Тон, которым были произнесены эти слова, и безрадостное выражение лица Арианы неожиданно открыли глаза Терсе.
– Вы ждете ребенка! – Она всплеснула руками, радуясь новости. – Лорд Лион верно вне себя от счастья.
– Я еще не сказала ему.
– О, госпожа, вы…
– Нет, Терса, ты не понимаешь. Я не нужна Лиону. Он винит меня в том, что запятнал свою честь. Сэр Белтан, наверное, рассказал тебе, что произошло в Шотландии. – Терса кивнула. – Лорд Лион присягнул на верность Малькольму, чтобы спасти меня от Эдрика.
– Он смягчится, когда узнает о ребенке, госпожа, – с надеждой в голосе воскликнула Терса. – Ведь он очень сильно любит вас, если пошел на такие жертвы.
Ариана хрипло рассмеялась.
– Нет, Терса, удар по гордости сделал его обозленным и обидчивым. Он ненавидит меня.
Терса скептически осмотрела смятые покрывала и примятые Арианой и Лионом подушки. Ей не пришлось ничего говорить, потому что выражение ее лица было красноречивее любых слов.
– Это не то, что ты думаешь, Терса. Лорд Лион не любит меня. У него неуемный аппетит, и ко мне он приходит только, чтобы удовлетворить похоть. А после начинает ненавидеть себя и меня. Это ужасная тяжесть. Я не хочу его, если буду нужна ему только из-за ребенка.
– Я поговорю с Белтаном. Быть может, он…
– Нет! Ты никому об этом не расскажешь, даже сэру Белтану. Обещаешь, Терса?
Терса неохотно согласилась.
– Обещаю. Но мне это не нравится.
К ужину Лион не пришел. Следующие два дня Ариана его не видела. На третий день он занял свое место за столом рядом с ней. В его взгляде не было и намека на ту страсть, которую они разделили несколько коротких ночей назад. Вежливо кивнув, он принялся без аппетита поглощать еду. Ариана попыталась с ним заговорить, но он ответил немногими несвязными словами, и вскоре она оставила попытки наладить отношения. Сразу после трапезы она ушла к себе.
Лион наблюдал за ней из-под опущенных ресниц, наслаждаясь нежным изгибом ее спины, плавным покачиванием бедер. Он хотел ее. Предыдущие три ночи он проспал в казарме со своими людьми, чтобы не поддаться ее особенному, сладостному аромату, который обволакивал его всякий раз, когда их дороги пересекались. Он хотел ее. Хотел до боли и ненавидел себя за это. Он угрюмо посмотрел в опустевшую чашу, поднял ее и, когда ее снова наполнили, выпил вино одним глотком. После этого снова поднял и опять выпил.
– Милорд, почему бы вам не пойти к ней? – посоветовал Белтан, подсев к Лиону. – Не годится так убиваться из-за женщины.
– Ты ничего не знаешь, Белтан, – с горечью в голосе пожаловался Лион. – Ты не лишился чести. Ступай к своей милой. Скажешь, когда захотите сыграть свадьбу, я позову священника.
Сообразив, что Лион не хочет обсуждать свои неприятности, Белтан ушел, радуясь тому, что у них с Терсой отношения не столь запутанные и не такие непостоянные, как у Лиона с супругой.
Лион выпил еще две чаши вина, после чего решительно оттолкнулся от стола и бросился вверх по каменной лестнице.
Ариана спала. Она не слышала, как открылась дверь, не слышала тихих шагов и шелеста упавшей на пол одежды. Она не видела высокого мужчину, смотревшего на нее затуманенными глазами, не почувствовала тяжести торса, скользнувшего к ней под покрывала. Она не чувствовала ничего, пока его руки не нашли ее тело, а губы не обнаружили ее уста. Проснувшись, она вздрогнула и пробормотала что-то, но слова ее потонули в жарких глубинах его рта.
