробки, снизу выскользнула узкая пластиковая полоска с сеткой микрофона, набрал указанный в записке номер и замер в ожидании.
Ему ответили после второго гудка.
– Слушаю, – раздался в трубке знакомый голос, услышав который Бочков едва удержался от изумленного возгласа.
– Юрген?! – сдавленно прошипел он в микрофон. – Ну, знаешь, такие сюрпризы могут закончиться инфарктом. Счастье, что у меня крепкое сердце.
– А ты кого думал услышать? – хохотнул террорист на другом конце линии.
– Полчаса назад охранник договаривался со мной о конфиденциальной встрече с руководителем Информационного отдела. Я полагал, что телефон передали мне для того, чтобы я мог переговорить с Шалиевым. Как тебе удалось связаться со мной?
– Долго рассказывать. Сейчас у нас на это нет времени. Линию могут засечь. Как только мой индикатор покажет, что к нам подсоединился кто-то еще, я сразу же дам отбой. Свяжемся снова позднее.
– Понял. Как прошла сегодняшняя ночь? Сильно вас потрепали?
– Это мы их потрепали, – усмехнулся Юрген. – Мы приступаем к осуществлению наших планов. Скоро ты о нас услышишь.
– Что вы затеваете?
– Я не могу говорить об этом по телефону. Но, поверь мне, дело стоящее.
– Зная тебя, могу в это поверить.
– Ну, значит, скоро увидимся.
– Надеюсь на это. Но как скоро?
– Очень скоро. Как дела у тебя?
– Нормально. Тейнер подозревает, что кто-то из его группы предатель, но пока не знает, кто именно. Чем я могу вам помочь?
– У вас есть «сверчок». Ты можешь его увести?
– Только в том случае, если пристукну одного-двоих. Но тогда мне самому придется сматываться.
– Ну, по крайней мере, постарайся, чтобы другие не смогли им воспользоваться.
– Об этом я позабочусь.
– И еще… – Юрген сделал короткую паузу. – Тебе известен код для снятия защитного поля экспедиционного челнока?
– Нет, – без колебаний ответил Профессор. – Поле устанавливал Тейнер. Код известен только ему одному.
– Нам необходим код, чтобы вернуться на Землю. Наш челнок едва не развалился при посадке.
– Тейнер собирался сообщить код всем участникам экспедиции, но пока что-то тянет. Я попробую надавить на него, – пообещал Профессор.
– Пробуй, Профессор, пробуй. Без кода у нас связаны руки.
– Понял.
Юрген, не прощаясь, дал отбой.
– Код ему подавай, – криво усмехнулся Профессор. – Раздолбай. Собрался свалить, бросив меня здесь.
Сложив телефон, он снова приклеил его пластырем под днище ванны. Полоску бумаги с номером он предварительно отодрал от аппарата. Посмотрев еще раз на номер, чтобы твердо запомнить его, он скомкал бумажку, бросил в унитаз и спустил воду.
Покончив со всеми делами, Профессор с наслаждением потянулся, быстро разделся и забрался под душ.
* * *
– Прошу вас, господин Тейнер! – С лучезарной улыбкой на лице Шалиев поднялся из-за стола навстречу посетителю.
Одной рукой он сделал жест, приглашая гостя присаживаться, другой махнул охраннику, выставляя его за дверь.
Тейнер садиться не стал. Подойдя к стулу, он положил руки на спинку. Взглянув на его крепко стиснутые пальцы, Шалиев понял, что протягивать руку для приветствия не имеет смысла.
– Господин Шалиев, – твердым, намеренно невыразительным и бесстрастным голосом произнес Тейнер. – Как официальный представитель Объединенной Земли я заявляю о своем решительном протесте в связи с вашим сегодняшним выступлением по информационному каналу инфо-сети. В своем выступлении вы не только исказили факты, но и показали зрителям поддельную запись обращения правительства Объединенной Земли, – отпустив спинку стула, Тейнер сцепил руки за спиной. – Я требую, чтобы вы немедленно прекратили трансляцию этого выпуска новостей, выступили по инфо-сети с опровержением, показали подлинную запись послания правительства Объединенной Земли и предоставили возможность мне самому обратиться к жителям Сферы и к Совету сохранения стабильности. Кроме того, я жду от вас немедленных объяснений по поводу данного инцидента.
Во время речи Тейнера Шалиев подошел к своему столу и теперь сидел в кресле в небрежной позе, вытянув ноги и сложив руки на животе. Улыбка, как приклеенная, все еще держалась у него на лице, но приобрела оттенок пренебрежительности. В глазах же у него уже поблескивала холодная решимость.
