– Я Чейт А. – Четко артикулируя слова, как если бы говорил с глухим, Чейт при этом для доходчивости еще и ткнул себя пальцем в грудь. – Новый заключенный, твой сосед.
Лореанец что-то вяло прощелкал на своем родном языке и снова уронил голову. С ним явно творилось что-то неладное.
Чейт выбежал в коридор и огляделся по сторонам, не зная, куда бежать за помощью.
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнул он.
Из-за поворота, суетливо поправляя на себе ремень с кобурой, выбежал охранник.
– Что случилось?
– Соседу моему плохо. Надо позвать врача.
Надзиратель с бега перешел на шаг.
Подойдя к Чейту, он театрально взмахнул руками – поднял, мол, шум, а из-за чего? – но в камеру все же зашел.
– Ничего особенного, – ворчливо возвестил он, едва взглянув на сидящего все в той же позе заключенного. – Через пару часов отойдет. Все так выглядят после работы.
– Что же у вас за работа такая? – ужаснулся Чейт.
– Гнусная, – честно признался охранник.
– И для всех в обязательном порядке? – с недобрым предчувствием поинтересовался Чейт.
– Работа для всех одна, – ответил охранник. – Уж какая есть. Это все-таки тюрьма – исправительное, так сказать, учреждение.
– А вы не слышали о Галактической конвенции, запрещающей принудительный труд?
Честно признаться, Чейт, и сам-то никогда прежде не слышавший о такой конвенции, придумал ее прямо сейчас. Но система Лореан – не ближний свет, почему бы не попробовать разыграть из себя умника-законника.
– Принудительный труд? – Охранник удивленно поскреб рукой грудь, словно впервые слышал подобное словосочетание. – Это кто ж кого принуждает?
– Насколько я понимаю, вы – заключенных.
Охранник по-приятельски похлопал Чейта усами по голове и весело защелкал челюстями, словно тот рассказал ему остроумный анекдот. При этом лореанец, как светофор, попеременно подмигивал всеми тремя своими глазами.
– Но факт остается фактом. – Чейт указал на измочаленного непосильным трудом заключенного.
Челюсти надзирателя защелкали пуще прежнего – он просто-таки зашелся в смехе.
– Да кто ж их принуждает? – с трудом выговорил он. – Они ж сами. Попробуй оставь кого-нибудь без работы!
Чейт, совершенно запутавшись, растерянно переводил взгляд со своего изможденного соседа на хохочущего охранника.
– То есть ты хочешь сказать, что все заключенные работают по собственной воле?
– Точно, – кивнул страж порядка.
– И, следовательно, если я не захочу работать, никто не станет меня принуждать?
– Точно, – едва сдерживая смех, снова подтвердил охранник.
– А что в этом смешного? – спросил Чейт.
– То, что ты завтра сам побежишь на работу вместе со всеми. – Охранник подмигнул Чейту третьим глазом. – Ты хороший парень, мне жаль тебя. Честное слово. У тебя срок шесть месяцев. Я здесь уже одиннадцать лет и не видел еще никого, кто протянул бы больше трех. Срок твоего соседа как раз три месяца. Он отсидел только один и уже, видишь, на кого стал похож. Я бы не стал ставить на то, что он отбудет свой срок до конца.
– Чего-то все же я недопонимаю, – задумчиво произнес Чейт.
– Ничего, со временем разберешься, – успокоил его лореанец. Еще раз издав серию насмешливых щелчков, он пощекотал Чейта усами. – Ну так что, идешь завтра на работу?
– Нет, – резко отрубил Чейт. – Все, до завтра.
– Через полчаса ужин, – сказал на прощание охранник и вышел за дверь.
Чейт присел на кровать, свистнул, пытаясь привлечь внимание очумелого от работы соседа, и, не получив никакого ответа, задумался. Мысленно он прокрутил с самого начала весь разговор с охранником, надеясь найти ту отправную точку, то ключевое слово, оттолкнувшись от которого можно было бы наконец поймать ускользающую нить смысла того, что же все-таки происходит в этой странной тюрьме, где заключенные по собственной воле вкалывают едва ли не до потери пульса. Минут десять Чейт анализировал проблему то так, то эдак, пытаясь схватить суть, но так ничего и не добился.
Чейт придерживался теории, что если не удается решить вопрос в течение десяти минут, то следует посмотреть на него с иной точки зрения. Обладатель же необходимого Чейту иного взгляда сидел напротив в состоянии полнейшего ступора, не желая вступать ни в какие контакты.
В приоткрывшуюся дверь просунулась голова охранника.
– Ужин в камеру подать или пройдете в общую столовую?
– В камеру, – мрачно буркнул Чейт, настолько занятый своими мыслями, что даже не удивился предложенному выбору.
Охранник вкатил в комнату сервировочный столик, пожелал приятного аппетита и направился к выходу.
– Секундочку, – остановил его Чейт. – За что сидит этот бедолага?
– За употребление чая, – ответил надзиратель. – У нас здесь каждый второй чаевник.
Коротким взмахом руки Чейт отпустил надзирателя.
Теперь, узнав о болезненном пристрастии своего сокамерника, Чейт знал, как привести его в чувство. Способ был проверенный и действенный, хотя и несколько жестокий.
Чейт сел на кровать рядом с лореанцем, снял пластиковую крышку с блюда, зачерпнул широкой лопаткой, заменявшей на Лореане ложку, порцию овощных кубиков и, наклонившись к слуховому отверстию сокамерника, громким шепотом произнес:
– Эй, приятель, ЧАЙКУ не желаешь?
При слове «чайку», на котором Чейт сделал мощное ударение, лореанец вздрогнул, челюсти его разжались, а первый глаз несколько прояснился. Чейт ловко воспользовался представившейся возможностью и затолкнул лореанцу в рот лопатку, полную овощей. Лореанец чуть не подавился, но тем не менее начал жевать. При этом утратил мутную поволоку второй его глаз. Он пытался что-то сказать, но из-за набитого рта, в который Чейт заталкивал все новые порции еды, из него вырывалось только невнятное бухтение.
– Давай-давай, жуй, – приговаривал Чейт, за кормлением сокамерника не забывавший и про свой желудок.
Наконец лореанец настолько пришел в себя, что начал отмахиваться от подносимой Чейтом лопатки с едой.
– Ну хорошо. – Чейт отложил столовый прибор в сторону. – Что ты нам хочешь сказать?
– У тебя есть чай? – только и смог выговорить лореанец и замер в восторженном ожидании.
– Был. Сто пятьдесят килограммов первосортного грузинского чая. Был до тех пор, пока я не повстречался с лореанской таможенной службой, которая и направила меня в это чудесное заведение.
Взгляд лореанца снова погас. Уткнувшись лобовым щитком Чейту в плечо, он глухо и жалобно защелкал.
– Ну-ну, – Чейт ободряюще похлопал лореанца по спине. – И это надо пережить.