Он овладел ею страстно и безмолвно. Ушел на рассвете, когда она еще спала, и на следующий день ничем не напомнил о том, что ночью побывал в ее комнате, и о том, как накинулся на нее подобно голодному бессловесному зверю. Ночные посещения продолжились и стали происходить все чаще. Они жили как пылкие незнакомцы, ищущие утешения под покровом ночи, не в силах устоять против бешеного желания, толкавшего их в объятия друг друга.
Каждую ночь Ариана, лежа в кровати, чутко прислушивалась, не раздадутся ли тихие шаги, и, когда он не приходил, бранила себя за глупость. Лион не хотел Ариану, его манило ее тело. Однако, когда он наконец появлялся, она не отказывала ему, напротив горячо принимала его, надеясь, что именно этой ночью расскажет ему о ребенке. Но подобного не случалось, и ее тайна продолжала храниться у нее под сердцем.
Природа возвестила о прибытии королевского гонца безотрадным холодным дождем со снегом. Промчавшись верхом через мост и под навесной башней, он именем короля потребовал открыть ворота. Лион приказал немедленно исполнить требование и вышел под колючий дождь встречать посланца, которого пришлось буквально вынимать из седла и нести в зал, чтобы отогреть перед ревущим в очаге огнем. В руку гонца сунули кружку, он же протянул Лиону свиток пергамента. Отойдя к свету, Лион дважды прочитал письмо, после чего бросил его во всепоглощающее пламя.
Белтан наблюдал за своим сеньором, дожидаясь, пока ему расскажут, что за срочное дело заставило короля в такую погоду отправлять вестника через пол-Англии. Когда Лион поднял голову, его подозрительно влажные глаза блестели, поэтому Белтан перевел взгляд на огонь. Лион заговорил, и в голосе его зазвучала гордость, покинувшая Нормандского Льва в тот день, когда Вильгельм сослал его в Крагмер.
– Я нужен Вильгельму в Честере. Повстанцы заняли крепость и угрожают захватить город. Он уже не гневается и простил мне все, даже то, что я привез Ариану в Крагмер. Он просит меня поспешить с моими рыцарями ему на помощь. – Широкая улыбка растянула его губы. – Я снова в милости у Вильгельма, Белтан! Король зовет меня. Моя честь восстановлена. Сообщи людям и собери всех крестьян, кто умеет обращаться с оружием. Выступаем на рассвете.
Ариана остановилась за спиной Лиона. Она вошла, когда он произносил последние слова, и сердце ее застучало быстрее от радости, потому что она понимала, как много это значит для Лиона, как важно ему было вернуть расположение Вильгельма. Однако Ариана поневоле задумалась, чем это чревато для их непростых отношений. Любовники – ночью, чужие люди – днем. Странное противоречие. Она понимала, что не сможет долго хранить свою тайну, но не хотела рассказывать ему о ребенке, если он все еще не испытывал к ней ничего, кроме похоти. Она желала, чтобы он любил ее так же сильно, как она любила его.
Стремительно развернувшись, Лион увидел Ариану. У него не было времени подумать, что означает прощение Вильгельма для их брака, но он не сдержал улыбку.
– Вы едете на подмогу королю. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Да. Вы слышали?
– Едете на войну, – добавила Ариана, вдруг сообразив, что может навсегда потерять его.
– Вильгельм простил мне все. Я молился об этом. Я его хорошо знаю. Он быстро закипает, но так же скоро отходит. Ему не хватает моей сильной руки, его некому защитить.
Когда Ариана вспомнила предостережение Нади, сердце ее чуть не остановилось, и она онемела от ужаса. Надя знала, что Лион отправится на войну, предвидела его смерть. Но еще ведьма сказала, что во власти Арианы спасти его жизнь. Но как? Как предотвратить его смерть? Сказать, чтоб не ехал? Ариана знала: он не послушает ее, как бы она ни умоляла.
